— Осталось ли что-нибудь не сделанным? — прошептал он, глядя в лицо, которое он так хорошо знал. — Ты можешь поговорить со мной? Скажи мне, что я должен сделать еще перед тем, как ты уйдешь?

На каком-то уровне он понимал, что ему скорее всего следует сосредоточиться на положительных вещах, например, что она наверняка выйдет из этого состояния и вернется в Истерли, вернется, чтобы давать указания ему и всем остальным. Но за последнее время он стал поклонником реальности, нежели оптимистом, и своим сердцем он прекрасно понимал, что это конец…

Вдруг зазвонил его телефон, он протянул руку во внутренний нагрудный карман и выключил.

— Я просто хочу сделать все правильно. Сделать все так, как ты хочешь.

Мисс Аврора никогда не была замужем и не имела детей, но в городе у нее было очень много родственников, ее братья и сестры были замужем и по большей части имели детей, а потом сеть родственников расширилась за счет друзей и общества баптистской церкви Чарлмонт Предтечи. Он хотел быть уверенным, что у всех есть шанс попрощаться…

— Лейн?

Дернувшись, он повернулся к двери.

— Танеша. Эй. Привет.

Он встал на ноги и обнял женщину в белом халате с стетоскопом. Танеша Найс, дочь преподобного Найса Баптистской церкви Чарлмонта, было к тридцати, и она только что завершила свою ординатуру, и стала невероятным источником поддержки с тех пор, как мисс Аврора заболела.

Они отошли друг от друга, Танеша улыбнулась.

— Я рада, что ты здесь. Она слышит все, что ты говоришь.

Прочищая горло, он попытался выглядеть непринужденно, садясь снова на стул. Правда заключалась в том, что его пошатывало, и он не хотел упасть, споткнувшись.

Он боялся спросить. Танеша явно скажет ему всю правду.

Это совсем не означало, что врачи мисс Авроры скрывали от него информацию, просто… И пришло время узнать сколько времени у них осталось, и услышать мрачные новости от Танеши, ему показалось намного лучше, чем от других.

— Как у нас дела? — спросил он.

Словно в тумане, он поймал себя на мысли, что неосознанно все время потирает свои вспотевшие ладони о брюки.

— Ну, давай посмотрим. — Танеша подошла и улыбнулась мисс Авроре. — Как дела, мэм? Я дочь преподобного Найса, Танеша. Я захожу поздороваться, когда заканчивается моя смена.

Ее тон был легким и непринужденным, но ее глаза за очками были абсолютно другими, особенно, когда она изучала экраны вокруг кровати. И пока она изучала цифры, графики и какие-то узоры, Лэйн сосредоточился на ней. Интересно, не она ли стала причиной, по которой Максвелл наконец-то вернулся в город?

Или Макс вернулся исключительно, чтобы помочь Эдварду убить нашего отца?

Танеша и Максвелл всегда освещали комнату летевшими от них искрами, стоило им оказаться вместе, но дочь пастора и смутьян семьи Брэдфордов так и не продвинулись дальше искр, выражая свое влечение друг к другу… по крайней мере, насколько знал Лейн.

И снова у него возник вопрос: дочь преподобного Найса, ты действительно хочешь привести это домой? Под этим он подразумевал Макса.

— Как она? — повторил свой вопрос Лейн.

Танеша похлопала по руке мисс Аврору.

— Я завтра прямо с утра загляну к вам. Пока, мисс Томс, отдыхайте.

Танеша кивнула Лейну на дверь, он встал и последовал за ней, заметив, что врач дождалась, чтобы дверь полностью закрылась.

А потом приглушенным голосом Танеша сказала:

— Я уверена, что ее лечащие врачи дали вам обновленную информацию.

— Если честно, я не совсем помню, что они сказали. Извини… все было… так расплывчато. Плюс я доверяю тебе больше.

Танеша уставилась на него, словно оценивая, готов ли он услышать от нее новости.

— Могу я говорить начистоту?

— Да, я буду очень благодарен тебе за это.

