Он осекся, но конечно же, было уже поздно. Впрочем, наверное, это стоило сказать хотя бы ради редкого зрелища удивления Снейпа. Тот приоткрыл рот, словно силился что-то сказать, потом закрыл его. Несколько минут они с Гарри таращились друг на друга.

Потом Гарри рассмеялся:

- Что, еще не отпала охота читать мне мораль?

У Снейпа ноздри раздулись от ярости:

- Если вы решили шутить со мной, Поттер!..

- Нет, нет, - Гарри поднял руки вверх в примиряющем жесте. Это было так удивительно – то, что он почувствовал. Снейп был в ярости, Снейп был совершенно прежним, но Гарри чувствовал только любовь. Снейп при всем желании не мог навредить ему сейчас.

«Это моя игра и мои правила», - вспомнилось вдруг. Гарри на секунду сделалось страшно, что он опять спит, и он протянул руку и вцепился в руку Снейпа. Снейп, по всем его правилам, наверное, должен был отцепить ее, оттолкнуть, но он только смотрел на Гарри, как будто видел его в первый раз.

- Но почему вы решили, что я умер? – наконец спросил он.

- Наверное, проще показать, - ухмыльнулся Гарри. Он знал, что это может уничтожить все, что у Снейпа еще оставалось к нему, любые зачатки доброго отношения, что, возможно, Снейп будет насмехаться над ним вновь и вновь, где бы они ни встретились, но Гарри чувствовал себя невероятно, невыносимо свободным.

Моя игра – мои правила. Никто не может мне навредить.

- Давайте, - подначил Гарри. – Вы же хотели посмотреть.

Он отпустил руку Снейпа, и, устроившись поудобнее, открыл разум. Последний визит к Снейпу в Мунго, четыре встречи, одну за другой, и сегодняшнюю прогулку к камням. Снейп действовал довольно бесцеремонно, быстро оставлял одно воспоминание, переходил к другому, потом снова возвращался к прежнему. Наконец он опустил палочку. Гарри выдохнул, ожидая реакции. Вся его бравада сдулась в один миг, он почувствовал себя беспомощным и жалким.

Снейп молчал. Несколько минут молчал и отводил взгляд, который так нужен был сейчас Гарри. Потом наконец заговорил:

- В мрачности Кингсли, пожалуй, была моя вина. Он надеялся, что я успею создать антидот к антидоту, но, поскольку я пришел в себя лишь десять дней назад, мое здоровье было еще слишком слабым, я при всем желании не мог проводить долгие часы у котла и не уложился в срок.

Это признание потрясло Гарри, наверное, не меньше, чем сам тот факт, что Снейп был жив. Снейп признавался в слабости и тем самым равнял его с собой!

- Сметвик, безусловно, ошибся и ввел в заблуждение вас, - продолжил, между тем, Снейп. – Я вовсе не собирался блуждать где-то разумом, уверяю вас. Из-за яда мой организм очень ослаб, и ему требовалось очиститься и набрать силу. Сметвик, который не слишком силен в легиллименции, попытался проникнуть в мой разум, но я встретил его окклюменционными барьерами, из-за чего, вероятно, он и сделал эти потрясающие своим идиотизмом выводы.

- Понятно.

Гарри опустил голову, ожидая приговора и собственному идиотизму.

- Признаю, что частично попытки взлома ему удались. После нескольких его визитов мне приходилось штопать разум, а это в моем положении было не слишком легко. Видимо, в один из таких моментов вы, будучи очень нестандартным волшебником, и сделали каким-то образом слепок моей личности – тот самый, который остается на портретах. А смесь своим воздействием на определенные отделы мозга обеспечила вам доступ к этой части.

- Ясно, - сказал Гарри. – Нестандартный волшебник. Отпечаток личности. Значит, все, что я делал, было напрасно.

- Разве? – спросил Снейп.

В тоне его было что-то такое, что Гарри поднял взгляд. Снейп смотрел на него серьезным, внимательным взглядом без тени насмешки.

- Ну, выходит, я даже общался сам с собой. И даже целовал кого-то воображаемого.

При этих словах Снейп почему-то вздрогнул.

- Время позднее, - быстро сказал он, поднявшись. - Полагаю, нам действительно следует присоединиться к Кингсли и поужинать. Завтра предстоит сварить много зелий, антидот к антидоту и первое зелье детоксикации тоже. - Снейп поднялся. - Сможете идти самостоятельно, Поттер?

