Вокруг нее тоже не было ни души. Входную дверь запечатали авроры, и Гарри, недолго думая, снял более простые чары с разбитого окна. Дверь в контору тоже оказалась запечатанной. Мысленно поблагодарив Билла, Гарри за пять минут управился с довольно сложным узором, распутав ниточки одну за другой. Сейчас он чувствовал даже какой-то душевный подъем, - такое тоже бывает, когда ты вдруг обнаруживаешь, что теряешь все, и в то же время смешно было, что нужно распутывать чары такого уровня для такого пустячного дела.

Банки со смесями стояли все на своих местах, однако банка с гавайской оказалась пустой, только к стенкам прилип огрызок пахучего листа.

- Что ж, возьмем покрепче, - Гарри выставил на конторку другую банку и с нервным смехом принялся откручивать крышку. Он чувствовал сейчас, что надо остановиться, что есть еще возможность это сделать, но он не мог это сделать, его несло.

Кальянов в конторе не оказалось, и он пошел в основное помещение – здесь все было брошено наспех, и Гарри без труда нашел искомое, вычистил и заправил, любуясь своими ловкими движениями. Потом выбрал одну из кроватей, со смехом превратил ее в гамак и улегся, раскачиваясь. Амулет, словно напоминая о себе, ткнулся ему в руку, но Гарри сорвал его с шеи и бросил через всю комнату – да пошел он!

Через пять минут он уже поднимался по тропе, на этот раз не с той стороны, с которой приходил обычно, не от Хогвартса, а к Хогвартсу, но прекрасно знал, что идет туда же. Было темно, как в могиле, а из всех звуков до него доносились только крик ночной птицы, да всплескивание рыбы внизу. Гарри пожелал свечей, но со свечами не получилось. Тогда он попросил звезды, и на этот раз все вышло. Он дотащился до камня и сел. Не на свой – на Снейпов. Разумеется, Снейпа не было. И не могло быть.

Гарри прищурился и посмотрел вдаль – на горизонте угадывались очертания замка. Наверное, в его окнах даже горел свет, только Гарри его не видел. Где-то там в гостиной, наверное, шептались Рон и Гермиона, а по коридорам бродил Филч с фонарем, выискивая миссис Норрис. Может быть, и не так, как было раньше, но уже опять привычная жизнь… А если перевести взгляд направо, совсем в другую сторону, то там, высоко над озером, будет кладбище. И, наверное, на него-то Снейп и смотрел.

Именно в момент этой мысли, кажется, и кончилось для Гарри все веселье. Лопнула струна, скручивавшаяся все последние дни. Лопнуло что-то в сердце и разлетелось во все стороны света. Гарри сполз с камня и лег на землю. Грязь забивалась в рот, ела глаза, мелкие, острые камешки забирались под воротник, ранили лоб и щеки, а Гарри катался по земле, царапал, ломая ногти, тропинку, кричал, рыдал, выл и все никак не мог и не хотел это остановить.

Но он оказался прав – настал миг, когда рыдания кончились и пришло блаженное забытье. А что еще нужно человеку, попавшему в такой переплет?

Впрочем, забытье, судя по всему, оказалось недолгим. В первую секунду, когда Гарри ощутил себя грубо вытряхнутым из него, и не просто вытряхнутым, а еще и очень мокрым, ему показалось, что идет дождь. Но после этого, поскольку вся комната теперь была залита светом, он разглядел Снейпа, стоящего над ним с ведром. Снейпа. С ведром.

- Да, хорошо еще, что Билл догадался, - раздался откуда-то слева мрачный голос Кингсли. - Нельзя было оставлять его одного.

- А я тебе что говорил?! Наркоман чертов! Встанете, Поттер, или еще добавить? – поинтересовался Снейп.

Он стоял совсем близко, и Гарри не удержался – даже несмотря на грозящее ему ведро – протянул руку и потрогал кончиками пальцев его щеку. Щека была самая настоящая, теплая. Снейп вздрогнул и отодвинулся. Поставил ведро, и, уничтожив воду, вдруг, вместо того, чтобы уничтожить также ведро, со всей силы ударил по нему ногой.

Гарри поежился от лязганья и сел, нащупывая палочку. Снейп устроился на соседней кровати. Кингсли что-то делал с окнами – оттуда доносился скрип.

