– Слышишь, Вездесущий? – позвал я чуть слышно. – Подключайся к управлению. Нашелся достойный противник и для тебя.

А я погляжу на битву гигантов со стороны… точнее из чрева своего бойца, поскольку без меня он стоит мало… Э-э, а где Дворецкий, почему не слышно отклика? Что за дьявольщина! Тут же неглубоко, а «шмель», наше связующее звено, помещен рядом. Но сигнала нет. «Вот тебе, бабушка…» Я ведь так рассчитывал на своего главного слугу!..

С минуту я раздумывал, не отступить ли, пока не поздно. Но, кажется, мой Зверь уже закусил удила – иногда это на него находит. А потому мы с ним двинулись дальше, напряженные, будто ступали по весеннему льду. И пару минут все проходило нормально. Пока, завернув за очередной поворот, я не увидел невдалеке тень, крадущуюся навстречу.

Разом мы скакнули назад, наведя стволы, и застыли в статуи, связанные линиями прицелов в единую композицию. Секунду спустя одновременно выдохнули и отвели оружие.

– Узнаю милого по повадке, – негромко сказал Гарри. – Наше счастье, что мы сперва думаем, затем стреляем – не то купились бы на избитый трюк.

– По-вашему, нас специально столкнули лбами?

– Во всяком случае, на это похоже. А теперь самое время явиться копам!

– Вот их я опасаюсь меньше всего.

– А как насчет «бесов»?

Глядя под ноги, он приблизился к центру коридорчика, где оба следа, приведшие нас, смыкались и заворачивали в проем, смахивающий на вход в нору. Хотя Гарри, видимо, охотился не за головами – это у меня такая судьба.

– Эти шаблоны начинают утомлять! – посетовал он. – Интересно, где он набрался этого?

– Еще интересней, какой финал он готовит, – сказал я. – Кстати, вы догадались, кто такой Черт?

– Лущенко, – ответил Гарри. – Больше некому.

Вот и еще один фрагмент встал на место. В самом деле, в этой Пирамиде не так много вампиров-Всадников, а Лущ там из самых матерых.

– А ведь мы подошли вплотную, когда придумали прозвище, – заметил Гарри. – Странные шутки вытворяет подсознание!

– Да, от Черта до «беса» один шаг, – согласился я. – Собственно, это одно и то же.

– Ну? – спросил он, кивая на вход. – Не будем расшаркиваться: «после вас»? Похоже, заключительная сцена как раз тут.

– Первый иду я – у меня оснастка лучше.

– Вынужден признать, – нехотя кивнул барон. – И не до споров, – он глянул на часы. – Закат!

– Скажите еще: «Занавес!»

– Вот с этим погодим… Ну? – повторил Гарри.

– Вперед, – вздохнул я и шагнул в проем, выставив перед собой «гюрзу».

Новый ход оказался совсем коротким, а сразу за ним открывался зал – не особенно высокий, зато широкий, к тому же первый на моем пути. Света здесь прибавилось, и дух стоял тяжкий. А мизансцена могла бы ошеломить, если б я не готовился заранее. Нечто в этом духе и следовало ждать от такого любителя эффектов.

Похищенные головы все-таки нашлись. Их упрятали здесь, свалив вдоль стен в небрежные груды, – и я сразу запретил себе вглядываться в них, а воспринимать именно как груды, состоящие невесть из чего. На самой большой горке, сложенной против входа, восседал Лущ, сейчас не выглядящий скособоченным и хилым, а уж тем более он не походил на калеку – расправился, налился. Небольшая его фигура излучала мощь, а каждое движение норовило ускользнуть от глаз, будто «бес» попросту перескакивал из позы в позу, обходясь без промежуточных фаз. С застывшим на бледной роже оскалом он молча ждал, пока я подойду.

Ровным шагом надвигаясь на него, я видел на своем экране Гарри, уже проникшего в зал и теперь скользившего вдоль стены, чтоб атаковать чудище сбоку. Но что значит вся ловкость Гепарда в сравнении с молниеносной быстротой вампира!

– Все приходится делать самому, – пророкотал Лущ. – Никому нельзя доверить серьезное дело!

Наверное, он готовился к длинному выступлению и даже речь заготовил, чтоб получить от сцены полное удовольствие, – но я скомкал ему финал.

