Лериссу закружило и подняло в воздух мощнейшим потоком ветра, а потом отбросило в сторону, словно игрушку, надоевшую ребенку. Кольтира сплел Хватку Смерти и подтянул визжащую женщину к себе.

-…! Просто… — только и смогла выдавить она, переводя дух.

Следующая стоянка гноллов оказалась слишком большой, чтобы соваться туда вместе с Лериссой. Пришлось поскандалить с ней, уверенной, что ее навыки лучницы пригодятся в бою. Подействовала лишь угроза перекинуть ее через седло и притащить в Луноречье. Лерисса пообещала отомстить, но сдалась.

Кольтира и Туман ворвались на стоянку в лучших традициях рыцарей смерти. Никакого предупреждения о битве и предложения сдаться, никаких попыток ослабить противника залпом с позиции. Только нестись вперед, сея смерть и разрушения, убивая даже тех, кто не сопротивляется. Кольтира в Западном краю прикончил уже не один десяток гноллов и считал их слабыми противниками. Крупные, сильные, быстрые — это да, но им не хватало воргенских хитрости и смелости. Как только убьешь лидера — остальные обратятся в бегство.

Кольтира не ждал серьезного сопротивления и, как оказалась, напрасно. Несколько шаманов неслабо приложили его чарами. Подпалили плащ, шарахнули тяжелыми камнями, сбивая со спины Тумана, а потом подняли пыль, ухудшая видимость. Кольтире пришлось полагался на одно только чутье, и это не позволило ему вовремя заметить атаки с дистанции. Тяжелые метательные копья застучали по доспеху. Одно нашло-таки зазор между набедренником и наколенником, а другое вонзилось в плечо. Раны Кольтиру не беспокоили, но то, что его сумели достать какие-то малочисленные дикари, злило.

Кольтира устроил там настоящую резню, потрудился догнать убегавших и добить. Они с Туманом оба вывозились в темно-красной гнолльской крови по уши, но удовольствие того стоило.

Тут тоже не нашлось улик. Кольтира с сомнением покрутил в пальцах обрывок красной ткани: гноллы ткачеством не владели, но мало ли когда и откуда они ее сперли. И все же решил ее взять — лучше, чем ничего.

Лерисса, все еще обиженная из-за запрета путаться под ногами во время битвы, не упустила возможности съязвить. Наградила Кольтиру парой десятков эпитетов, из которых он понял едва ли половину. Но все — о неряшливости, недостойной настоящего эльфийского лорда.

— Кровь надо отстирывать сразу, а то останутся некрасивые пятна, — поучала она. — Будешь не на рыцаря смерти похож, а на упыря.

Как будто он, следопыт, сам не знает, как отстирывать кровь! А магия на что? Словом, достала она своими издевками и бухтением, и Кольтира, озвучив пару ответных насмешек, все же пошел к озерку помыться. И заодно почистить Тумана. Сложил на берегу доспехи, разделся, выполоскал рубаху.

Но вдруг одна невоспитанная женщина, вместо того, чтобы тихо посидеть и погреться на солнышке, притащилась на берег. Ей, видите ли, стало скучно. Точнее, не притащилась, а прибежала, и он сначала подумал, что на нее напали, а потому бросился навстречу.

Лерисса остановилась резко, словно налетела на невидимую стену. Уставилась на него округлившимися глазами. Кольтира сжал кулаки. Проклятое клеймо! Мысленно обругав ее и Орбаза, он заставил себя успокоиться. Ну, увидела, и увидела. Даже если растреплет всему Западному краю — ему-то что с того? Убьет любого, кто посмеет ему что-то высказать.

— Это больно, умирать? — с жалостью спросила она.

А, вот она о чем! Кольтира разжал пальцы и коснулся ладонью шрама, оставленного клинком Тассариана. Лерисса шмыгнула носом.

— От такой раны ты должен был умереть мгновенно…

— Нет, не мгновенно, — медленно проговорил он. — Я помню, как они превращали меня в нежить.

Собственная смерть — первая, настоящая — это не то, что может так просто изгладиться из памяти. Все он помнил. Холод, сковавший тело и даже почти заглушивший боль в сломанном колене. Голос Тассариана, ледяной свет его глаз.

Замах. Расколотый доспех. Клинок. Ребра, легкое, сердце. Обещание мести.

Тьма. Боль. Снова голос Тассариана — громкий, оглушающий, неумолимый. Искаженные, оскверненные воспоминания. Слова присяги, его единственная защита.

