— Зачем тебе такие деньги, старик? — оскалился Кольтира. — Тебя свои же за них прирежут через пару минут.

— А ты еще погромче об этом заори, — едко посоветовал старик шепотом. — Три серебряных.

Лерисса задумалась. Она и так уже неплохо потратилась в Златоземье. Три монеты найдет, но потом придется экономить. Знать бы еще, правда ли лейтенант оплатит расходы.

— В Плети… меня обучали пытать, — медленно произнес Кольтира, сжимая руку старика покрепче, побольнее.

Не то чтобы он был против развлечься, но светить такие навыки перед властями не хотелось. Он же для всех рядовой рыцарь смерти, обычный дохляк с руническим мечом, который лишь в три-четыре раза сильнее обычного бойца. Один из тех, кого Кольтира считал слабаками.

Как бы поступил на его месте типичный слабак, поднятый во время второй лордеронской кампании и следовавший порядкам, установленным в Плети, только пару месяцев, до Последней Надежды? Он не стал бы заморачиваться: вырывать глаза, приостанавливать кровотечение чарами, промораживать суставы, обращать в упыря. Убил бы парочку бродяг на глазах у других, и все. В крайнем случае, использовал бы для этого не меч или удушение, а какой-нибудь тупой кинжал, больше рвущий, нежели режущий плоть.

Лерисса качнула головой.

— Вы можете назвать имя убийцы и предоставить доказательства, или просто дать зацепку?

Старик набычился — похоже, второе. Лерисса набросилась с доводами, закрепляя эффект, и вскоре они сторговались на двух серебряных.

— Я видел, как за несколько часов до прибытия стражи отсюда уходили гноллы, — прошептал старик, как только монеты перекочевали во внутренний карман его рубахи.

Стараясь скрыть свои серебрушки от посторонних глаз, старик почти прижался к Лериссе и сделал странный жест руками, будто хотел полапать ее за грудь, но в последний момент передумал. Лерисса вытерпела эти телодвижения с каменным лицом, но как только старик отошел, она шумно выдохнула. Задерживала дыхание — похоже, от этого типа вблизи здорово воняло.

Лерисса задала еще несколько уточняющих вопросов, но узнала только очень приблизительное направление: гноллы шли на запад, к морю.

Следующего свидетеля она даже не позволила запугивать, сразу стала торговаться. Молодая женщина с изможденным лицом указала на мурлоков. Эти прибрежные твари использовали примитивное оружие и, в принципе, могли нанести такие раны, от которых скончались Хмуробровы. Вот только мурлоки редко отходили далеко от своих водоемов. Женщина уверяла, что они ошивались поблизости несколько месяцев, и позже другие бродяги ее слова подтвердили. Странно. Нетипично. Что их заставило тут торчать?

Еще один местный оборванец заявил, будто дремал поблизости и убийцу не видел, но ощущал запах: сильный, похожий на лерисскин. Кольтира понятия не имел, чем сейчас пахнет от его спутницы: фермой, лошадиным потом, телом молодой здоровой женщины или дешевыми цветочными духами, а оборванец точнее объяснить не сумел.

Несколько человек признались, что слышали шумную ссору, причем голоса были человеческими. Человеческие — понятие растяжимое. Голоса людей, воргенов и эльфов различить сложно. В принципе, даже речь тролля и орка можно было с ними спутать, если нет акцента. Просто голос покажется слишком грубым и низким.

Больше ничего полезного выяснить не удалось. Лерисса насмерть стояла за каждую монетку, но в итоге потратила восемь серебряных — на эти деньги можно было накупить целую гору семян элиных сортов, и еще на удобрения осталось бы.

— Ну что, подзаработала? — хмыкнул Кольтира, потешаясь над ее недовольной миной.

Лерисса не ответила, лишь смерила его снисходительным взглядом. Она вернулась к лейтенанту, пересказала свидетельства, описала способ их получения и, не стесняясь и не краснея, накинула цену и число опрошенных в три раза. Лейтенант, слушая отчет и делая пометки, кивал, поддакивал, хвалил, а потом оплатил расходы. Четыре монеты. Лерисса захлопала глазами.

