- Да упыря тебе в глотку, Орбаз! Иди с троллями любись, - отмахнулся Кольтира, направляясь обратно к поляне, где началась погоня. Далеко они с мамой-Птицей убежали…

Он громко свистнул, но на появление лошади не надеялся, та не успела привыкнуть к нему и, наверно, бродит где-нибудь по лесу или поскакала в столицу. Кольтира возвращался молча, не глядя на Орбаза, но оставаясь настороже - с того станется неожиданно напасть. Не убьет, неприятности с Тассарианом ему не нужны, но появляться в явно потрепанном виде, после поражения, перед всей верхушкой Плети с королем Артасом во главе Кольтира не хотел. Будь у него повыше шансы на победу, он бы и сам не отказался от возможности неожиданно напасть - самовлюбленный Орбаз точно взбесится, если его уделает эльф. Но силы были слишком не равны. Кольтире приходилось сдерживать свою ненависть к окружающим его рыцарям смерти, и из-за этого она становилась лишь сильнее.

- Догнали? - спросил Тассариан, когда Кольтира и Орбаз вернулись к остальным.

Кольтиру бесил тот факт, что без покровительства Тассариана он бы не справился даже с повседневным существованием среди рыцарей смерти. И потому каждый раз как видел своего командира, Кольтира вспоминал о собственной неспособности толком защитить себя. А знание, что все вокруг считают его подстилкой лейтенанта, бесило еще больше. Злость на Тассариана нужно было не только сдерживать, но еще и скрывать, что казалось Кольтире трусостью и подхалимством. Закономерно, что ненависть к себе и к командиру копилась и наращивала сама себя. Он старался лишний раз с Тассарианом не контактировать, просто держаться неподалеку, если не нужно было незаметно уйти, чтобы потренироваться. Вот и сейчас промолчал, предоставив Орбазу отвечать самому.

- Нет. Эльф с ней трепался, но когда я добрался до них, она тут же удрала.

- О чем трепался? - удивился Тассариан. Кел’Тузад, паривший в нескольких шагах от них, вдруг повернулся, заинтересовавшись разговором.

- Не знаю, по-эльфийски же говорили. Но он перед ней на коленях стоял, - изобразил глумливый хохот Орбаз. Урод. И ведь не соврал даже. - Может, в любви признавался?

Кел’Тузад подлетел к Кольтире и уцепился костлявыми пальцами за его подбородок, требуя смотреть в глаза.

- Что тебе говорила банши? - прошелестел он.

- Предлагала перейти на сторону Сильваны и отомстить, - четко и ровно ответил Кольтира. Ничего полезного он сообщить не мог, внимание столь высокопоставленной персоны Плети было ему непривычно, но он не собирался показывать растерянность.

- Что ты ей ответил?

- Что в Плети мы стали сильнее, - отозвался Кольтира быстрее, чем успел подумать, что сказать в ответ. Он был готов поклясться, что архилич как-то воздействует на него магией, заставляя отвечать и говорить правду, но возмущаться было бы бессмысленно. Наверняка Король Мертвых дал ему такие полномочия.

Кел’Тузад удовлетворенно кивнул, но не отцепился, а продолжил пристально вглядываться Кольтире в глаза или сразу под череп.

- Почему же тогда ты носишь эльфийский доспех? Ностальгируешь по Квель’Таласу, который мы разорили?

- А ты вырядил свои кости в фиолетовые тряпки, потому что ностальгируешь по Кирин-Тору, из которого тебя выпнули? - огрызнулся Кольтира.

И тут же оказался на земле, скрючившись от пронзившей тело боли. Он думал, что после смерти уже не ощутит ее настолько сильно. Архилич, искусный в темной магии и впитавший для своего воскрешения часть силы Солнечного Колодца, даже немертвого мог замучить. Гад. Сам же своими чарами заставил его говорить правду, и сам же не делал секрета из своего кирин-торского прошлого. А они там все в фиолетовом ходят, это официальный цвет чародейского ордена. Кольтира стиснул зубы, мысленно награждая архилича нелестными эпитетами на талассийском и всеобщем.

- Встать, - приказал Кел’Тузад, как только действие его чар прекратилось.

“Теперь ты веришь, что в последнее время он сам нарывается?” - донесся до Кольтиры голос Орбаза, стоящего за его спиной: Тассариану, наверное, снова старался глаза раскрыть. А Кел’Тузад тем временем продолжил допрос.

- Кого ты любишь? - ошарашил он Кольтиру.