– Это ты, – процедил я, ощерясь как и он, совсем отпуская своего Зверя. – Правда же? Ты – убийца. Мы встретились наконец!..

Вот теперь меня впрямь захлестнуло бешенство, огненное и прозрачное, какого я не ощущал давно, и подняло на могучей волне – легким-легким, как перышко, смертельно опасным. Даже мысли пустились вскачь – сейчас я немногим бы уступил Дворецкому, почти сумев его заменить. К тому ж, оба ствола были нацелены с самого начала – оставалось спустить курки. Но в обычном состоянии я бы не различил полета пуль и не увидел, как увернулся от них Лущ, мгновенно соскочив со своего трона. А от Гарри уже летели новые посланцы, со свистом буравя воздух.

И началась ловля. На пару с бароном мы стремились зажать вампира в перекрестии стальных струй, с неожиданной слаженностью подстраховывая друг друга, когда требовалось сменить магазины, – будто оттачивали этот трюк не один месяц. Такого поворота Лущ не ожидал и напасть пока не пытался – лишь ускользал от пуль, метаясь меж грудами, даже стараясь укрыться за ними. На пределе возможностей мы с Гепардом гонялись за ним, не прекращая стрелять. Я с трудом поспевал за монстром глазами, а уж как Гарри ухитрялся его отслеживать, и вовсе понять сложно. Наверно, тоже отпустил своего Зверя.

Через десяток секунд, показавшихся мне часами, Лущ совершил первую промашку, потяжелев на десять грамм. Затем дело пошло веселей, и каждое попадание замедляло «шакала» еще немного, подставляя под следующие выстрелы. Постепенно приближаясь, мы расстреливали Луща, пока он не упал, дергаясь как припадочный. Да и после прекратили не сразу, нашпиговывая его железом, пока наши припасы не иссякли. Только тогда наконец остановились, трудно дыша от усталости и гнева. По всем признакам «шакал» походил сейчас на мертвого – общими усилиями Шатун с Гепардом одолели-таки его. Все же Черт переоценил свою силу… или недооценил нас.

– Каждое дело надо доводить до завершения, – выдавил Гарри, мучительно скалясь. – Либо не затевать вовсе. Если б я тогда его прикончил… Нет, мне захотелось процесса!

С неостывшей злобой он пнул труп, едва не сплошь изорванный пулями. Все-таки брезгливости к таким декорациям у барона куда меньше, чем у меня.

– Убить его не так просто, – хрипло сказал я. – Эта порода мне известна. Каждую свою смерть они спускают по цепочке, отбрасывая нижние звенья.

– Тоже дело! – проворчал барон. – Уж кого не жаль… И много их?

– Полторы сотни.

– Н-да… Неприятно, но придется через это пройти. Дайте-ка один из ваших мечей.

Я сунул ему клинок и благоразумно глядел в сторону, пока он расчленял «беса» на части, расфасовывая их в пластиковые мешки, обнаруженные неподалеку, и разнося по разным углам зала. Как ни хотелось мне убраться отсюда, в подвале еще оставались дела. Сейчас я почти жалел, что не дал Лущу выговориться, – хотя каждая минута прибавляла бы ему сил. По крайней мере один вопрос следовало ему задать. Пусть и надежд практически никаких…

– Боже! – вдруг воскликнул Гарри. – А это кто?

Стремительно придвинувшись, я увидел Карину – все же она оказалась здесь. К счастью, живая и без видимых увечий… но на этом хорошие новости кончались. Ее нагое тело покрывали синяки, царапины, по-моему, даже укусы, а лицо деформировалось так, что от глаз остались щелки, из которых сочилась сукровица. Собственно, опознать Карину можно было лишь по роскошным пропорциям. Забившись в угол, подальше от страшных завалов, она чуть слышно ныла на одной ноте, перемежая скулеж судорожными вдохами. Когда я взял женщину за плечи и поставил на ноги, она не стала противиться, а покорно пошла за мной, спотыкаясь о разбросанные головы, хотя наверняка меня не узнала и вряд ли видела, – будто ей отбили всякую охоту противиться, а заодно и соображение. Впрочем, если провести день в таком окружении…

– Давайте уматывать, Гарри, – выдавил я, уже едва сдерживаясь. – Если начну вглядываться во все это!..

– Признаться, и мое терпение на пределе, – откликнулся он. – Вообще я не склонен к истерикам и повидал многое… А какой тропкой двинемся?