— Зачем вы это делаете? Почему вы лжете?

Эдвард освободил свою хватку и выдвинул ноги из-под стола. Ему понадобилось две попытки, чтобы встать, пока мышцы не были готовы выполнить свою работу, и он, бл*дь, возненавидел эту задержку.

— Шелби, мне нужно, чтобы ты согласилась с моим враньем. Я хочу, чтобы ты покинула эту тюрьму, вернулась в конюшни и забыла обо мне и обо всей этой чепухе. Это не твоя проблема. Не волнуйся обо мне.

— Вы уже столько пережили…

Он постучал в металлическую дверь и взмолился про себя, чтобы Рэмси оказался за этой чертовой дверью.

Как только замок открылся, Эдвард взглянул через плечо.

— Если ты хочешь помочь мне, то уходи. Ты меня слышишь? Просто уходи, Шелби… как можно дальше, и как только ты уйдешь, ты и я будем в расчете. Когда тебе было нужно, я предоставил тебе работу и место для жилья, ты должна мне. Так давай будем в расчете и начнем двигаться дальше.

Лейн по-прежнему сидел на табурете у кухонного островка мисс Авроры, когда первые лучи зари преодолели крыши гаражей позади особняка. Он уже отсидел себе задницу, и она болела, как будто в ней собрался сгусток крови. Тем не менее, он оставался в таком положении, наблюдая, как золотой свет проникает в окна и ползет по безупречно чистому полу плитки.

Слава Богу, наконец-то наступил день. Его полоса препятствий этой ночью оказалась суровым испытанием тем не менее, суровые мучительные, скрежещущие часы не были осязаемыми, и тем не менее, они были наполнены пустотой, вызывая сожаление, с которым он ничего не мог поделать, потому что они были настоящей пыткой для него.

Быстро взглянув на часы на крышке хлебницы, он покачал головой. Если бы мисс Аврора находилась в поместье, она бы была бы уже на кухне, делая домашние булочки с корицей и пеканом, ее омлет бы уже скворчал на сковородке, готовя его на всех. Уже было бы заварено кофе, в раковине стоял бы дуршлаг, наполненный черникой или клубникой. Канталупа была бы готова к нарезке, апельсины лежали бы готовые, чтобы из них выжали сок, и к тому времени, когда домочадцы спустятся вниз в семейную столовую, завтрак — первое блюдо с пылу с жару стояло бы уже на столе.

Если бы не было гостей, оставшихся на ночь, мисс Аврора обслуживала бы их сама. Но если бы были гости, она бы вызвала подкрепление.

Лейн пробежался взглядом от кладовки к шкафам, потом к плите и раковине… а потом вернулся к столешнице.

Своего рода, это тоже было движением, особенно для человека, который устал действовать…

С хмурым видом он соскользнул со стула и обошел кухонный островок. Подошел к конфоркам на плите и разделочной доске, где рядом стояла подставка с ножами, черные ручки различного размера торчали вверх, готовые, почувствовать руку настоящего мастера своего дела. Одного ножа не было.

— Отлично, что за идиот положил этот нож в посудомоечную машину?

Мысль о том, что кто-то воспользовался одним из ножей Wüsthofs, а затем бросил его мыться с мисками для смешивания и венчиками, для него была кощунственной. Она всегда мыла ножи вручную. Всегда.

И лично сама их затачивала.

Открыв посудомоечную машину, он выдвинул верхнюю полку и проверил всю посуду, мерные стаканчики… лопатки… маленькая пиала… еще маленькая миска. Вернув все на место, он проверил нижнюю полку, ножа не было.

Ну, по крайней мере, его не мыли с остальной посудой. Уже хорошо.

Лейн закрыл дверцу посудомоечной машины и навис над раковиной. Здесь тоже его не было, его также не было и наверху в шкафчиках, в сушилке.

— Вот черт.

Ему необходимо было найти этот нож, поэтому он быстро перешел к секции, где готовилась еда для вечеринок, хотя было маловероятно, но он все равно проверил две другие посудомоечные машины, несмотря на то, что их никто не включал. Обе были пустыми. Но там тоже не было ножа, так же как и в раковинах.

