Оо. – Губы Эухении растянулись в улыбке облегчения.

Гжегож тоже улыбнулся, странной, несмелой, очень нехарактерной для него улыбкой.

Но ты ведь станешь моей женой? – спросил он.

Эухения подумала.

Обними меня? – попросила она.

Гжегож, казалось, только этой команды и ждал. Он обнял ее, изо всех сил прижал к себе, целуя в волосы, в губы. В его руках было тепло, последние льдинки в груди таяли, становились водой, уносившейся к великому океану, в котором растворяются все мировые печали.

Так что же? – тихонько спросил он снова, утыкаясь губами в ее шею. – Ты разрешишь мне просить у Лео твоей руки?

Эухения улыбнулась, чувствуя, как слезы закипают внутри, подступают к глазам.

Ну конечно же да, - утыкаясь носом в его ключицу, ответила она.

Она была рада, что в лабораторию пришел Ромулу. Гжегож в эти часы лечил дедушку, да и в любом случае он не мог сидеть с ней весь день, а между тем неприятное присутствие продолжало мерещиться. И словно подыгрывая ему, под потолком, против всякого обыкновения, несколько раз гасла чадящая из-за дешевого масла лампа.

Варишь лекарство для Полины Инессы? – спросил Ромулу, пододвигая к столу стул и усаживаясь на него лицом к спинке.

Сердечное, ага. Эухенио только что переболел простудой и ему нужно отдохнуть хотя бы несколько дней. Как твоя магия?

А, все по-прежнему, - с досадой отмахнулся Ромулу. И улыбнулся: - Я ведь не видел тебя еще на ногах.

Ну, смотри, - засмеялась Эухения, - вот она я.

В последние дни она только и делала, что смеялась.

Когда вы собираетесь объявлять о помолвке?

Вообще хотели завтра вечером, но не знаю, насколько это правильно из-за Полины Инессы.

Ромулу помрачнел:

Мама сказала, она разбила собор.

Эухения погасила огонь под котлом и помолчала.

Да. Мне очень, очень тебя не хватало, Ромек. Где ты был всю неделю? Ты нашел своего маггла?

Он вздохнул и оперся подбородком о спинку:

Если бы! Рита решила вдруг провериться на бесплодие в Святого Мунго.

О! И что?

Ничего, - уныло ответил он. – Нашли бесплодие. Теперь лечат.

Но ты… ты ничего ей не сказал.

Нет.

Они помолчали.

Я чуть было это не сделал, Хен. Но она… вдруг стала вспоминать наш первый год, и как мы были счастливы вдвоем. И я не смог.

Ромулу задумался.

Ты не будешь его искать?

Что?

Своего маггла не будешь искать?

Я не знаю. Иногда я вижу его во сне и, когда просыпаюсь, сердце так колотится, что мне кажется, я умру, если никогда его больше не увижу. А днем, когда я работаю, когда Рита заходит ко мне и мы идем на обед, все это кажется сном, бредом.

Он опять ушел в свои мысли, глядя куда-то в пол.

Найди его.

А?

Найди его, - улыбнулась Эухения, вспоминая последний поцелуй с Гжегожем перед его уходом, - и тогда решишь, сон это или бред.

========== Глава 90. Поттер ==========

26 марта, суббота

Люциус подтверждает, что Глаз бога – подлинный. Разумеется, до этого я проверил артефакт на десяток различных чар и на уровень магии, но это мне ничем не помогло. Игрушка если чуть-чуть и фонила, то не больше стандартного портключа.

Как вообще можно знать, что он сработает?

С самого утра я полон первосортной злости, и был бы здесь Маршан, мне бы уже досталось за бесконечные метания туда-сюда. Впрочем, вспомнив о нем, я осаживаю себя сам.

Люциус смотрит на меня с царственным недоумением. Мы не занимаемся, просто пьем. Точнее, он пьет. Принесенный им же японский огневиски. Он выиграл суд против этого болвана Хагрида и отмечает победу. Это кредо Люциуса – отмечать любые, даже самые маленькие победы. Я считаю казнь какой-то зверушки выигрышем весьма сомнительным, тем более, по моему мнению, Драко давно нужен был урок, чтобы перестать нарываться, но лезть в подобные разборки я стал бы в последнюю очередь. Благодарю покорно, хватает своих.