Боль — невыносимая, жуткая. Противоестественная. И воля Короля Мертвых.

Первый приказ Тассариана: вставай. Второй: сражайся. Третий: держись рядом.

— Извини. Я… Извини, — пробормотала Лерисса.

Кольтира тряхнул головой, прогоняя воспоминание, и вернулся к Туману. Через несколько минут, мокрые, но чистые, они отправились в путь. До фермы не добрались: Лерисса проголодалась, затребовала привала, а потом уже не имело смысла шастать по темноте. Живая, но не слишком умная лошадь, только ноги себе переломает среди здешних кочек и оврагов.

Наутро отдали лейтенанту улики: тот лишь презрительно фыркнул, но несколько монет все же заплатил. А потом предложил сделать то, с чего вообще-то надо было начинать: поговорить с его агентом среди бродяг неподалеку от тыквенной фермы Хмуробровов.

— Кто-то жаловался, что ему в этой дыре скучно и нечем заняться, — напомнила Лерисса, и Кольтира не стал ее отговаривать от поездки.

Ферма выглядела неплохо, особенно по сравнению с полуразрушенными строениями у Янсенов. Но скоро бандиты, бывшие работники и местные оборванцы растащат тут все мало-мальски ценное.

Агент юлил и отнекивался, но все же выдал место и время встречи тех, кого считал причастными к убийству. Нужно было сообщить обо всем лейтенанту, но времени оставалось мало. Пришлось идти самому, оставив Лериссу под присмотром старухи, прикармливающей сироток, и Тумана.

Кольтира же вспомнил свое следопытское прошлое и скрытно пробрался в заброшенную шахту. Встреча состоялась, но больше запутывала, чем проясняла картину. В шахте поселился двухголовый огр — Кольтира на таких насмотрелся во Вторую войну и знал, что они были поумнее своих собратьев, а еще владели магией и могли быть опасны даже для рыцаря смерти. А явилась к нему укутанная в темный плащ женщина. Довольно молодая, если судить по голосу, но она говорила через ткань, закрывающую рот и подбородок, и потому сложно было сказать наверняка.

Молодая женщина — наверно, это у нее был запах, как у Лериссы. Ее походка была плавная, текучая, неслышная, больше похожая не на выправку человеческих воинов и не на мелкие шажочки жуликов, а на движения следопыта. Наемная убийца? Но зачем кому-то платить за смерть стариков, которые могли помешать только бродягам, зарящимся на их дом и запасы еды? Тому, кто способен купить услуги профессиональной убийцы, Хмуробровы ни за каким упырем не сдались.

Женщина угрожала огру, а потом предложила присоединиться к ней. Так и сказала «ко мне», ничем не выдав своего нанимателя. Огр согласился, они распрощались, довольные беседой.

Кольтира неслышно последовал за женщиной, чтобы арестовать ее, как только они выйдут из поля зрения огрского колдуна. Но она или почуяла слежку, или решила перестраховаться. Кинула в воздух горсть какого-то светящегося порошка и понеслась по темным коридорам шахты. Кольтира промчался сквозь получившееся облако — порошок никак не подействовал на немертвого, — на ходу сплетая Хватку Смерти. Женщина в последний момент резко вильнула вправо, уходя от багровой вспышки. Как будто у нее на затылке была вторая пара глаз!

Тогда Кольтира ударил Ледяной звездой и даже сковал беглянке ноги чуть выше коленей, но она мгновенно освободилась — наверно, задействовала амулет. От Ледяной Глыбы она увернулась, резко сменив направление и скрывшись за поворотом. Лик Смерти сбил ее с ног, но она тут же вскочила и продолжила бег. Кольтира догнал бы ее: он бежал чуть быстрее, не уставал, и, несмотря на то, что женщина отлично ориентировалась в этих темных коридорах и закутках, расстояние между ними сокращалось. Но тут она выбежала в большой зал, полный кобольдов. Тех самых кобольдов, на которых Кольтира не успел посмотреть в Элвинском лесу.

Довольно противные создания. Низкорослые, но крепкие, коренастые, с бледной, почти прозрачной кожей, не видевшей солнца — вылитые утопленники! Вооруженные лопатами и кирками, они запросто могли убить незадачливого шахтера. Но не рыцаря смерти, разумеется. Когда Кольтира пробирался в пещеру, он старался держаться подальше от ее обитателей, и потому обходил их дальними коридорами. А сейчас вся эта толпа повернулась к нему.