Снейп оказался на том же самом месте. Почти на том – будто бы даже сам камень немного сдвинулся, и лицо Снейпа было повернуто в сторону Гарри больше, чем раньше. Разговор Снейп, как и в прошлый раз, начал сам.

- Так и знал, что вы не удержитесь, - ухмыльнулся он.

- Вы ведь не имели в виду, что зелье из девушки спасет чьи-то жизни, правда? – спросил Гарри, присаживаясь на соседний камень.

- Ничего вы не поняли, - хмыкнул Снейп.

- Ну так скажите! – воскликнул Гарри. – Скажите мне, чего я не понял!

- Проблема с вами, Поттер, что вы сначала делаете, а потом думаете, зачем вы это сделали, - заметил Снейп. – Вот и сейчас – Кингсли позвал вас, а вы пошли, потому что операция секретная и важная, и никто кроме вас… Но зачем вы пошли? С какой целью?

- Сами-то в пожиратели с какой целью пошли? – буркнул Гарри, сбитый с толку. И сам испугался того, что сказал, особенно когда Снейп взглянул исподлобья, прозрачными-то своими глазами.

- В пожиратели я пошел, Поттер, для того, чтобы стать сильным и, как говорят некоторые ваши товарищи, крутым.

- Но вы ведь и в аврорате могли крутым стать!

- А кто был в аврорате? – нехорошо улыбнувшись, заметил Снейп. – Я слизеринец, Поттер, а слизеринцы в глазах вашего самого доброго и славного факультета – неизбывное зло, нелюбимый ребенок, который вечно должен доказывать, что от него есть толк, так что представьте, под чей присмотр в аврорате бы меня отдали.

«Да уж, - подумал Гарри. – Отец или Сириус».

И все же он обрадовался. Снейп, впервые с момента, как Гарри увидел его здесь, сделался вдруг живым – пусть на секунду, но в его словах отчетливо прозвучали горечь и обида. Гарри представил себе эту картину – Сириус наверняка бы воспользовался властью и заставил Снейпа делать что-то унизительное, не потому, что мог, а потому что продолжал бы верить, что Снейп – зло, а зло заслуживает плохого обращения. А может быть, это не Слизерин дал повод изначально считать себя злом, может быть, это Слизерин, будучи «нелюбимым ребенком», всегда пытался доказать остальным факультетам, что чего-то стоит, и так рождались все эти великие злые волшебники? Гарри и сам поразился ходу своих мыслей. Он никогда еще не заходил так далеко. Но возможно ли, что все эти пожиратели, которые мучали и убивали целые семьи, становились таковыми потому, что встречали от другой стороны только вражду?

- А почему он стал нелюбимым? – спросил Гарри. - Из-за того, что Салазар со всеми поссорился?

- Это не короткая история, Поттер…

Гарри помотал головой:

- Расскажите.

Он вдруг осознал то, чего не понимал раньше – быть здесь успокаивало. Потому ли что это место было такое, или потому что они впервые нормально, на равных, общались со Снейпом…

- Что ж, сами напросились… Что бы там ни писали в поздних учебниках, Поттер, изначально не было никакого распределения, Основатели набирали факультеты из тех сословий, из которых вышли они сами. Салазар – из аристократов, также и Ровена, Хельга – из купеческого сословия, а Годрик – из воинского. До создания школы знания о магии в стране были довольно хаотичны, ритуалы опирались на предрассудки, отчего в ходу были человеческие жертвы, многие маги понятия не имели, что колдовство может быть записано в точных формулах заклинаний и передано по наследству. Про палочки тоже почти ничего не было известно. В массе своей проявления колдовства напоминали стихийную магию ребенка. Она могла быть едва заметной, могла быть очень разрушительной, но главное – никто не мог предсказать, как именно она сработает. Как вы уже могли догадаться, несмотря на то, что маги и магглы были перемешаны, магглам не очень нравилось такое соседство. Магические семьи они трогать боялись, однако тем, кто рождался с даром среди магглов, не настолько везло - подобных детей нередко убивали сразу, как только появлялись первые признаки. Первую массовую охоту на ведьм остановили лишь завоевания – завоеватели приводили с собой куда более грамотных колдунов, и англосаксам нужно было что-то им противопоставить. Как это часто бывает в жизни, сильные прибиваются к сильным, знающие к знающим. Род Ровены был не только аристократическим, но и в большой степени состоял из высшего духовенства, это означало самые лучшие в стране книги. Салазар много времени провел на Востоке, целенаправленно изучая магию, Годрик вырос в походах, сидя на коне за спиной колдуна, который появился в Англии во время набега, но был ранен, захвачен в плен и потом влюбился в чью-то дочь и остался здесь навсегда. Откуда знания были у Хельги, неизвестно, но по имени можно предположить, что она сама была дочерью завоевателя, возможно, колдуна, оттуда и знания. Как бы то ни было, во время одной из битв c очередными завоевателями все четверо Основателей сошлись в замке Ровены, а проведенные в осаде несколько недель способствовали усиленным размышлениям, плодом которых и стало создание Хогвартса.

