–Замечательно.

–Придёт и те, кто уволился.

Смотрит на меня исподлобья.

–Больше народу, больше веселья.

–Ты же не пьёшь?

–Сегодня выпью.

–Оооооо, я хочу посмотреть на это.

Открываю нижний ящик тумбы, вожделенно смотрю на свои золотые туфли Dumond из кожи рептилии с золотым металлическим восьмисантиметровым каблучком.

–Ты на что так проникновенно смотришь?

–На туфли.

–На туфли?!

Достаю их и показываю.

–Вот смотри.

Арс подходит ко мне близко. Берёт одну. Внимательно, требовательно рассматривает, нюхает, сгибает.

–Да, шикарные туфли. Вот уж не думал, что ты в обуви разбираешься.

–Ты и в мои аналитические способности не верил, и во многое другое тоже.

Делает характерный жест головой как змея, хмурит брови, поднимает руку.

–Ты же женщина, что ты хотела.

–Шовинист.

Отдаёт туфлю.

–Какая у вас нежная любовь, ребята. Всё я пошёл.

–Украшения в той тумбе. Алкоголь бери из резервов, подогнанных от бирж.

Киваю. Ребята уходят. Включаю лёгкую музыку. Чувствую себя феей. Предчувствие праздника приятно щекочет внизу живота. Улыбаюсь. Достаю гирлянды, мишуру, маленькие, уже украшенные ёлочки, разноцветные шары. От восторга прыгаю, пританцовываю, хлопаю в ладоши. Залезаю на стул, что бы украсить батарею.

–Ты так не упадёшь?

В кабинет заходит высокий, большой добрый бородач.

–Не, не упаду. Я ловкая.

–Давай помогу. Где подержать?

Он подходит ближе. Помогает.

–Повезло всё-таки ребятам. У них девочка есть…

–У вас в отделе тоже есть девочки.

–Эх, это не девочки. Это контролёры.

Грустно смотрит вниз.

–Поможешь спуститься?

–Конечно.

Подаёт мне руку. Спускаюсь.

–Нужно сдвинуть столы на середину.

–Хорошо.

Он ловко двигает мебель. Завариваю ему чай.

–Держи.

Стеснительно улыбается.

–Я пошёл. Ещё зайду.

–Заходи.

–Вот и мы. Как здесь стало красиво. Совсем празднично. Молодец, Настенька.

–Только вот эту музыку выключи.

–Ты аж раскраснелся, Арс.

–Не люблю эту сопливую муть.

–А, тебе травки…да, для веселья надо.

Арс подходит к моему начальнику, еле сдерживаясь, что бы не врезать. Подхожу к ним троим. Тыкаю Арса пальцем в плотный живот.

–Нужно повесить мишуру над входом. Поможешь.

–Нет. Пойду, прогуляюсь.

Выходит, громко хлопая дверью.

–Что это с ним?

–Не обращай внимания.

Накрываю на стол. Расставляю, раскладываю всё по пластиковым тарелкам, расставляю разноплановые бокалы.

Заходит пара молодых людей.

–Знакомься, это Саша и Маша. Про них говорил.

–Интересно.

Очень быстро в помещение забежало огромное количество народу. Начались тосты, смех, шутки. От всего этого у меня кружится голова. Мне тошно, уныло. В комнату заходит сутулый с тонкими губами, висячими руками парень в очках. С его появление все стихли. Он крутит в руках увесистый фотоаппарат. Он хмурый, сосредоточенный, пресный. Задрот. Тревога медленно подкрадывается к моему горлу. Начинает кисло болеть голова. Медленно сажусь в кресло, откидываюсь на спинку, закрываю глаза. Ощущение будто уплываю за невидимую стеклянную водянистую стену. Пространство сначала сужается, затем расширяется, смазывается.

–Ты в порядке? Ты вроде не пила?

–Да, да, да…на воздух надо.

–Как раз ей выпить и надо.

Встаю, укутываюсь в белый павловский платок. Открываю дверь. Утыкаюсь лицом в знакомую грудь. Поднимаю глаза. На меня смотрят знакомые зелёные глаза.

–О, Анастасия, Вы в знаменитых золотых туфлях.

Странно, он шепелявит. Раньше не замечала этого.

–Иду курить, пропусти, пожалуйста.

–Идите.

Пропускает.

Этого мне ещё не хватало. Выбрасываюсь всем телом на улицу. Свежесть, декабрьская прохлада принимает меня. Стою, дрожу, руки почти закоченели. Тело молчит и ничего не чувствует. Совершенно ничего не чувствует. На улицу выходит группа ребят из надзора.

