Потом Кольтире встретились паладинчики Алого Ордена, недобитые в Лордероне и сбежавшие в Нордскол со своим верховным генералом. Кольтира почувствовал их приближение издалека, но сворачивать с дороги не стал - четверо живых ему не противники. Потом увидел, что это Алые, и понял свою ошибку: среди них могли оказаться неслабые заклинатели Света. Хотя нет, сильных в разведке шастать не отправили бы. Отбиваясь от их атак, Кольтира успел оттарабанить речь о Черном Клинке и письме от Серебряного Авангарда, но никакого эффекта не достиг. Двоих: мужчину и женщину, - он прикончил, старательно удерживая себя от лишней жестокости и не поддаваясь жажде крови. Еще одного он хотел только ранить и обезвредить, но тот неудачно дернулся в сторону, и ледяные иглы прошили его тело насквозь.

Оставшаяся женщина попыталась атаковать его Светом, но заклинательница она была слабая. Кольтира сломал ей правую руку и перехватил за левую, чтобы не позволить пырнуть его кинжалом. Ему достаточно было одного мгновения, чтобы убить ее, но он медлил.

Алый Орден – фанатики, враги Серебряного Авангарда - не случайно же паладины уже посылали Кольтиру вырезать всех на заставе в Тирисфале. Убивать Алых можно и, видимо, даже нужно.

Но Кольтира понимал, что это отговорки. Жалкие оправдания перед самим собой. Враги или союзники Авангарду - не важно. Они живые. Они борцы с Плетью, и они не просто так воюют с Отрекшимися в Тирисфале. Немертвые первыми напали на них, разрушили Лордерон, сожгли их дома, убили их семьи. Алые вправе не прощать тех, кто освободился от воли Артаса, они вправе ненавидеть таких, как Кольтира, и защищать от них Азерот.

И эта женщина, яростно сверкающая на него глазами, тоже вправе пытаться его убить. Кольтира отпустил бы ее с миром, но она же снова на него кинется. Она не сбежала, когда увидела гибель своих спутников, хотя он давал ей такую возможность.

У Часовни Последней Надежды Кольтира просил Келтана убить его. Предпочел бы получить возмездие от руки соплеменника, не предававшего свой народ, но в целом ему было все равно, кто его уничтожит. Однако сейчас Кольтира не хотел отдавать этой женщине нежизнь - он собирался мстить. Он уже понял, что может сдерживаться и не убивать, и даже ее, человечку, не соплеменницу ему, он в горячке боя не придушил. Кольтира сможет быть не опасным для своих, и поэтому ему следует быть максимально полезным в борьбе с Плетью, а не тупо и бессмысленно сдохнуть.

- Ты убивал соплеменников, не зная жалости, - завыл голос прямо в голове. - Почему для нее, человечки - исключение?

- Убийца, убийца!

Несколько минут Кольтира стоял так, игнорируя горестные стоны и подстрекательства теней, ругательства своей пленницы и попытки вырваться, и раздумывал, как с ней поступить. Потом ощутил приближение двух живых существ и понадеялся, что сейчас можно будет отдать ее кому-то более благоразумному под присмотр. Потащил пленницу ближе к дороге, от которой они отошли во время сражения.

- Отпусти эту женщину, ты, мерзкое отродье… Черного Клинка, - разглядев кольтирину гербовую накидку провозгласил зеленоглазый эльф, восседающий на здоровенном, покрытом броней коне.

- Убей, убей… Его и ее, и никто не узнает. И ты сможешь и дальше притворяться хорошим и всех убивать, - зловеще захохотала тень, но ее смех перешел в плач.

Эльф тоже был обряжен в доспех, поверх которого развевалась полой на ветру черная накидка с красной отделкой по краю и алыми крыльями феникса на груди.

- Она сама на меня накинулась, - возмутился Кольтира, но тут же потерял интерес к претензиям.

Похоже, впервые за всю свою жизнь и нежизнь вместе взятые, он понял, что такое любовь с первого взгляда. Кольтира не был экспертом в лошадях, не разбирался в статях, но видел, что это животное, вывезшее сюда его собеседника, великолепно. Сумрак был самым внушительным и гармонично сложенным конем из всех, которых Кольтира видел - до сегодняшнего дня. Потому что этот конь был в тысячу раз лучше избалованного нахала Сумрака. Гора крови и мышц. В этом коне было жизненной силы больше, чем в обоих присутствующих живых вместе взятых. Темный, но не вороной, а скорее антрацитовый - по крайней мере, таким он казался в свете полной луны. Кольтира не знал, как правильно назвать такую масть.

