Но одна мысль вдруг догоняет меня.

Почему ты не сопротивлялся? – восклицаю я. – Ты же мог меня…

Не мог, - произносит Альбус тихо. – Связь запрещает наносить малейший вред.

Интересно, Альбусу, значит, можно нанести вред, а он не может?

Такова уж природа связи для старших волшебников, - говорит он, словно прочитав мои мысли. – Старший отвечает за младшего.

Прости, - шепчу я, - прости.

Ты ни в чем не виноват, Северус, - он успокаивающе гладит мою руку. - В данной ситуации – ни в чем.

В данной ситуации. В данной.

Вечные пятна у леопарда.

Я встаю. Надо, наверное, уйти, но я, как приклеенный, торчу между диваном и столом. Альбус молча прихлебывает вино из своего бокала. Наконец я нахожу предлог.

При каких обстоятельствах, кроме смерти, ты бы мог оставить свой пост мне? И так, чтобы это произошло до 98-го года?

Альбус хмурится.

Это невозможно, Северус, - говорит он. – Министерство не одобрило бы твою кандидатуру по возрасту. Согласно последним правилам, директорами учебных заведений могут становиться только волшебники старше 50 лет. Но, полагаю, этот вопрос тебя заставило задать не праздное любопытство?

Я рассказываю про сон, столь похожий на видение.

Граф Максима де Валадарес, чью могилу я видел тогда… Позднее я выяснил, что он существует.

Альбус на секунду выглядит так, будто только что оказался у края пропасти, но потом он встает и подходит к окну. На меня больше не смотрит.

Любопытно, Северус, - говорит. – Твое видение – это очень любопытно.

Похоже, я больше от него ничего не дождусь.

Иди к себе, мальчик мой, - подтверждает мои опасения, Альбус. – И не вини себя ни в чем.

Не сказать, однако, чтобы я чувствовал себя так, будто мне выдали индульгенцию.

Но тут Альбус бросает на меня короткий взгляд:

У нас еще будет время для разговоров.

Я киваю и иду к двери кабинета. Надо найти Поттера, поэтому не через камин.

И все же у двери оборачиваюсь:

Альбус, то, что нельзя, это значит, что мы больше уже никогда?..

Боюсь, что больше никогда, - эхом откликается он, пальцы тихонько гладят оконный переплет. – Иди к себе, Северус, и когда закончишь с Гарри, постучись ко мне в камин, я найду тебе поручение. Можешь идти.

Я вылетаю из кабинета и на лестнице сгибаюсь пополам – силясь унять боль, так старательно выкручивающую меня внутри.

«Закончив» с Гарри и оставив его под сонными чарами на кресле в учительской, я возвращаюсь к себе и несколько минут сижу на диване, пялясь в камин. Надо позвать Альбуса, но видеть его сегодня еще раз, - кажется, слишком много для меня одного. Имп сопит рядом, иногда постанывая во сне. Сможет ли он есть, когда проснется? И как мне под него, с непонятно какой его природой, подлаживать зелье? Кожу-то мех защитил, а слизистая наверняка обожжена, хотя, тролль его знает, как эти демоны устроены.

Нет, я не могу его оставить – решаю в конце концов. И пусть Альбус идет к черту. Если я ему понадоблюсь, он вполне может постучаться и сам.

И вообще думать про него не хочу. Потому что если еще буду вспоминать сегодняшнее – сойду с ума.

Весь вечер вожусь с импом, меняю зелье и в половине двенадцатого готов носиться по всему замку от счастья, когда мое маленькое лысое чудовище наконец, хоть и очень неохотно, но все-таки съедает первую стрекозу.

Альбус манит меня за собой после завтрака, не выговаривает, а подает мне тканевый сверток.

У тебя сегодня нет второго урока, - говорит. – Прошу тебя отнести это в Хогсмид и передать Аберфорту.

Странное поручение даже для Альбуса. И у них что, нет связи через камин?

Что это? - спрашиваю. – Решили сделать из меня мальчика на побегушках, директор?

Альбус только загадочно улыбается:

Увидишь.

Делать мне нечего, как только тащиться в Хогсмид. Всю дорогу оглядываюсь на стада дементоров, кружащих около Хогвартских земель, и раздумываю, не окончательно ли Дамблдор спятил? В общем-то, после вчерашнего немудрено.

