Сейчас он сидел, глядя на жаровню, и вдруг ее раскаленные докрасна угли сначала выцвели, а потом исчезли, растворясь в серой мути призрачного мира. Дух воспарил под сводами пещер, а потом поток магической силы повлек его по лабиринтам все глубже и ниже в шахту.
Он видел огромные залы, странные механизмы, явно созданные для убийств, затем доки и огромный корабль с мощными пушками. Всюду были люди в красных платках-масках. Мертвые: зарубленные мечом, обожженные и растерзанные когтями или похожим на них оружием. Похоже, Кольтира видел падение Братства Справедливости.
Дух полетел дальше. На палубе шел бой. Группа бойцов в гербовых накидках Альянса убивала людей в масках.
Кольтира мельком глянул на воина в тяжелой броне — бородатого дворфа, на тощую человеческую жрицу — полевую целительницу, на рыжего усатого человека в чародейской мантии, и на криворукого охотника, ухитряющегося промазать с двадцати шагов. Все они мало интересовали его — обычные неплохо натасканные бойцы, одно звено какого-то спецподразделения.
А вот пятый боец из их группы был ему знаком. Черную пантеру с лоснящейся на боках шерстью он сначала принял за питомца охотника. Но вдруг, покончив с очередным противником, пантера села на палубные доски и превратилась… в кал’дорея. Не узнать ненавистную фиолетовую рожу было невозможно. Живым этот тип выглядел посимпатичнее, но, без сомнения, это был он — любимчик Артаса. Убийца Орбаза. Тассарианов дружок. И тут успел, пронырливый гад. Кольтира зарычал бы, будь у него горло.
Отвлекшись на этого ублюдка, преспокойно хлещущего воду из фляги, он не заметил, откуда выскочил еще один тип в красной повязке. Этот сражался значительно лучше остальных — бойцы Альянса с трудом уложили его вчетвером, не считая целителя.
— Нужно сообщить о победе над Ван Клифом на Сторожевой холм, Гриану, — заявил дворф. Он пинком перевернул труп, а потом наклонился и сдернул с него маску, чтобы убедиться, что противник мертв. Голова болталась на тонкой полосе плоти, и дворф рассек ее, чтобы уже точно обезглавить Братство. Бойцы ушли, не забыв помародерствовать.
Итак, Ван Клиф был мертв — с перерезанным горлом обычно не живут. А вот не-жить — можно. Не удивительно, что «В» теперь прятался, не желая показывать разлагающееся тело. Кто его воскресил?
Однако вместо некроманта в черном плаще из укрытия на палубе вышла человеческая девочка. Худенькая, черноволосая, с двумя косичками. Будь она эльфийкой, Кольтира не дал бы ей больше ста двадцати, а в возрастах людей он мало разбирался. Лицо девочки показалось ему знакомым — и неудивительно.
— Папа! — закричала она, падая на колени перед телом Ван Клифа. — Папа, папочка!
— Возвращайся. Кольтира, возвращайся, — вдруг позвал далекий голос, едва слышный из-за горестного воя ребенка. Торелий, что ли, шаманит?
Кольтира направился к источнику звука. Прямо сквозь стены и землю, до самого Луноречья. Как только увидел свое тело, дух понесся к нему, казалось, даже со свистом. Тело лежало на большой нетающей льдине в доме Лериссы, а не в шахте, где начинался ритуал. Кто же дотащил его, интересно?
— Некромантией балуешься? — спросил Кольтира, открывая глаза.
— Никогда! — обиженно отозвался Торелий, вздрогнув от неожиданности. — Это орочьи шаманы используют практики, опасно близкие к некромантии. А я — только общение с духами. Я просто подсказал тебе направление.
— Ты два дня не возвращался, — непонятным, деревянным тоном произнесла Лерисса. Дуться за «предательство» она не стала. Наверно, сообразила, что сама за такой срок уже успела бы остыть. А ему казалось, что он около часа там пробыл…
Обсудив с Лериссой и Алпертом местных детей, Кольтира смог примерно определить возраст девочки из видений. Прошло пять лет, значит, сейчас ей должно было быть лет шестнадцать-семнадцать, это около ста шестидесяти для эльфов. Торелий уверял, что духи показали именно ее неспроста. Наверно, она нашла влиятельных опекунов или кто-то использовал ее как знамя, как наследницу Ван Клифа, чтобы объединить остатки Братства Справедливости.