Снейп ненадолго замолчал, видимо, переводя дух, и Гарри вклинился в его блестящую речь:

- То есть они не были на самом деле великими волшебниками?

- Они были волшебниками, которые знали больше остальных, Поттер. Разумеется, в стране, которая едва выдерживала натиск захватчиков, идея превратить магию в знания, передающиеся, к тому же, по наследству, была воспринята с большим энтузиазмом. Основатели построили школу, сделав ее одновременно крепостью. Некоторое время все шло очень гладко, в школу набирали и взрослых, и детей, и успешно обучали их отдельно, однако после первых удачных выпусков Основатели вдруг обнаружили то, что маги есть и в сословиях, которые они изначально не рассматривали, – владельцев мелких поместий, ремесленников и крестьян. Все они тоже нуждались в присмотре. В этот-то момент, Поттер, и начался раскол.

Снейп вновь остановился. Гарри вздохнул. Его фамилия в устах Снейпа звучала почти ругательством. А уж произносимая с особым ударением… Хотя почему почти? Если вспомнить, с чего начался этот разговор…

- Мелких землевладельцев пригрела Ровена, - продолжил Снейп, - Хельга согласилась взять к себе на факультет ремесленников, все же это сословие пограничное с торговцами и легко обучаемое созданию артефактов. А вот с крестьянами… Представьте себе, Поттер, крестьянина, если вы, конечно, знаете, кто это такой… вижу, вижу, знаете, - усмехнулся Снейп, и как показалось Гарри, даже ласково, - итак, представьте себе крестьянина, неграмотного, никогда не видавшего даже зеркала, который сидит теперь за одним столом с представителями всех остальных сословий. Крестьянина, у которого на уме по большому-то счету вовсе не обучение магии, а то, как же его семья справится с хозяйственными работами без него. Но это было еще полбеды. Основатели хоть и построили школу на свои деньги, но содержание ее оплачивалось вовсе не из министерской казны, как это делается сейчас. Обучение было платным. Из ремесленников же платить могли только самые зажиточные, а крестьянское сословие к моменту основания школы так обнищало, что многие из них становились даже рабами более крупных землевладельцев. Разумеется, встал вопрос о том, чтобы поднять плату за обучение для всех остальных. И разумеется, всем остальным это очень не понравилось. Аристократы, самые легко обучаемые и самые желающие обучаться, цвет школы, первыми стали уходить из Хогвартса и забирать своих детей. Салазар мечтал сделать из них сильную правящую элиту для разоренной и разобщенной страны, его мечта рушилась на глазах. Думаю, нет нужды вам объяснять, Поттер, почему он придерживался такого мнения.

- Вы считаете, что слизеринцы больше всего приспособлены для того, чтобы управлять страной? – угрюмо спросил Гарри, понимая, к чему клонит Снейп.

- Совершенно верно. И чистота крови здесь имеет тридесятое значение. Значение имеет то, что эти люди с амбициями, и именно они выходят далеко за рамки существующих правил и в состоянии увидеть общую картину.

- Я всегда думал, что самые умные – на Равенкло, - как бы между прочим заметил Гарри.