Добирались они долго: живым требовались отдых и пища. А вот планирование операции и ее исполнение заняли всего пару часов. Дворф, назначенный командиром, быстро сдулся под напором аргументов и опыта Кольтиры, и позволил ему руководить процессом.

Практически всех Алых Кольтира убил сам. Серебряный Авангард под ногам не путался, стрелял из мушкетов и ружей из засады по заклинателям Света. В отличие от жрецов, с которыми приходилось сталкиваться в Новом Авалоне, здешние не могли даже на несколько мгновений ослепить Кольтиру, и он прекрасно обошелся бы и без помощи.

Пленных было велено не брать, и он убил всех, кто был в этот момент на заставе. Кольтира старался вызвать в себе отвращение к этому процессу и хотя бы просто настроить себя на холодную и равнодушную безэмоциональность, но убивать ему по-прежнему нравилось. Гаруш остался доволен работой. И “пока ты все равно ждешь возвращения Деррингтона”, послал его сразиться с Плетью, заново заливающей Чумой только начавшие восстанавливаться поля на севере от Андорала.

Кольтира не знал, что и думать об этом Гаруше и его заданиях. Он отправил его одного, а противников там было столько, что большинство рыцарей смерти не справились бы. Кольтира был одним из сильнейших, плюс опыт службы следопытом, когда нужно было подбираться к врагу тайно - все это позволило ему выжить и успешно выполнить задачу, но Гаруш-то об этом не мог знать. Посылал его на смерть? Или просто смутно представлял себе способности большинства рыцарей смерти?

Потом Кольтире пришлось ответить на пару сотен вопросов о силах Плети в Лордероне и уязвимых местах разных видов нежити. Он старательно изображал жаждущего шанса на искупление, потому терпеливо рассказывал и пояснял. Но ожидание злило. Наконец, Гаруш довольно неубедительно разыграл удивление тем, что “Деррингтон почему-то задерживается” и, каким-то образом убедив пограничников, добыл Кольтире разрешение на въезд в государство Отрекшихся. Ему даже дали провожатую - сгорбленную желтоглазую женщину, у которой не было нижней челюсти. Наверно, в Плети она была вурдалаком, а потом не сумела вернуть себе нормальный вид.

В столицу его не пустили, велели дожидаться ответа на свой запрос в Брилле. Кольтира уже бывал здесь с Плетью перед отбытием в Нордскол. Город с тех пор, похоже, не раз подвергался нападениям, частичным разрушениям и пожарам. Кое-где было начато и брошено строительство - наверно, Отрекшиеся бросили все силы на возведение укреплений в Нордсколе, в Ревущем Фьорде. Войска там носили название Карающей Длани, и именно к ним хотел присоединиться Кольтира.

Предположив, что даже у нежити бюрократия может погубить любое устремление, Кольтира написал письмо капитану Синдии Рассветной Птице - про нее он точно знал, что она служит Сильване, если не погибла в боях с Плетью и людьми.

Письмо от нее Кольтира получил раньше, чем ответ от какого-то лейтенантика Отрекшихся. Рассветная Птица поздравила его с освобождением, но в помощи с принятием в армию отказала. “Леди Сильвана вашу братию ненавидит, и уговаривать ее бессмысленно”. Далее мама-Птица посоветовала ему лететь к оркам до Оргриммара на дирижабле, а оттуда сесть на корабль, который перевозит войска в Нордскол. Или вернуться в Квель’Талас - не в столицу, разумеется, мирных жителей пугать, а в южные части, где все еще шли сражения с Плетью. Талассийская армия не откажется от помощи в охране границ или же отправит его все в тот же Нордскол.

Кольтира выругался и смял письмо в кулаке. А на следующий день его известили об официальном отказе и потребовали в течение двух суток покинуть территорию Отрекшихся. Итак, генерал Ветрокрылая чихать хотела на приказ вождя.

Ну и ладно! Кольтира не собирался навязываться и уговаривать! Но все равно поведение генерала, предводительницы, под командованием которой он служил всю жизнь, было… обидным. Да, обидным! Какого упыря вообще! Рыцари смерти были такой же нежитью, бывшими воинами Плети, как и она сама и ее подданные, просто освободились от власти Короля-Лича позже. Но именно этот вопрос она, похоже, сочла принципиальным.