Отчитаться на Сторожевой холм поехали вместе с Алпертом. Добытые сведения были ценны, и заботящийся о карьере офицер должен показать свою причастность к их получению.
— Я не знал, что у Ван Клифа была дочь. Этот человек умел хранить тайны, — задумчиво произнес Камнегрив, услышав отчет. — Очень жаль бедную девочку, конечно же…
Последнюю фразу он произнес несколько рассеянно. Невольно закралась в голову мысль: а что бы сделал, если бы знал? Отдал в приют или как-то понадежнее избавился бы от потенциального источника проблем? Камнегрив велел описать внешность девочки, но прежде, чем Кольтира ответил, за стеной прозвучал сигнал тревоги и раздался рев гноллов.
— Ублюдки! Гореть вам за то, что вы сделали, — прошипел вдруг женский голос.
Кольтира и Камнегрив обернулись. Надежда Сальден смотрела на них, сверкая глазами от ненависти. В чем дело? До нее дошли слухи о жестокости дружинников при арестах?
— Что ты несешь, Надежда? — возмутился маршал, попутно раздавая указания по обороне Холма.
— Надежда? — криво усмехнулась «милая девочка». — Это то, что я должна была чувствовать, когда твои прихвостни отрубили голову моему отцу?! Нет никакой надежды! Есть только Ванесса. Ванесса Ван Клиф!
Вот кого Кольтире напоминала девчонка, рыдающая над телом главаря Братства! Не только ее отца, но и приемную дочку Сальденов. И глядя в прищуренные зеленые глаза, он узнал в ней ту самую таинственную особу, раз за разом ускользавшую от него.
Дальше события развивались стремительно. Толпа гноллов ворвалась на Сторожевой холм, а вели их уже знакомые Кольтире огр из шахты и гоблин из башни.
— Восстанем, братья! — заорала Надежда. Нет, Ванесса. «В».
Она подбросила в воздух порошок, от которого у живых остекленел взгляд. Парализующий? Чутье подсказывало, что никто не умер. На Кольтиру эта штука не подействовала. Он отшвырнул от себя гнолла, затем сковал ноги бандитам.
Люди из Братства Справедливости ждали команды к атаке не только под стенами, но и на самом Сторожевом холме. Плоховато работала разведка у Гриана: их было не меньше сотни. Часть этой толпы вязала застывших дружинников, другие поджигали здания, кто-то освобождал арестантов из темниц. Остальные бросились на Кольтиру. Он справился бы с ними, и даже огр-маг, швырнувший в него чарами немоты, не сумел бы помешать. Для вытягивания энергии через клинок не нужна речь, а больше чародеев у Братства не было, и Кольтира мог продолжать сражаться сколько угодно.
Бандиты и гноллы своими телами мешали друг другу броситься всем скопом, нападали группами, и на траву уже рухнуло с десяток окровавленных трупов. Примчался Туман, выломав дверь стойла, и трупов стало еще больше.
Бои кипели по всему Сторожевому холму. Подбежали дружинники, очухались от действия порошка те, кто был поблизости. Какой-то ворген сбил с ног Камнегрива, но старый маршал оказался бодр: пинался, дергался, не позволяя себя связать. Неплохо сражался лейтенант Лейн: он освободился от веревок и вертелся, сталкивая гноллов друг с другом.
Всюду раздавались вопли, лязг оружия. Пожелтевшая трава после недавнего дождя горела плохо, но сильно дымила. Над лесопилкой взметнулся столб пламени. Нужно было уводить отсюда Лериссу.
Кольтира продвигался к ней, расталкивая противников, но тех было так много, что он не уследил за всеми. Надежда-Ванесса, ловкая особа, запрыгнула Лериссе за спину, заломила ей руки и приставила к горлу нож.
— Не двигайся или я убью ее! — рявкнула она.
========== Глава 64. Семейные узы ==========
— Не двигайся, или я убью ее! — рявкнула Ванесса, держа нож у горла Лериссы.
Кольтира глухо зарычал, но опустил клинок к земле. И свистнул Туману, чтобы подошел ближе. Он мог бы позволить себя связать — ни веревки, ни кандалы не удержат его, если не зачарованы особым образом. Но это риск для Лериссы. Тассариан свихнется, если она и впрямь станет упырицей. Придется безвозвратно тратить силу, делая ее настоящим рыцарем смерти. Расточительство.
