Как ни странно, в словах Снейпа была грусть. И это придало Гарри смелости.

- Нужен, конечно же, - заговорил он. – Черт возьми, как еще я могу убедить вас, что без вас…

На этом месте он предсказуемо споткнулся. Конечно же. Что он без Снейпа, не сможет жить, что ли? Так уже смог. Но… Гори оно все огнем!

Гарри вскочил и сделал тот шаг, который отделял их друг от друга. Потом взял Снейпа за подбородок и посмотрел ему в глаза. Белки Снейпа по-прежнему пугали, и никакой новой красоты в этом бледном, землистом, лице не появилось, но Гарри видел уже что-то совсем другое, что-то такое уже сильно за внешностью, и даже за характером Снейпа, и даже за тем, что зовут душой. Он не знал, правдой или ложью было все то, что он знал о нем, но он видел связь между ними двумя, он видел свою часть связи и, если только он не ошибался…

И он поцеловал Снейпа в сухие, обветренные, но твердые губы, на мгновение разомкнувшиеся под его губами, а потом уже не мог остановиться, принялся целовать все подряд – в лоб, в подбородок, в нос. Потом отстранился и схватил Снейпа за руку, разглядывая, как в первый раз, переплетенные со своими длинные тонкие пальцы. Снейп не сопротивлялся, но и не отвечал. Однако в его лице проступали краски удовольствия, он приоткрыл рот и дышал заметно чаще, чем обычно.

- Теперь ты видишь, - сказал Гарри. – Я не справлюсь без тебя. С этим – не справлюсь.

- Действительно, не справишься, - ласково усмехнулся Снейп.

И тут Гарри почувствовал толчок где-то под ребрами - пора возвращаться. И это было очень неприятное чувство.

Он видел, что лицо Снейпа тоже исказилось. Но потом вспомнил, что теперь… теперь-то ему не придется бегать сюда, теперь все будет по-другому?

- Теперь ты уйдешь? – спросил Гарри.

- Конечно, - улыбнулся Снейп и тихонько дотронулся до его губ сухими, теплыми, живыми кончиками пальцев.

Это было последнее, что Гарри увидел перед тем, как очнуться в своей комнате. На этот раз, по счастью, никакого пожара не было, зато было обеспокоенное лицо Кричера.

- К хозяину Гарри пришли.

Наскоро натянув джинсы и свитер, с бешено стучащим сердцем Гарри помчался в гостиную. Но это оказался не Гиппократ. На диване сидел Билл, а у окна стоял Кингсли.

- Я же говорил тебе, что он наверняка под кайфом, - сказал Билл Кингсли, едва взглянув на Гарри.

- Работа требует, - вызывающе ответил Гарри. – Кроме того, у меня все под контролем! Кричер…

- Сядь, - с досадой прервал его Кингсли и поморщился, словно от головной боли. – Вопрос избавления народного героя от зависимости мы будем решать, когда закончим основные дела. Сейчас нужно обсудить детали операции.

Они проговорили еще около часа. Все это время Кингсли был очень мрачен, и, Гарри казалось, словно порывался сообщить ему что-то, но не решался при Билле, но потом все-таки ушел первым, а Гарри под присмотром Билла отправился в Лютный, как предполагал – чтобы выслушать очередные нотации. Но, видимо, перед операцией Билл не был настроен изображать из себя ментора. Поэтому сразу же лег спать, а Гарри с облегчением отправился к себе, и, по обычаю, долго лежал без сна, только на этот раз его вовсе не мучило ни собственное любопытство, ни чужие загадки. Он представлял себе то одно, то другое, и в том числе как позовет Снейпа на прогулку туда, где нашел его, в реальности, теплой летней ночью, и они расстелют мантии среди камней прямо на тропинке и будут заниматься понятно чем, а потом будут лежать в обнимку и считать звезды.

Весь четверг он провел как на иголках. Билл ушел сам, но запретил выходить ему, и Гарри каждую минуту хотелось нарушить запрет – в конце концов, с чего кто-то взял, что пара часов его отсутствия в Лютном сегодня провалит завтрашнюю операцию? А если завтра что-то пойдет не так и его убьют? Что, если он Снейпа вообще больше никогда не увидит? Но когда желание отправиться в Мунго стало почти непреодолимым, Гарри обнаружил, что Билл предусмотрительно забрал с собой его оборотное и таким образом сомнениям был положен конец.

