- Ты с ума сошел! - заорал паладин, глядя, как мгновенно погибший конь падает на снег. - Зачем?! Зачем так жестоко с невинной скотиной? Ты мог продать его за тысячу золотых и купить любую лошаденку, раз все равно убивать…. Это породистый конь, хилсбрадский верховой, у него родословная в десять раз длиннее твоей! Ты…

- Зато вурдалаки не сожрут, - равнодушно отозвался Кольтира.

Странный он тип, этот паладин. Как будто не знает, что живые звери боятся немертвых и, в особенности, рыцарей смерти. В Акерусе остался Саланар - рыцарь смерти, специализирующийся на создании и объездке Коней Смерти. После Последней Надежды, когда было решено отправляться Нордскол, он научил некоторым приемам наиболее умелых офицеров. Поднятие такого коня не слишком-то отличалось от создания рыцарей смерти. У самого Саланара получилось бы дать Кровавому Туману еще больше силы, но не искать же его теперь по всему Азероту.

Кольтира сосредоточился на ритуале, но продолжил при помощи чутья наблюдать за паладинами: вдруг накинутся на него, мстя за убитых соратников и лошадь. Но нет, наоборот, отошли от нечестивой магии подальше, и эльф залечил человечке сломанную руку при помощи силы Света.

- Восстань, Кровавый Туман, - наполнив убитого коня темной силой, позвал Кольтира. Он удовлетворенно кивнул, увидев, как Туман открыл вспыхнувшие ледяным огнем глаза.

Кольтира отнимал жизнь бессчетное количество раз, но впервые он убил кого-то не с целью избавиться, а ради того, чтобы оставить рядом с собой, сделать своим. Это ощущалось совсем иначе. С Вайей ничего подобного он не испытывал: убивая, не планировал делать ее рыцарем смерти, а потом не особо интересовался ею. Сейчас же… Кольтире пришли в голову сравнения с заключением брака или с первым сексом с женщиной, которую много лет безуспешно добивался - ни того, ни другого в его жизни не случалось, но он представлял себе это как-то так. Торжество. Безграничная власть. Какое-то собственническое чувство, которому Кольтира не мог подобрать названия. Желание подчинить и удовлетворение от отсутствия серьезного сопротивления. Восхищение и почти благоговение. Ревность ко всем, кто прикасался к его сокровищу ранее. И уверенность, что никому, кроме него, это самое сокровище не достанется - никогда. Мое.

В жизни или смерти - ты будешь со мной.

Тассариан, убивший Кольтиру, чтобы сделать его рыцарем смерти, своим соратником, учеником и братом во смерти, - испытывал ли он по отношению к нему то же самое хоть пару мгновений? Если да, то этого обнаглевшего гаденыша следовало все-таки обезглавить там, в Акерусе, когда тот давал такую возможность.

Кровавый Туман повернулся с бока на брюхо, подогнув под себя ноги, и поднялся легко, словно и не было на нем тяжелой брони. Мышцы перекатывались под кожей, шкура матово поблескивала в свете луны. Холодное бело-голубое пламя, охватившее его ноги от копыт до колен, отбрасывало блики на снег.

Конь Смерти из Тумана получился - загляденье. Кольтиру переполняла почти родительская гордость. Его творение, его напарник. С ним Кольтира с первых же мгновений ощущал связь куда лучше, чем со Стервой, которую убил и поднял не сам. Туман почувствовал его желание так ясно, словно читал его мысли. Кольтира чуть приподнял руку, и тот подошел, подставил шею. Заглянул в глаза, знакомясь. Умница. Кольтира погладил его по свободному от доспеха участку крупа. Победно, по-хозяйски ухмыльнулся.

Мой. Навсегда.

Паладина, заметившего этот оскал, перекосило. Завидуй, неудачник. Кольтира вскочил коню на спину - отсутствие седла не помешает ему. Туман обернулся, бросив вопросительный взгляд на прежнего наездника.

- Забудь о нем, - уверенно заявил Кольтира и тронул поводья.

Туман послушно двинулся на восток, куда направлял его новый хозяин. Довольный, Кольтира снова погладил его по шее. Он будет заботиться о нем и ценить его куда больше, чем этот паладин - и уж точно не в золотых монетах. Туману будет с ним хорошо.