- Чего? - удивился тот поначалу. У них тут безжалостная армия Плети или собрание секретничающих подростков? Кел’Тузаду так понравилась шуточка Орбаза про признание перед банши? Тоже посмеяться надумал над эльфом? Кольтира взъярился и прорычал: - Тебя, колдун. Ночами мечтаю полапать твои желтые кости и…

Кел’Тузад снова воздействовал на него какими-то чарами. Кольтира не мог пошевелиться или продолжить говорить, пока тот не повторил свой вопрос.

- Отвечай. Кого ты любишь?

- Никого, - отозвался Кольтира. А кого бы он любил, если отца и брата больше нет? Он хотел снова надерзить Кел’Тузаду, но тот контролировал его своей некромантской магией, вынуждая подчиняться.

- Кто любит тебя? - продолжал тот. Архилич парил в воздухе, слегка покачиваясь, из-за чего блеклые сине-фиолетовые огни его глаз постоянно двигались, будто гипнотизировали.

- Никто.

Некому его любить, все мертвы, а с дедом они не успели стать настоящей семьей. Да и не может быть семьи у рыцаря смерти, воина Плети. Дед сам пожелал ему упокоиться поскорее, и при встрече наверняка попытался бы помочь в этом собственноручно.

- Что ты любишь?

- Когда льется кровь. Когда есть кого убивать. Когда они чувствуют страх, - последнего пункта Кольтира за собой не замечал, но почему-то вырвалось. - Когда ко мне никто не лезет с тупыми вопросами.

Кел’Тузад, наверно, решил, что его чары ослабли, поэтому усилил их воздействие. Кольтира с трудом понимал, что происходит.

- Кому служишь?

- Королю Мертвых. Королю Артасу. Плети.

По пылающему магией черепу архилича невозможно было понять, о чем тот думает. Кольтире вдруг показалось, что тот собирается его убить за дерзость или просто как неблагонадежного. Но, погипнотизировов его взглядом еще несколько мгновений, Кел’Тузад развернулся и улетел. Наверно счел, что сейчас воинов у Плети слишком мало, чтобы их уничтожать без достаточных оснований.

Кольтира проводил архилича полным ненависти взглядом. Унизительный допрос, да еще и публичный. Противостоять темной магии некроманта, тем более, такого, с силой Солнечного Колодца, вряд ли сумеет кто-то из немертвых. Проверка лояльности - это понятно, особенно сейчас, когда нежить переходит то на службу демонов, то под командование Сильваны. Но почему же контрольные вопросы столь нелепы, что выглядят насмешкой?

А еще проклятый Кел’Тузад заставил его корячиться на земле прямо на глазах у короля Артаса! Артас его не замечал - а с чего бы вдруг ему обращать внимание на какого-то слабака, - но Кольтира надеялся со временем стать сильнее и заслужить его благосклонность. И ему вовсе не нужно было, чтобы король запомнил его вот таким, ни на что не способным!

Под руководством Кел’Тузада некроманты поднимали воинов Плети, павших в битве с банши, и наблюдать за ними было неинтересно. Все равно Кольтира слишком мало разбирался в магии, чтобы чему-то научиться, глядя на их действия. Он отвернулся, чтобы снова попробовать отыскать лошадь, и напоролся на внимательный взгляд Тассариана. Кольтира старался не афишировать, что снова способен думать о чем-то большем, чем выполнение приказа, чтобы избежать объяснений и необходимости вслух признавать, что ему нужна помощь Тассариана. Но странностей и изменений в его поведении становилось все больше, и тот начал это замечать. Не без помощи Орбаза, чтоб его тролль-шаман на зелья пустил!

“Чего пялишься?!” - хотелось рявкнуть Кольтире, но он, разумеется, промолчал. Ссориться с Тассарианом нельзя.

Некроманты закончили с ритуалами, и войско двинулось на север, к берегу. По пути они миновали Брилл - теперь город был полупустым, многие немертвые присоединились к демонам. Кольтира отобрал у какого-то бывшего человека другую лошадь-скелет, а потом поспешил к кузнецу. Ему повезло, что тот остался верен Королю Мертвых и не сбежал в столицу. Оружие и доспех были закончены. Удачно. Никто не знал, что ждало армию короля Артаса в Нордсколе, а из-за всех этих предательств Тассариан и, следовательно, Кольтира, как и ряд других воинов Плети, которые должны были остаться здесь, теперь отправлялись с ним.