— Детка, если бы мы могли выкидывать такие деньги за показания, мы бы давно раскрыли все преступления в королевстве, — покровительственно похлопал ее по плечу лейтенант. — Я и так оплатил тебе по максимуму. Будь ты настоящим дознавателем, тебе бы возместили одну, слышишь, одну монету. Нужно учиться находить другой подход к людям.

Неудивительно, что этого типа не любили местные.

В причастность гноллов и мурлоков лейтенант не поверил: слишком уж аккуратно были убиты фермеры. Тем более что гноллы сожрали бы лошадь, а мурлоки разломали и растащили бы повозку, чтобы использовать в постройке своих домов. Но других улик не было — не обнюхивать же всех женщин в округе.

Лейтенант отправил Лериссу осмотреть стоянки гноллов и мурлоков — вдруг найдет что-то подозрительное. Она дулась за обман с возмещением, но лейтенант напел ей в уши о правосудии и возмездии, о несчастной Верне и ее муже, о гражданском долге и храбрости.

— Гноллы и мурлоки не потребуют с вас денег, а услуги я оплачу, — уверенно пообещал он, и Лерисса заколебалась.

— Прогуляемся к берегу? — просительным тоном поинтересовалась она у Кольтиры. К счастью, ей хватило ума не грозиться, что пойдет в одиночку.

Он пожал плечами. Помогать дознавателям он не рвался, но почему бы и не поразвлечься резней? Все равно же скучно просто так ехать.

До ближайшего поселения мурлоков они добирались сутки — лошадь Лериссы была слабовата и нуждалась в отдыхе даже чаще, чем наездница. Кольтира занял удобную позицию за камнем на вершине обрыва, откуда речные домики-шалаши и снующие рядом мурлоки были видны как на ладони. И провел для Лериссы урок стрельбы по движущимся мишеням. Был уверен, что она запричитает и откажется стрелять по относительно разумным существам, которые на нее не нападали. Но Лерисса глубоко вдохнула, сосредотачиваясь, и взяла на прицел ближайшего мурлока.

Стреляла она уверенно, за локтем следила, делала поправку на ветер и учитывала свои обычные ошибки. Все равно не разу не попала, но меткость — дело наживное. Мурлоки вскоре сообразили, что их пытаются убить, и кинулись толпой сначала к их укрытию — а потом прочь от него.

Покончив с теми, кого успел догнать, Кольтира ожидал увидеть испуганную Лериссу, закрывающую глаза руками или что-то в таком духе. Но она спокойно наблюдала за резней.

— Ты действительно хорошо сражаешься, — с восхищением и завистью выдохнула она. Кольтира хмыкнул: а то! — Сколько лет ты учился?

— В Академии двадцать, а вообще всю жизнь и нежизнь.

— Н-да… — задумчиво протянула она и ушла собирать стрелы.

Обыскав деревню, Лерисса и Кольтира обнаружили немногое. Оружие. Оно прежде явно принадлежало людям, но заржавело без должного ухода. То ли кто-то дал ненужный хлам мурлокам для убийства Хмуробровов, то ли они сами стащили его несколько лет назад.

Склад ракушек, рыбьих скелетов и выдолбленных черепашьих панцирей ни о чем не говорил. Наконец, Лерисса отыскала скомканное письмо, в котором половину фраз нельзя было разобрать: чернила расплылись от влаги. Писали на всеобщем, довольно аккуратно.

«… любая форма… основана на… противостоянии угнетателей и угнетенных», — дальше следовали строки, которые Лерисса полчаса пыталась расшифровать, но не вышло. «… нечего терять кроме своих цепей… прошлое не должно быть забыто… нельзя простить… восстанет вновь!» Последние слова были написаны значительно крупнее остальных. Ни упыря не понятно.

Лерисса пожала печами и сунула находку в карман, а потом периодически вынимала и пыталась прочесть.

С гноллами пришлось повозиться дольше. На первой маленькой стоянке не нашлось вообще ничего подозрительного — хотя обученный дознаватель, возможно, с ними бы не согласился. По пути к следующей Лерисса решила размять ноги и пройти пешком, но ухитрилась запнуться о кочку и свалиться в овраг — неглубокий, но внизу бушевал вихрь. Маленькая и безобидная с виду воздушная аномалия, оставшаяся после Катаклизма. Торелий всех предупреждал держаться от таких подальше, и сейчас Кольтира собственными глазами увидел, почему.