А потом вхожу в пыльный, пропахший козами кабак и отдаю сверток Аберфорту. Он усмехается и выставляет на прилавок кружку с каким-то пойлом, глядя на которое, лучше не рисковать.

У меня уроки, спасибо, - вежливо благодарю я.

Будь это не брат Альбуса!..

Аберфорт добродушно поглаживает бороду, а потом с ухмылкой спрашивает:

Что ж, даже своего дружка не угостишь?

Толкает кружку мне в руки и кивает куда-то вглубь бара.

Вот как? Значит, Альбус решил устроить мне здесь какую-то важную встречу?

Оборачиваюсь и от изумления чуть не выворачиваю пойло себе на ноги. Потому что от столика в дальнем углу мне весело машет… Ромулу.

========== Глава 120. О духах добрых и злых ==========

Начался день с того, что поссорились Ромулу и Рита. Ну, или все поссорились с Ритой, все равно – итог один.

С утра готовились к празднику в Фуэнтэ Сольяда. Вообще все устраивалось как нельзя лучше. Чтобы не рисковать безопасностью новообретенные земли, пастбища и виноградники сдали в аренду, замок и двор обнесли еще одним кругом чар, включая сигнальные, и хотя от большей части служебных помещений, половины замка и двух башен все еще оставались одни остовы, вторая половинка замка уже превысила в размерах дом в Толедо и в ней хоть сейчас можно было жить.

Целый месяц прошел в суете и выборе декора и мебели. Ромулу носился между Фуэнтэ Сольяда и Англией, где у него тоже был срочный заказ, и, конечно, никто ничего не успевал, все ругались, баронесса, которая ходила, исключительно опираясь на чью-либо руку, то и дело хваталась за сердце, Гжегож вечно где-то пропадал, Полина Инесса всех сторонилась, но Эухении все равно было весело. Ей хотелось встряхнуться, хотелось перемен. Она казалась себе спящей красавицей, которая все ждала и ждала, что за ней придет принц, и принц – наконец-то, через целых сто лет! - случился.

В таком настроении все казалось простым, и казалось, решения тоже было принимать просто. Торчит вот этот кусок стены – а давайте его вообще взорвем?! Задержка с мебелью? Да ладно, давайте сначала перетащим старую, новой хватает обставить нижний этаж и ладно. Вы хотите переехать к концу июня? А что вам, собственно, делать-то в Толедо до конца июня? Давайте лучше уже переедем прямо сейчас и дружно займемся тем, что на единственно доступном нам пятачке за службами разобьем шикарный сад.

Целый месяц Эухения носилась взад-вперед между замком и домом, а сегодня… сегодня она стояла в их с Полиной Инессой крошечной спальне в последний раз, надеясь больше никогда сюда не вернуться. По сравнению с комнатой в замке эта казалась просто клетушкой, и умом Эухения понимала, что переезд – это счастье. Чувствами же… чувствами ей отчаянно хотелось вернуться в то время, когда не было еще никаких бед, когда не нападал на нее никто и когда она так смело решала за всех, совершенно не понимая – что это такое, по-настоящему быть взрослой.

И она подошла к окну, притянула к себе ветку оливы и гладила ее, перебирая листок за листком, пока Мартина не позвала ее. В замковом дворе накрывали столы, была приглашена куча народу, в основном, конечно, близкие люди, и, поскольку баронессу старались все оградить, распоряжались всем Эухения и Мартина.

Они аппарировали во двор, и первыми их встретили Ромулу, Рита и Соледад, которые ожесточенно спорили у ближайшего ко входу стола. Чуть поодаль стояла Полина Инесса, которая держала в ладонях что-то светящееся голубое. Вокруг столов бегали со стопками тарелок, столовыми приборами и корзинами цветов и фруктов недавно нанятые служанки.

Рита явно только что откуда-то вернулась. Ее высокие сапоги и драконий плащ были измазаны грязью.

Пожалуйста, - упрашивал Ромулу. – Ты же слышала, что сказала бабушка. Туда нельзя ходить в одиночку.

Перестань игнорировать тот факт, что я получила это задание от Аврората, - возразила ему Рита. – И это не обсуждается.