Птенчики не успевали добежать до стены и забраться на нее. А если и успеют - кто-то должен задержать Плеть, чтобы от смены позиции был какой-то толк. Неприятное это дело: решать, кому еще пожить, а кому умереть. Собственно, самое главное - это как раз не ставить вопрос именно так. Все равно они все умрут сегодня. Есть задача, и назначать исполнителей нужно исходя из максимальной эффективности или, если нет времени, просто по звеньям. Кольтира будет среди тех, кто станет сдерживать нежить внизу, не потому что он старший по званию, отвечает за птенчиков или хочет погеройствовать. Просто у него больше возможностей не умереть в первые же мгновения схватки и дольше потянуть время.

Кольтира поручил сержанту другого отделения командовать его птенцами, а сам, взял собой троих: обоих рядовых, которые имели хоть какие-то шансы против воинов Плети, и Мстительницу, которую все равно не удержишь. Они вчетвером встали перед аркой, чтобы нежить нападала не более чем по двое-трое. Убрали луки, вытащили мечи. Хорошая арка, узкая, толстяк не пролезет, хотя, возможно, просто снесет стену.

- Рекрут Эредит, вперед меня не лезешь, - уточнил Кольтира специально для Мстительницы. Он ей уже не раз объяснял, что чем дольше она проживет, тем больше нежити успеет убить. Вроде бы, до нее дошло, но напоминание не помешает.

- Так точно, - хищно оскалилась она. Однозначно дурить собралась.

- Только посмей сдохнуть, пока не убьешь хотя бы пятерых. В Круговерти найду и вы… - договорить Кольтира не успел.

Из прохода в противоположной стене выскочили два стража, вслед за ними понеслись мертвяки, а затем вышел, распространяя вокруг себя волны холода, рыцарь смерти в заляпанном кровью доспехе. Во время стычки в проходе кто-то сбил с его головы шлем, и теперь узнать Тассариана не составило труда.

Стражи, увидев своих, ринулись к ним. Такие бойцы более эффективны, когда их много, но арка была достаточно узкой, чтобы и эта помощь оказалась весомой. Простых мертвяков они смогут задержать надолго. А как отвлечь от них рыцаря смерти, Кольтира знал. Он уже достаточно злил Тассариана своими нападениями, тот не устоит против предложения поединка.

Тассариан медленно оглядел улицу и направился вперед. Из-за его спины выходили из прохода мертвяки, но вперед командира не лезли. Нежить вообще старалась поскорее убраться с пути рыцаря смерти, обходила его стороной, и, казалось, даже избегала взгляда, словно боялась. В них полетели первые стрелы - кто-то из следопытов уже успел перебраться на следующую стену. Кольтира снял со спины лук и колчан, бросил их у стены и, подвинув плечом край щита стража, вышел вперед.

Он не раз бывал в опасных ситуациях и смотрел в глаза смерти, но никогда еще шансы не были настолько низкими. Прикрывать отступление или перестроение - да, приходилось, но там нужно было продержаться четко определенное время. И разница в численности не была такой катастрофичной. И в силах конкретных бойцов. Даже с троллем можно справиться в одиночку при достаточном везении и умении. А против рыцаря смерти нужно не меньше троих, но и тогда Кольтира со Странниками справились не без труда. Сейчас, вдвоем или втроем, со стражами можно было бы рискнуть, но тогда это уже не будет походить на поединок - и у нежити не будет причин не вмешиваться. И оставшиеся без защиты птенчики вдвоем не задержат поток мертвецов ни на минуту. Надо идти одному, и о шансах на выживание говорить не приходится.

Казалось, штурм длится уже несколько часов, но солнце еще не садилось. Светило ярко, ласково, будто гладило Кольтиру по неприкрытой шлемом щеке. До безумия хотелось жить. Не в смысле - выжить в этом бою, избежать сейчас смерти. А просто - быть. Дышать, ходить, радоваться Солнцу. Пить вино или трофейное тролльское пойло, которое непривычного эльфа валит с ног с половины стакана. Вместе с приятелями и сослуживцами есть обжигающе горячее мясо с вертела, отмечая успешное выполнение сложного задания. Может быть, влюбиться когда-нибудь по уши, по-настоящему, чтобы было все как полагается: и сердце замирало, и все мысли о новой встрече, и если, не доведи Солнце, она разлюбит, так сразу во все тяжкие.

