Наступила тишина, Пфорд молчал.

Лейн собрался закричать на него, но Самюэль Ти. поставил дуло пистолет под подбородок Пфорда и приподнял его голову.

— Ты. Согласен?

Как только он встретился с его глазами, Ричард кивнул с такой силой, как будто его жизнь зависела от этого.

— Я тебя не слышу.

— Да, — пробормотал Пфорд.

— Хорошо. — Самюэль Ти. не стал опускать оружие. — И я также включу параграф о неприкосновенности. Ты не должен приближаться к ней на сто фунтов, иначе ее брат и я придем за тобой. Ты даже не поймешь, когда, где и как, но мы сделаем все чрезвычайно смертельным для тебя. Ты все понял? Я не советую тебе проверять, лучше поверить на слово.

Пфорд снова кивнул, Самюэль Ти. спрятал оружие.

— Убирайся отсюда, ублюдок, — сказал Лейн. — Я не хочу видеть тебя в своих владениях. Я пришлю все твои вещи…

— Я хочу сохранить кольцо, — вмешалась Джин. — Мне необходимо оставить кольцо.

Самюэль Ти. казалось вздрогнул от ее слов, Лейн тут же приблизился к Пфорду.

— Кольцо ее. Без разговоров. Ты оставишь его?

— Да, — произнес Ричард.

— Держи язык за зубами и держитесь подальше от нее, и не будет никаких проблем. Все будет, как будто ничего и не было.

— Да.

— А теперь убирайся отсюда.

Ричард направился к своему Bentley, Лейн наблюдал, пока Пфорд не сел в машину и не выехал на дорогу, уносясь прочь. Потом он развернулся. Самюэль Ти. поддерживал Джин за талию, она прислонилась к нему всем телом, но у них обеих прошел запал, они выглядели вымотанными и шокированными, им требовалось время, чтобы прийти в себя.

Черт, но раны его сестры требовали осмотра.

Лейн выудил телефон.

— Мы не можем отвезти ее в больницу. И не может поехать домой, потому что там полиция.

Самюэль Т. моргнул.

— Почему?

— Длинная история. — Он пролистал список контактов и нажал на местный номер.

— Я хочу, чтобы ты посадил ее в свой внедорожник и отвез туда, куда скажу… Эй, привет, как ты? У меня странный голос? Ну, для этого есть причина. Послушай, мне нужно, чтобы ты сделала мне одолжение…

Макс пережидал в своем коттедже для обслуживающего персонала, когда пройдет буйство стихии, чтобы потом перенести седельные сумки на свой Харлей. Дождь все еще шел, но уже не так сильно, и какого хрена он выжидал? Он ездил под дождем много раз, и это его не убило. Он обувал ноги в байкерсы, а его кожаная куртка была настолько непроницаема, что могла вынести любую непогоду.

Привязав сумки по обе стороны сиденья, он обрадовался, что никто не позарился на его байк, когда ему пришлось оставить его у бара. Вернувшись на Uber в пивной бар в районе четырех часов дня, он понятия не имел, что будет делать, если у его байка не будет хватать запчастей или его вообще не окажется на месте.

И ему опять повезло. Он вернулся домой на Харлее и собрал свои вещи… и тут началась эта жуткая гроза.

Вынужденный задержаться, он провел некоторое время в душе, потому что не знал, когда у него появится такая возможность в следующий раз, затем съел все, что было в холодильнике и шкафах, также придерживаясь теории, что он не знал, когда и где сможет поесть.

Теперь разглядывая небо, он решил, что направится на запад, потому что согласно радару, гроза двигалась на восток, а запад стал чистым. Если бы он смог добраться до Сент-Луиса, это было бы здорово. Он мог бы снять дешевую комнату в мотеле, а уж потом решить, что будет делать дальше…

Выпрямившись, он нахмурился, вглядываясь в дорогу для персонала. Внедорожник с затемненными стеклами двигался вверх по холму, а потом Range Rover замедлился у его домика.

Когда он окончательно остановился за его байком, он поднял руки, усиленно показывая, что не стоит этого делать.

— Эй! Я уезжаю…

Самуэль Теодор Лодж вышел из машины, и Макс поймал себя на мысли, что с парнем что-то не так. Постойте, у него что одежда в крови?

— Нет, ты никуда не поедешь.