Где-то в его мозгу поселилась мысль, что если он отыщет этот нож, это будет приравнено к спасению жизни самой мисс Авроры. Его идея не имела никакой логики и смысла, но он постарался создать для себя важную причину при его растущем чувстве паники. Его сердце ускоренно стучало в груди, он стал открывать все ящики подряд, где хранились всевозможные горшочки, ложки для мешания, ковшики, машинки для удаления кожуры…

— Ты что-то потерял?

Выругавшись, он резко обернулся и схватился за сердце.

— Ух. Привет… вернее, доброе утро.

Лиззи вошла в кухню с сонными глазами, густыми светлыми волосами, с гибким, крепким телом и запахом чистоты, словно солнце на востоке, освещая все внутри него, неся ему свет и тепло.

— Что ты потерял? — спросила она с улыбкой, проходя вперед, чтобы встретиться с ним на середине кухни.

Как только они обнялись, он прикрыл глаза.

— Ничего. Ничего.

Но хотя он почему-то был убежден, что если в данную минуту позвонит телефон и ему сообщат, что мисс Аврора только что умерла, он был уверен, что случилось это из-за того, что он не смог найти ее нож.

Выпрямившись, он убрал прядь волос с ее щеки.

— Давай я приготовлю тебе завтрак?

Она отрицательно покачала головой.

— Я не голодна. Может, я выпью кофе? Или… Точно не знаю. Воды.

— Уверена?

— Да.

Она подошла и села на табурет.

— Давно ты здесь?

Прислонившись к столешнице, он пожал плечами.

— Не долго.

— В этом есть свой смысл. Эта кухня принадлежит мисс Авроре. Если ты не можешь сейчас находится с ней, ты можешь быть здесь.

Он в сотый раз огляделся вокруг и кивнул.

— Ты однозначно права.

— Итак ты готов к сегодняшнему дню?

Лейн двумя ладонями потер лицо, потом нос.

— Можно сказать, и да и нет. Я хотел бы сегодня ее навестить. По крайне мере, у меня нет причин этого не делать… но чертовски трудно видеть ее в кровати, когда только аппараты поддерживают ее в живых.

— Я имею ввиду похороны твоего отца.

Лейн нахмурился и опустил руки.

— Ооо, черт возьми. Сегодня, именно тот день? — Она кивнула, он сжал кулаки и ему захотелось ударить по столешнице, причем, черт побери, громко. — Мне кажется, я немного упустил этот момент из виду.

Он хотел ей сказать, что последнее, что ему сейчас нужно, это тратить хотя бы час своего времени на похороны отца. Он не уважал этого человека при жизни. А уж при смерти? Самому отцу, черт возьми, было уж точно все равно.

— Проповедник придет? — спросила Лиззи.

Он готов был рассмеяться над ее словами.

— Я подумал и решил, что нет причин тратить время Божьего человека. Этот сукин сын находится в аду, где и заслужил быть…

— Да? А вот я подумал, что все еще живу в Кентукки.

При звуке мужского голоса Лейн обернулся через плечо. Джефф Стерн, его давний сосед по комнате университета, вошел на кухню, выглядя примерно так же свежо, как ромашка, простоявшая без воды шесть дней на подоконнике на солнцепеке. Причем, после того, как кто-то поиграл с ее лепестками в «Любит или не любит».

Тем не менее темные волосы Джеффа были мокрыми после душа, его городская шикарная оправа очков была на месте, и он был одет в деловой костюм, но не совсем официально, пуговицы были расстегнуты на воротнике, а также его ботинки из смешанной кожи были с дырочками — ветеран Уолл-стрит пытался одеваться в стиле кэжуал. Он держал пиджак на согнутой руке, а галстука вообще не было видно.

— Итак, мальчики и девочки, — произнес Джефф, положив пиджак на столешницу и проверяя газеты. — Как мы делаем… ой, эййййй, хорошая моя фотография. Это из годового отчета банка. Интересно, они получили на нее разрешение или просто украли?

Он наклонился, развернул газету и продолжил читать.

— Да, мне понравилась эта репортерша. Я собираюсь снова ее использовать, когда мне придется врать о том, что на самом деле, происходит с Брэдфорд бурбон.

— Так вы оказывается неправдивы? — поинтересовалась Лиззи.

— Ты собираешься морально давить на меня? — Джефф улыбнулся и отложил газету в сторону. — Сейчас военное время, поэтому все средства…. Ладно, возможно, мне стоило использовать слово «выкручиваться».