- Все равно. Это заблудшее дитя Света. Она способна осознать свои ошибки и раскаяться…

Кольтира перевел взгляд на эльфа, продолжавшего вещать что-то о том, что он сам и его орден, тоже паладинский, недавно заблуждались в каком-то важном вопросе, касательно Света, а теперь прозрели. Кольтира мало что понял из его рассуждений, но название ордена - Рыцари Крови, - одобрил. Стало понятно, почему гербовая накидка такого цвета - паладины находились на государственной службе, но были отдельной от армии организацией.

- Я объясню ей, что Черный Клинок тоже борется с Плетью, - пообещал паладин.

Конь стоял, не шелохнувшись, но не как Стерва - свысока глядя на суету, - а готовясь ринуться в бой по малейшему знаку хозяина. Паладин восседал на нем гордо, во время своей речи явно красовался, не понятно только, перед кем.

Как у них, паладинов, по-разному: кто убивает Алых, кто спасает. Кольтира хотел передать ему пленницу, потом хотел позлить самоуверенного и излишне пафосного паладинчика, а теперь понял, что слишком сильно хочет заполучить этого коня. Этот красавец, гордый, сильный и опасный, должен принадлежать ему.

- Хватит трепаться, - оборвал Кольтира. - Если тебе нужна ее жизнь, то выкупи ее. Обменяю на твоего коня.

Паладин ошалело уставился на него. А что он такого сказал-то? Даже пленница, запыхавшаяся и раскрасневшаяся от натуги до цвета рисунка на своей гербовой накидке, застыла и вытаращилась на Кольтиру. Похоже, несмотря на принятую в их ордене неприязнь к инородцам, она кое-что понимала по-талассийски.

- Какая наглость, - выдавил, наконец, паладин. - Ты хоть примерно представляешь себе, сколько стоит этот конь?

- Жизнь бесценна, разве нет? Ты уж сам решай, что тебе дороже: собственность или идеалы, - пожал плечами Кольтира и, заметив, что паладин положил пальцы на рукоять меча, добавил: - Не надейся справиться со мной.

- Я тебя не боюсь! - вспетушился тот.

- Но девку-то я хоть как успею убить, - Кольтира встряхнул за руку притихшую на время пленницу, чем вызвал порцию брани в свой адрес. - Так что?

- Просто убей их всех, и возьми что хочешь, - подала неожиданно разумный совет тень. - Ты же всегда так поступал… в Плети.

“Я больше не часть Плети!” - мысленно рявкнул Кольтира.

- Ладно, будь по твоему, - с достоинством уступил паладин, спешиваясь и отстегивая седло и сумки. Алую броню с головы и крупа стягивать не стал, то ли не желая мелочиться, то ли чтобы не переть ее на своем горбу. - Забирай коня, грабитель!

- Не, так не пойдет, - заупрямился Кольтира. - Я не намерен тебя грабить. Или честная сделка или проезжай мимо.

- Сделка! - рявкнул паладин, зло сверкая горящими Скверной глазами.

- Какая? - уточнил Кольтира, наслаждаясь его пока контролируемой, но уже явной яростью. Он твердо решил, что никогда больше не поднимет оружие против соплеменника, но вот не злить эльфов он себе не обещал.

- Да ты достал меня, упырь недорезанный! - возмутился паладин. - Я, рыцарь крови Харис Дыхание Света, тебе, рыцарю смерти Черного Клинка, не знаю твоего имени и не желаю знать, предлагаю своего коня по имени Кровавый Туман в обмен на эту женщину, живую и невредимую.

- Кровавый Туман, - повторил Кольтира продолжая с восхищением пялиться на своего будущего боевого товарища.

Отличное имя для коня рыцаря смерти. Туман - наверно, за цвет. Кровавый - это потому, что был конем рыцаря крови, но он будет отлично смотреться, перепачканный кровью врагов.

Кольтира подвел женщину к паладину, не рискнув просто толкнуть в его сторону - вдруг ненароком сломает ей спину, и сделка не состоится. Паладин бросил ему поводья коня и подал даме руку, и в этот момент Кольтира вонзил клинок между пластинами брони, пробивая сердце Кровавого Тумана.