Пить мне нельзя, так что я сделал себе чай с лекарственными травами, но никак не могу успокоиться настолько, чтобы приступить к нему.

Как это можно знать? – повторяю я, с трудом заставляя себя усесться. – Что если это обыкновенный портключ или талисман, заряженный пятикурсником?

Люциус пожимает плечами, спокойно делает глоток. Хозяин положения явно он.

Артефакты накапливают свой собственный магический фон. Ты его не чувствуешь. Здесь лет десять жизни мага, который его создал.

Тщательно выверенная нотка превосходства. Про эту семейную особенность некоторых Малфоев и Блэков – чувствовать артефакты - я знаю давно, потому именно его и спросил. Можно было бы добраться до Фелиппе, но Малфой ближе. Кроме того, я не знаю, не дойдет ли это потом до Маршана.

А что если он активируется особым заклинанием?

Обычно это делается, только если на артефакт накладывает чары кто-то, помимо его создателя.

Обычно?

Пфф. Для активирующего заклинания его магия должна быть как минимум равна магии создателя. По легенде создатель Глаза бога отдал душу Мерлину во время плавки. Это еще и кровной жертвой может считаться, если он сделал это правильно. Причем добровольной. Не думаю, что нашелся второй такой же идиот…

Я молчу. Не то чтобы меня его слова успокоили, конечно. Я сейчас – одна сплошная провокация, и мне, как бы я ни хотел скрыть это от самого себя, страшно. В конце концов, мне обещали, что я узнаю стихию своего врага, но никто не говорил, сколько я после этого проживу. Да и «Лили» напророчила мне мало хорошего, верно?

Беру наконец чашку, набрасываю подогревающие чары, делаю глоток и тут же обливаюсь чаем с головы до ног: привычно проверяя свою связь с Поттером, обнаруживаю, что в замке его нет.

Уходи!

Что? – Люциус поднимает на меня недоуменный взгляд.

У-хо-ди! Убирайся! Немедленно!

Ладно. – Он оставляет на столе бокал с таким видом, будто бы ничего не произошло, величественно встряхивает шевелюрой и делает шаг к камину. Мне хочется встряхнуть его самого и вытолкать отсюда поскорей. Я никак не могу нащупать до конца, стабилизировать связь в его присутствии. Перед камином Люциус останавливается – я пытаюсь обуздать поднимающуюся волнами ярость. Кажется, он хочет сказать что-то, но, бросив на меня взгляд, поспешно отводит его, берет горсть пороха и наконец исчезает в камине.

Я выравниваю дыхание, слушая тишину. Нащупываю связь и, разумеется, уверяюсь в своей правоте. Но, поскольку состояние более спокойное, сразу же вспоминаю – Хогсмид. По ощущениям Поттер находится примерно на таком расстоянии.

Бросаюсь к камину. Минерва оказывается у себя.

Поттер в Хогсмиде? – спрашиваю без обиняков.

Нет, - удивленно говорит она, отставив в сторону чашку кофе. – Его родственники не подписали разрешения.

Он в Хогсмиде.

Северус, этого не может быть. Я лично проводила детей в Хогсмид. Гарри среди них не было. Откуда у тебя такие сведения?

Она с чего-то на редкость благодушно настроена, но мне не до нее. Высовываю голову обратно.

Не-на-ви-жу!

Так и знал, когда встретил их с Лонгботтомом, что они что-то замышляют. Одноглазая ведьма! Значит, именно там должен быть ход в Хогсмид.

Наученный горьким опытом, несусь в лабораторию и рассовываю по карманам склянки с сердечным. Выпив зелье, на всякий случай несколько минут пережидаю. Потом, движимый непонятно чем, возвращаюсь в гостиную и беру Глаз. Лишним он не будет, это точно.

Пока я иду к Одноглазой ведьме, я почти готов его убить.

Драко сотоварищи, попадающегося мне в холле, я почти готов расцеловать. Он торопливо жалуется на Поттера.

Я стоял и разговаривал с Уизли и меня ударил по затылку ком грязи. Потом в спину Крэбба врезалась палка, потом он упал, как будто ему подставили подножку. А потом мы увидели голову Поттера. Она парила в воздухе!