Не выйдет.

Кольтира попытается забрать Тассариана с собой в Круговерть или умрет от его меча один - все лучше, чем оказаться разорванным на части или быть сожранным заживо.

- Ну, тухлятина, нападай, - зло оскалился он. - Сейчас узнаешь, чего стоит жизнь эльфа.

Пафоснее надо, Кольтира, и злораднее. Последний раз в жизни выделываешься.

Он хотел напомнить об их прошлой встрече, но Тассариан сам узнал его по голосу или в лицо.

- Кольтира, - гулко произнес он. Надо же, запомнил.

Кольтира медленно шагнул в его сторону и поднял меч, отводя острие вправо. Он часто так делал, когда противник не мог знать, что имеет дело с левшой, от которого более опасны удары с другой стороны.

Вдруг подступила лихая, дурная, бесшабашная удаль, придающая смелости, но провоцирующая ошибки, которую следопытов учат обуздывать на задании. Повеселимся напоследок, Тассариан? Кольтира привычным усилием воли сконцентрировался. Нет, не повеселимся. Его задача - максимально затянуть поединок. Пусть спасутся гражданские, пусть выживет кто-то из следопытов. Пусть Солнце согревает как можно больше эльфов. Пусть они живут, радуются, влюбляются - и за него тоже.

- Твоя судьба ждет тебя, - объявил Тассариан, бросаясь в атаку.

К троллям такую судьбу. Кольтира еще посмотрит, какого цвета гниющие мозги рыцаря смерти.

Он ушел от атаки влево, но Тассариан, похоже, этого и ожидал, сразу же рубанул здоровенным черным клинком в его сторону. А потом снова и снова. Кольтира не позволял ему бить мечом по мечу с размаху, гасил удар, принимая его вскользь, под небольшим углом и плоскостью меча, избегая останавливать меч жестко и лезвием. Помнил, что у рыцаря смерти прочнее металл клинка, и не собирался оставаться в бою безоружным.

Тассариан не давал ему перевести дух, но и не сказать, что сильно торопился его убить. На бесстрастном лице не было ни ненависти, ни злорадства, только спокойная сосредоточенность того, кто добросовестно, без лени и лишних разговоров, делает свою работу.

Огромный тяжелый меч с широким лезвием даже при ударе плашмя мог представлять угрозу. Но у Кольтиры было преимущество в скорости за счет свойственной живым эльфам ловкости и более легкого доспеха. Его единственный шанс нанести хоть какой-то ущерб Тассариану - достать до головы, все остальное под броней. Ее вряд ли пробьет меч, на нем чары, но не слишком мощные. Нанести удар в голову, двигая клинок параллельно земле не выйдет: край наплечника Тассариана поднимался высоко, почти до уровня глаз, ограничивая подвижность руки, но защищая шею и пол головы.

Кольтира отскочил подальше, а потом замахнулся, делая вид, что атакует сверху вниз в прыжке. Так удар получается сильнее, но положение атакующего очень уязвимо, тело открыто. Любой противник не устоял бы перед искушением ударить. Тассариан на уловку повелся, ударил слева, но Кольтира изменил траекторию движения своего тела толчком магии, и меч рыцаря смерти просвистел перед его животом, не причинив никакого вреда. Защититься мечом Тассариан уже не успевал, но отступил на шаг назад и поднял левую руку, заслоняя от удара голову. Металл на латной перчатке, ниже массивного щитка с черепом, явно был тонкий, и Кольтира уже даже понадеялся, что сумеет отрубить кисть или хотя бы просто ранить, но - нет. По гладкому металлу, закрывающему запястье, пошла паутина трещин, меч Кольтиры издал странный звук, то ли звон, то ли, наоборот, гудение, по пальцам и до локтя ударило отдачей, но и меч, и рука рыцаря смерти остались целыми.

Кольтира сразу же отскочил назад и влево, уходя от клинка Тассариана. Рыцарь смерти орудовал двуручным мечом, управляя им одной рукой, и терял при этом только в точности удара, а не в скорости и силе. Краем глаза Кольтира видел, что лучники расстреливали пришедшую с Тассарианом нежить, а мертвяки старались обходить рыцаря смерти и его противника стороной, не вмешиваясь. Кольтире показалось, что он видел и Артаса, решившего поглазеть на их поединок, но даже речи не могло идти о том, чтобы отвлечься от сражения и оглянуться, уточнить.