— Возможно, ты не захочешь меня благодарить, когда я закончу. — Танеша показала с правой стороны под ребра. — Как ты, наверное, уже знаешь, опухоль в поджелудочной железе довольно большая, сильно аномальная, она не поддалась лечению, которое ей провели. Метастазы в печени тоже никак не отреагировали на вводимые препараты, и еще обнаружили опухоль в верхних брыжеечных сосудах. Но самой большой проблемой является кризис серповидных клеток. Химиотерапия способствовала его появлению, и он ударил ее очень сильно и быстро, продолжает вызывать проблемы с селезенкой и другими главными органами. Сейчас в ее организме происходит очень много плохих процессов, и будучи ее доверенным лицом в медицине, я думаю, что ты примешь какие-то решения завтра или через несколько дней.

— Решения? — Она кивнула, он посмотрел через стеклянную дверь на свою маму. — Какие решения? Попробовать другую химиотерапию или…?

— Нет, когда отключить аппарат жизнеобеспечения.

— Господи. — Он прошелся по волосам. — Я думал, вы все пытаетесь вытащить ее из этого кризиса.

— Ее врачи пытались. И я следили за ходом лечения на каждом шагу. — Она положила ему руки на предплечья. — Если ты хочешь, чтобы я была до конца честной с тобой, я думаю, пришло время собрать семью, Лейн. Поторопись с этим.

— Я не готов. Я не могу… Я к этому не готов.

— Мне очень жаль. Правда. Она особенный человек, которую очень многие любят. У меня сердце разрывается.

— У меня тоже. — Он откашлялся. — Я не готов потерять ее.

Он подумал, что когда вернется домой, найдет ее старомодную телефонную книжку, в которой она записывала от руки телефоны, и начнет обзванивать ее друзей и близких.

Это было последнее, что он мог сделать для своей мамы, пока она была еще жива, и он, черт побери, не собирался подвести ее в этом.

Лейн вышел из здания интенсивной терапии совершенно сбитый столку и отрешенный, в таком состоянии, даже забыв, что оставил свой роллс через дорогу у комплекса отделения неотложной скорой помощи на парковке. Он вспомнил, когда десять минут рыскал по Сэнфорд-стрит в поисках своего автомобиля. Дерьмо.

Направляясь дальше по тротуару в жару, он пытался вспомнить, на какой стороне оставил роллс…

Пронзительный гудок заставил его повернуть голову, и он запрыгнул обратно на бордюр, когда перед ним притормозило «Вольво».

«О, точно, — подумал он. — Зеленый включился для встречного движения».

Он бы, конечно, заметил машины, если бы был в другом состоянии и обращал бы внимание на движение.

Когда противоположный берег был чист, он попробовал снова перейти на другую сторону, решив получше сосредоточиться на дороге. Да. Он подумал о Лиззи, засунул руку в карман пиджака, доставал мобильный телефон. Он нахмурился, увидев пропущенный звонок и светившееся уведомление на экране голосовой почты. Этот номер был ему не знаком, и код был за пределами штата.

Он попытался дозвониться Лиззи, но она не брала трубку, поэтому Лейн оставил ей сообщение, что он едет домой. А потом он нажал на неизвестный номер, от кого бы он ни был.

— Привет?

Ответил женский голос, со своеобразным акцентом, который присущ только Югу, и Лейн отругал себя, что сначала не прослушал ее чертовое голосовое сообщение.

— Вы позвонили по моему номеру и оставили сообщение? — Он не стал называть свое имя. Если человек ошибся номером, ему не стоило открывать свою личность. — Примерно полчаса назад?

— О, спасибо, мистер Болдвейн. Спасибо, что перезвонили мне. Я не хотела вас беспокоить, но вы сказали, что я могу вам позвонить, если мне понадобится помощь.

— Простите, кто вы?

— Шелби Лэндис. Из конюшен Red&Black, если помните?

Лейн снова остановился, сжав трубку.

— Да, я помню тебя. Конечно. Все в порядке?

Наступила пауза.

— Мне очень нужно с вами встретится. Наедине. Это насчет Эдварда.

— Хорошо, — медленно произнес он. — Я буду рад с тобой увидеться, но можешь мне хотя бы намекнуть, по какому вопросу.

— Мне необходимо вам кое-что показать. Сейчас же.

— Хорошо, я приеду к тебе. Ты на конюшне?