Оставленный позади паладин тем временем на ломаном всеобщем предлагал спасенной даме сопроводить ее до какого-нибудь поселения. Та ответила сдержанным, но довольно неприязненным отказом, именуя спасителя не иначе чем “эльф”. Тот стал настаивать и услышал несколько куда более грубых выражений.

Кольтира остановил Тумана и обернулся.

- У людей служители Света часто обет воздержания дают. Ты в пролете, паладинчик.

- Я знаю! - возмутился тот и обратился к человечке: - Сударыня! Я ничего такого не имел в виду! Поверьте. И вообще я предпочитаю парней.

Вместо того, чтобы почувствовать себя в безопасности, человечка сделала брезгливую мину.

- Мерзкий мужеложец. Ты так же греховен и противен Свету, как это отродье Плети, - прошипела она.

Кольтира не стал слушать их препирательства, поехал дальше. Туман, безо всяких понуканий почувствовав его нетерпение добраться уже до цели, перешел на рысь. Через несколько часов задул ветер. Тело не ощущало холода, но, судя по тому, что повалил густой снег, можно было предположить, что потеплело. В Квель’Таласе должна была наступать весна, но здесь все еще не закончилась долгая, четырехмесячная зимняя ночь. Снег замел дорогу, и Кольтира несколько сбился с пути, но оно было и к лучшему: иначе мог проехать южнее крепости и не заметить ее. А тут чутье подсказало ему о близости большого числа живых, потом он услышал звуки, и, наконец, перед ним из-за снежной пелены вынырнула высокая, темная стена. Часовые не открыли по нему огонь только потому, что сами не видели ни упыря.

Кор’кронская крепость, о которой Кольтире говорили на корабле, была выстроена недавно - ее здесь точно не было, когда Акерус улетал из Нордскола. Но строительство было завершено, и выглядела эта крепость неплохо. Несерьезно, по сравнению с монументальными укреплениями Плети с их толстыми, непробиваемыми стенами, превышающими рост эльфа в сотню раз. Но в принципе - вполне себе надежный и добротный форт, особенно, если учесть, в каких условиях и в какие сроки его воздвигали.

Кольтира объехал крепость полукругом, отыскивая ворота, и, наконец, наткнулся на часового. Широкоплечее быкообразное существо, покрытое длинной шерстью, но облаченное в доспех и стоящее на двух ногах - таунка.

- Ты, - прорычал таунка, бешено сверкая налитыми кровью глазами и угрожающе поднимая огромный, с Кольтиру размером, двуручный топор. - Что тебе нужно в Молоте Агмара?

Кольтира не припоминал за собой участия в нападениях на ему подобных существ, да еще и в этих краях, но таунка смотрел на него так, словно имел к нему личные счеты. С одной стороны, неудивительно: нет смысла запоминать воинов Плети в лицо, они все имеют одну цель - нести смерть. За поступки одного можно мстить любому другому. С другой - если таунка не знал о Черном Клинке и принял Кольтиру за рыцаря смерти Плети, то почему задал вопрос, а не набросился сразу и не поднял тревогу? Значит, знал, но продолжал ненавидеть. Как Алые. Что ж, он имел на это право. Вот только куда податься Кольтире, если его и здесь не пожелают впускать? Устроить драку, как на тирисфальской границе, и надеяться, что кто-то из офицеров выйдет разобраться?

Где носит одно миролюбивое и вечно всех успокаивающее геройское отродье, когда он так нужен?!

========== Глава 31. Молот Агмара ==========

Молот Агмара - вот, значит, как называется это место. Через плечо часового Кольтира видел освещенный кострами и факелами двор крепости. Кони, волки, виверны, ящики, бараки, костры. Снующие по своим делам эльфы, Отрекшиеся, таунка, но в основном - орки. В самой крепости снег не падал - похоже, эльфийские маги расщедрились на климатический купол.

Здесь было шумно и непривычно оживленно после заснеженных пустошей Борейской Тундры и притихшего из-за густого снега леса. Кольтира, стоящий на границе между холодной ночной метелью и этой яркой, почти уютной суетой, ощутил себя совершенно лишним здесь.

Один из эльфов повернул голову и встретился взглядом с Кольтирой. Тут же в страхе шарахнулся назад и указал на рыцаря смерти другим. Многие вытащили оружие, но приближались медленно, не поднимая тревоги.