Потом он чудом заставил себя выкинуть из головы Снейпа и сосредоточиться на операции, поминутно напоминал себе, как бы в этом случае себя повел Снейп. И все прошло гладко, даже чересчур гладко, и когда все было кончено, когда первая группа авроров, одного за другим, выводила из помещения Кэлверта, мастера Джонатана и того, третьего, а вторая снимала сонные чары с несчастных посетителей притона, Гарри мог бы удивляться своей везучести, если бы у него на уме не было только одного.

- Мне теперь полночи в аврорате торчать, - с досадой сказал Кингсли, обозревая сцену преступления и пустые окна с осколками стекол, - не хочешь составить компанию? Поучился бы оформлению-первичному допросу заодно.

Несмотря на то, что он явно был удовлетворен исходом операции, что-то грызло его. И лицо его казалось таким усталым, как будто Кингсли прожил уже не одну тысячу лет и это была нелегкая жизнь. Гарри тоже было почувствовал что-то такое, когда увидел контейнер с сердцем. Но в палате Мунго его кто-то ждал, и он не мог сейчас всерьез думать о чем-то плохом.

- Нет, спасибо, у меня еще есть дела.

- Ну как хочешь. – Кингсли тут же отвернулся от него и принялся отдавать распоряжения насчет отправки по домам разбуженных бедолаг.

Гарри стартовал в Мунго прямо в оборотном, аппарировал к крыльцу, и под мантией невидимкой поднялся на нужный этаж. Лестница выводила на площадку, откуда расходились два больничных крыла. Что-то неприятное кольнуло у Гарри в груди, когда он увидел, что над левой дверью нет света. Дверь была заперта, но хватило простой Аллохоморы. Коридор был погружен в абсолютную, первозданную темноту. Подсвечивая дорогу Люмосом, Гарри сначала свернул направо, к кабинету Сметвика, но на стук никто не откликнулся, а простым чарам дверь не поддалась.

Палата Снейпа была на другой стороне коридора, почти в самом конце. По сути, Гарри не было никакой нужды идти туда. Он уже знал, что там увидит. Но он вошел.

Его встретила пустая палата с безукоризненно застеленной кроватью. Ни единого признака, что кто-либо когда-либо вообще нарушал эту тишину.

Гарри без сил опустился на постель. Каким же непроходимым дураком он был!

- Теперь ты уйдешь?

- Конечно.

Конечно. Это же был его мир. Его правила. И Снейп ушел.

========== Эпилог ==========

Теперь все вставало на свои места. Теперь понятно становилось, почему Кингсли был так мрачен в среду – он уже знал, что Снейп «ушел», и это было то, что он хотел сказать Гарри, но, зная особое отношение Гарри к Снейпу, не смог.

- Северус, - прошептал Гарри, - как же так.

А ведь он его сам так ни разу и не назвал по имени…

Конечно, теперь становилась очевидной вся изначальная глупость затеи. Гиппократ пытался вдолбить ему, что случаи выхода из столь глубокой комы не просто редки, единичны на столетия, но Гарри все равно упорствовал. Из чувства вины ли, из желания ли наверстать упущенное… А потом – потому что все казалось таким естественным, так логично вытекающим, правильным. Казалось, что не может быть иначе.

- Кем ты себя вообразил, придурок? Второй Дамблдор нашелся, тоже еще тот воскрешатель мертвых.

Гарри вдруг подумал, что это действительно так – ведь и он мог сгубить себя в погоне за призраком. Что ж, по крайней мере, теперь он знает, что хочет делать в ближайшие лет сто. Неплохая, прямо сказать, перспектива. Завтра он наведается к Малфою, а после этого купит или даже сварит зелье, избавляющее от пристрастий. Да, сварить в данном случае, наверное, будет правильнее. И больше никаких необдуманных поступков.

Кроме одного.

В другое время Гарри и не подумал бы в десятом часу вечера сунуться в Лютный, особенно в ту часть, которую следовало пройти до относительно благополучной части, - если в Лютном вообще хоть что-то могло быть благополучное, - где располагалась курильня. Но сегодня, как он и предполагал, после облавы аврората, весь переулок затаился, в редком окне можно было увидеть проблески огня, и не было даже проституток c сутенерами на выходе. До самой курильни Гарри никого не встретил.