–Ты так совсем окоченеешь. Иди внутрь, согрейся. Скоро официальное поздравление.

Поднимаю глаза. Среди толпы уже хорошо знакомых молодых ребят замечаю игривое, искрящееся, румяное лицо с совершенно чёрными глазами. Он смотрит на меня. От него веет лёгкость, бесшабашностью. Наблюдаю за ним с интересом. Он похож на большого, большого, большого кота. Кота из сказок, чёрного с белой манишкой, белыми носочками на лапках. Его чёрный пиджак и белые манжеты рубашки с запонками подчёркивают изящность его ухоженных рук, пальцев.

–Мы раньше не виделись. Меня Володя зовут.

–Странно, что не виделись. Давно тут?

–Да, давно…в юридическом.

–Понятно…с юристами только с начальницей общалась и ещё с одним сотрудником…по отчётности.

–Так ты меня не помнишь? Заходил в самом начале и часто по телефону общались. Ты сказала, что очень цифры любишь.

–Да, люблю. Прости, очень болит голова. Мне нужно сесть.

–Ты пьяная уже что ли?

–Нет, вообще ещё не пила…мне нельзя.

–Как нельзя? Всем можно, если осторожно.

Он оценивающе пробежал глазами сверху вниз и снизу вверх.

–Засмущалась…покраснела…

Его голос стал мягко хриплым, чуть ниже, чуть тише. Интуитивно плотнее закуталась в платок.

–Забавная ты. Смешная. Увидимся.

–Да, конечно.

Возвращаюсь в кабинет. Зеленоглазый громко рассказывает о своей текущей жизни. Он светится, искриться вдохновением. Его выпячиваемое превосходство, пренебрежение к окружающим режет кожу. Желудок сжимается, ноет, стонет, изжога подступает к горлу.

–Насть, ты зеленущая.

–Выпить ей надо. Выпить.

–Текила есть?

–Нет. Только виски.

–Годится.

–Ты уверена?

Вся орава удивлённо, вопросительно, озадачено смотрит на меня.

–Да. Ребята, я не настолько наивна, чиста, как вам кажется. У меня отличное чувство самоконтроля.

–Что будет, если оно рухнет?

–Не сегодня, не сейчас, не в данной обстановке. Сегодня праздник.

Через силу улыбаюсь. Подхожу к столу, беру стакан с виски, выпиваю залпом. Обжигающее тепло напитка. Его вкус ласкают горло. На губах остаётся при терпкий, насыщенный вкус. С удовольствием облизываю их. Смакую каждый тон букета, каждую ноту. Сейчас сладковатый…мгновение….мгновение…мягко медовый….момент и остаётся тёплая горчинка с древесными нотками.

–Да, ты гурман.

Съедаю дольку горького шоколада.

–Оттенить.

Влетает покровительница всех трудящихся в нашем отделении. Жизнерадостная, лёгкая, мудрая женщина. Женщина, которая всегда знает место время, что, кому и как говорить. Восхищаюсь ей.

–Ребята выходим, выходим. Начинается официальная часть. Дальше подождите часик и можете продолжать свою вакханалию.

–Начальник, выталкивай всех своих.

Быстро уходит.

–Так, собрались, выходим. Последний закрывает дверь.

Волна, поток выталкивают меня наружу. Во всём этом веселье теряюсь. Совершенно не знаю куда, к кому встать. Пугаюсь. Красавчик Кот хватает меня за талию и прижимает к себе.

–Вставай здесь, крошка. Затопчут.

Оглядываюсь. Стою в первой линии, ровно посередине толпы, перед руководительницей отделения. Смотрю справа – стоит говорливый мальчик-красавчик в белой куртке Moncler. На конце полукруг справа стоит зеленоглазый. Бог мой, и кого мне выбрать? Как определиться? Они все мне нравятся. Есть ещё само очарование, совершенно отстранённое от реальной жизни Монако.

Речи, речи, речи. Любят руководители толкать вдохновенные речи.

–Ты, как нормально? Качаешься?

–Можно я к тебе прижмусь?

–Официальная часть закончится и можно…

Смотрю на его сияющее, улыбающееся лицо. Потом уже не нужно будет. Речи закончились. Побежали, побежали, побежали чокаться, обниматься. Включаюсь в процесс без всякого энтузиазма. Стараюсь смеяться, делать счастливое лицо. Голова ватная. Первая ухожу с площадки, захожу в пустой кабинет. Забираю тарелку с шоколадом. Стою около окна, смотрю на падающий снег, суетящихся людей с подарками. Встречи, поцелуи, радость. Слёзы подкатывают. Надо выпить, что бы стало теплее.