А теперь ему придется как-то сосуществовать с живыми. Но если даже Отрекшиеся не хотят его знать, то остальные отнесутся еще хуже. Возвращаться к Черному Клинку Кольтира не собирался. Он знал, что Могрейн не будет тянуть с отправкой рыцарей в Нордскол, и если не сумеет переместить Акерус, то найдет другой способ. Во время битвы у Последней Надежды Король-Лич втянул Фростморном дух отца Дариона - Кольтира тогда этого не видел, но потом узнал из рассказов остальных. У Дариона был личный мотив расправиться с Артасом, и он не станет медлить, искать отговорки и отвлекаться на политику.

Но Кольтира не желал видеть бывших соратников. Тассариан превратился непонятно во что. Сапф больше не с ними. Зор’бе предал его, встав на сторону Верета в конфликте из-за Сапф, и хотя его действия ни к чему непоправимому не привели, отношения с троллем испортились. Датура переживала смерть дочери, о которой знала уже несколько лет, замкнулась в себе и ни с кем не разговаривала. Джейд собиралась уходить из Акеруса вслед за Кольтирой. Остальные будут только напоминать ему о службе в Плети и совершенных преступлениях. Или бесить, как Верет и Маргрейв, которых теперь и прикончить-то нельзя.

Кольтира расправил смятое и засунутое в поясной мешок письмо мамы-Птицы и перечитал его еще раз. Эта женщина была его командиром не долго, но он не отказался бы послужить под ее началом еще. Она, по крайней мере, не поленилась подробно расписать ему, что он может делать дальше. Два варианта. Кольтира повернул голову на северо-восток, в сторону Квель’Таласа. Он не мог туда вернуться. Даже если Рассветная Птица считала, что у него есть шансы быть принятым на службу, он все равно не вправе появляться там и подвергать риску соплеменников. Значит, Оргриммар.

Кольтира сел на грифона и взмыл в небо. Закрутил головой, выискивая описанную Рассветной Птицей башню, к которой “причаливают” дирижабли. Нашел, приземлился на площадке и уточнил, когда будет транспорт в ордынскую столицу. Хорошей новостью было то, что оргриммарский дирижабль прибывает сюда и отправляется в обратный путь завтра, и Кольтира уложится в отведенные ему Отрекшимися два дня. Но, увидев зеленую гоблинскую рожу продавца билетов, Кольтира вспомнил об одной важной проблеме.

У него не было денег. В смысле - вообще не было.

Он всю взрослую жизнь служил в талассийской армии и привык получать продовольствие и многие услуги бесплатно, а в Плети ему и вовсе золото не попадалось на глаза. Отправляясь в Подгород Кольтира и не подумал о каких-либо деньгах, тем более, что в пище и ночлеге он не нуждался, а по прибытии намеревался наняться на службу.

Озвученная цена билета удручала. Конечно, пустить воздушную посудину через пол Азерота - это недешевое предприятие, но у Кольтиры создалось впечатление, что цену гоблины назначили такую, чтобы даже один пассажир окупил затраты на перелет.

Кольтира попытался поспрашивать в Брилле, не нужен ли кому-нибудь работник на один день для какого-нибудь сложного и опасного задания. Но, следуя пристрастиям своей правительницы, Отрекшиеся кривили на рыцаря смерти свои полуразложившиеся носы. Да и сами они не особо ценили деньги, а потому не имели привычки копить золото.

Тогда он обратился с тем же вопросом к распорядителю дирижабля - щегольски разряженному гоблину с противным, визгливым голосом. Ему не отказали, но зарабатывать на один перелет с такой оплатой пришлось бы лет пять, и то только потому, что перерывы на сон и отдых немертвому не нужны.

Препирались и торговались они долго. Прибыл и заправился дирижабль, началась посадка пассажиров: Отрекшихся, орков, зеленоглазых эльфов, настороженно косящихся на рыцаря смерти. Подождав, пока группа вооруженных бойцов разных рас, но в одинаковых незнакомых ему гербовых накидках скроется из виду, Кольтира схватил гоблина за горло.

- Как насчет твоей жизни в оплату? - предложил он. - Или ты, наоборот, хочешь обрести бессмертие?