Гарри встал. Снейп удовлетворенно кивнул и двинулся в обход кроватей.

Гарри смотрел на его неестественно прямую спину. «Если вы вздумали шутить со мной, Поттер…»

- Постойте, - сказал он.

Снейп дернул спиной и повернулся. Гарри с такого расстояния не видел его лица, но одна мысль придала ему смелости.

- Отпечаток личности – это же ведь значит, что у портрета тот же характер, что и у волшебника, с которого он сделан? Дамблдор ведь помогал вам с портрета! Это означает, что все, что было в моих снах… черт, я просто хочу знать, что из этого было правдой.

Он подошел к Снейпу вплотную. Тот стоял, положив руку на стойку кровати, и молчал.

- То есть при определенных обстоятельствах мы могли бы?..

Снейп продолжал молчать. Его лицо было почти бесстрастным, но сквозь каменность проглядывало словно ожидание чего-то. Гарри не стал спрашивать «Если я тебя поцелую – ты меня убьешь?», он просто сделал еще один шаг и провел кончиками пальцев по щеке Снейпа, потом, не дождавшись реакции, все-таки приблизил губы к губам и поцеловал. Снейп ответил – не сразу, но через несколько мгновений его губы тоже открылись. Сухие, обветренные, в точности такие же, как там, над озером, и Гарри, кажется, и не надо было ничего другого. Впрочем, он почти сразу же вспомнил, что ему не мешало бы как следует вычистить рот. Рассмеявшись, он спрятал лицо у Снейпа на плече. Тот выдохнул и погладил его по спине, а потом вдруг отстранил немного, положил руку на затылок, заставляя привстать на цыпочки, и принялся целовать – куда придется, в лоб, в щеки, в висок. Прижал к себе – Гарри уткнулся носом в его шею, вдыхая сильный запах лекарств и смутный - кофе.

- Северус, - сказал Гарри.

- Да? – отозвался тот.

Гарри улыбнулся:

- Мне просто нравится, как это звучит.

Северус хмыкнул:

- В таком случае, ты извращенец – Поттер, потому что ты единственный, кому это нравится.

- Ага, я извращенец, - прыснул Гарри и снова уткнулся в его воротник, в то время как Северус положил тяжелую, теплую руку ему на спину. – Ты только не злись на меня больше, - попросил он.

Северус усмехнулся:

- Вряд ли я способен на тебя злиться с тех пор, как ты оказался жив.

Гарри вспомнил, как Северус пинал ведро:

- Ты боялся за меня сегодня?

- А как ты думаешь, Поттер? Первая в твоей жизни серьезная операция аврората. Разумеется, ты привык уже чуть ли не ко всему, но судя по словам Кингсли и твоего напарника, в последнее время твои нервы были не в лучшем состоянии, и ты настолько был потрясен историей убитой девушки, что чуть в обморок при виде сердца не свалился. И вдруг ты исчезаешь, на Гриммо тебя нет, а твои стремления последних дней, мягко говоря, пугают…

- Гарри.

- Что?

Гарри провел пальцем по его губам.

- Гарри, а не Поттер, - сказал он.

Северус вздохнул и сжал его пальцы в своих, но руку от своего лица убирать не стал, наоборот – подставил под нее щеку. Гарри, улыбаясь, повел пальцами по ней вверх, зарылся в волосы. Волосы были не совсем чистые, но и не очень грязные – чуть сальные у корней, и это почему-то напоминало о том Снейпе, которого Гарри помнил, и почему-то это было важно, что Снейп был тем, прежним, словно частичка жизни, которая осталась на своем месте, последний кусочек паззла, которого не хватало, чтобы все остальное тоже встало наконец на свои места.

- Нас ждет Кингсли, Гарри, - мягко напомнил Северус и потрепал его по волосам. – И, поскольку уже не меньше часа ночи, представь, какие слова в наш адрес он употребляет, сидя в одиночестве в полутемном кабаке.

Гарри отстранился.

- А что дальше? – внезапно испугавшись, спросил он. – Завтра ты действительно переедешь в дом на Гриммо или пришлешь письмо, что то, что происходит сегодня – ошибка, что мне нужно убираться к Джинни, что я гожусь тебе в сыновья, что у тебя скверный характер, и поэтому между нами ничего не может быть?