Гарри хотел себя высушить, но вместо этого его вдруг начало рвать, прямо под ноги Снейпу и на свои колени. Ему было так хреново, что он не чувствовал и капли стыда. Когда он закончил, Снейп невозмутимо уничтожил все последствия, высушил одежду Гарри и наколдовал стакан с водой. Гарри жадно выпил ее. Снейп наколдовал еще воды и призвал ведро, чтобы Гарри мог прополоскать рот.

- Северус, у тебя есть что-нибудь, что дать ему прямо сейчас? – спросил Кингсли.

- Дома, - сказал в его сторону Снейп и обернулся к Гарри: - Так что заставило вас в мирное время начать проявлять суицидальные наклонности, Поттер?

И в этот момент Гарри понял две простых вещи – Снейп был жив и он ничего не знал о том, что произошло между ними.

- Объясните мне, какого черта вы во все это влезли, Поттер? – устало повторил он.

- Я искал вас, - тихо ответил Гарри. Внезапно он почувствовал ужасную боль: Снейп был жив, но его все равно что украли. Снейп был жив, но того Снейпа, какого знал Гарри, не существовало вовсе. Он знал, что должен радоваться, должен быть счастлив, но он не мог. Боль переполняла его до краев, и она была гораздо сильнее той боли, которую он испытал какие-нибудь несколько минут назад, она была бесконечной, потому что тогда, когда он знал, что Снейп умер, он по крайней мере знал, что у него, Гарри, было от него что-то, были воспоминания, которые никто не мог отнять. Он прикрыл глаза, чувствуя, как из-под век начинают течь слезы. Сейчас Снейп обсмеет его и будет по-своему прав. Должно быть, это и вправду было всего лишь безумием наркотических снов.

- Откройте глаза, Поттер, - велел Снейп.

Гарри помотал головой.

- Мне нужно понять, в каком вы состоянии, чтобы приготовить правильное зелье.

Снейп будет готовить для него зелье сам… Что ж, даже это не имело какого-то особого значения сейчас. Гарри еще раз отрицательно мотнул головой.

Вдруг слева захрустело выбитое стекло.

- Вообще-то мы собирались просить твоей помощи, - сказал Кингсли. – Северуса, как ты видишь, выписали несколько дней назад. Но, поскольку его дом похож сейчас скорее на эту курильню, чем на что-то, пригодное для жилья, он живет у меня, а вот лабораторию нам для него негде создать. По определенным причинам пока что нужно, чтобы он работал вне аврората, как и ты, собственно, поэтому я и хотел тебя спросить, нельзя ли занять под лабораторию одно из помещений в твоем доме на Гриммо. Помнится, там даже была лаборатория, только заброшенная.

Гарри распахнул глаза.

- Конечно, - воскликнул он. – И жить он тоже может у меня! – И добавил, встретив внимательный взгляд Снейпа: - Так же проще.

- Конечно, так проще! – обрадовался Кингсли.

- Кинг, - сказал Снейп, и что-то в его тоне Гарри очень не понравилось, - ты иди в трактир, а я разберусь с мистером Поттером и тебя догоню.

- Гарри, ты в…

- Ты иди, иди, - перебил его Снейп. – Я скоро буду.

Взгляд его, брошенный на Гарри, не предвещал ничего хорошего.

- Ну ладно, - вздохнул Кингсли, отходя к окну. – Ты и Гарри бери тогда с собой, его надо накормить. Запечатайте тогда здесь все.

Гарри проводил взглядом его широкую спину. Потом с вызовом посмотрел на Снейпа. В конце концов, если Снейп собирается работать у него на Гриммо, черта с два он, Гарри, будет выслушивать нотации. Детское время кончилось, он взрослый человек и имеет право делать со своей жизнью все, что хочет.

- У меня все было под контролем! – сказал он.

Снейп молча сверлил его взглядом.

– Сюда бы никто не сунулся до утра. Я взял кальян, а не трубку, значит, риска пожара не было.

- У вас все под контролем, - обманчиво мягко согласился Снейп. – А еще вам, конечно, в голову не пришло взять под этот самый контроль такие факторы, как стресс и вторую за день дозу.

- И что? – воскликнул Гарри. – Пусть сегодня мне было бы хреново, но я завтра же начал бы курс лечения. Я думал, что вы умерли. Как вы думаете, куда я еще мог с этим пойти?! Может быть, мне надо было пойти к Джинни: «Ты знаешь, дорогая, я тут, на минуточку, влюблен в Снейпа, но он умер…»