— Послушай, мужик, у меня нет времени на все это…

Открылась пассажирская дверь, и Макс тут же забыл о своем Харлее, своем дерьме и своих планах.

— Какого хрена, Джин?

Его сестра была вся в крови, она с трудом передвигалась, хромая, ее платье, вероятно, когда-то персикового цвета, было все заляпано кровью. Сейчас она скорее напоминала картину Поллока.

— Нам нужно пройти внутрь, — сказал Самюэль Ти., обнимая женщину и помогая ей двигаться к открытой двери. — Ей нужен доктор.

— Так почему она не поедет в чертовую больницу?

Они не ответили, просто вошли в коттедж… а из соседнего точно такого же коттеджа вышел Гэри МакАдамс, сел в свой полноприводный грузовик и с ревом двинулся вниз по холму по дороге для персонала.

— Какого черта здесь происходит? — спросил Макс видно не к кому конкретно не обращаясь.

Он обернулся на открытую дверь своего коттеджа и подумал… что, ему не стоит оставаться. Единственное ему необходимо забрать бумажник и ключи, которые лежали на столешнице в маленькой кухне. Под этой крышей его не удерживало ничего, поэтому у него не было причин задерживаться хоть на минуту дольше, несмотря на то, что его сестра выглядела так, будто побывала в автокатастрофе.

Он не хотел возвращаться в Чарлмонт, и теперь, когда Лэйн знал его секрет, Макс считал, что выполнил свою работу: кто-то еще в семье знал правду, и, черт возьми, Лэйн имел репутацию самого милого, черт побери, и разумного из их семьи. Так что, несомненно, он выберет правильное время и подыщет правильные слова… и снимет Макса с этого крючка.

Это был самый лучший вариант.

Да, самый лучший. Все складывалось прекрасно.

Выругавшись Макс направился назад в коттедж, прямиком мимо комнаты, в которой его сестра рухнула на диван, а Самюэль Ти. склонился над ней, прижимая к голове полотенце.

Он взял ключи и бумажник. Ах, да, кожаную куртку и байкерсы. Где они были?

— Ты уезжаешь, — процедил Самюэль. — Серьезно. Ты вот так сейчас уедешь?

— Похоже, ты позаботишься обо всем. Кроме того, меня ждут в одном месте.

— Твою сестру чуть только что не убили.

— Ну, она же все еще дышит, не так ли?

Прежде чем он схлестнулся бы с Самюэлем Ти., Макс прошел в маленькую кухню, схватил куртку и поднял байкерсы, стоящие позади стула…

— Я могу потерять свою медицинскую лицензию.

Макс прикрыл глаза, потому что он слишком хорошо знал этот женский голос. Может ему показалось. Да, должно быть показалось. Он не хотел видеть эту женщину ни за какие…

Он обернулся.

Ну, черт побери. Танеша Найс, дочь проповедника, стояла в дверном проеме в белом пальто и хирургическом костюме, который совершенно не скрывал ее совершенные изгибы, на ее лице не было ни грамма косметики, стрижка была простой, такой же, как он и запомнил, и ее красота по-прежнему привлекала внимание, как и всегда.

— О…. привет, Максвелл, — сказала она, заметив его.

Но она тут же перешла к делу, сосредоточившись на Джин.

— Что, черт возьми, с тобой случилось?

«Давай, выдвигайся, — сам себе сказал Макс. — Продолжай действовать по плану, который ты разработал, чтобы уехать из Истерли, как можно дальше от всех людей, которые с ним связаны».

Ничего хорошего не получится, если он останется.

Ничего.

Джин посмотрела на дверь, когда в ней появилась Танеша Найс, и даже сквозь туман в голове, она могла понять, что врач была не очень рада ее видеть. И выражение лица Танеши еще более ухудшилось, когда она взглянула на Джин.

— Вот, — сказал Самюэль Ти. — Держи.

Мгновение Джин даже толком не поняла, к кому он обращался. Но он прижал полотенце к ее лбу.

— Спасибо, — прошептала она.

Он отступил на шаг, чтобы смогла подойти доктор, но Джин следила за ним глазами. Он оперся на стену, скрестив руки, а потом что-то сказал ее брату Максу.

Рубашка из египетского хлопка Самюэля Ти. была окончательно испорчена, на ней запеклись кровь и грязь от земли