Драко… Сказать, что я разочарован – ничего не сказать.

С Филчем, - отрезаю я, когда этот малолетний придурок приходит в лабораторию. Я читаю книгу, взятую у Фелиппе, сверяясь со спрятанным на коленях под столом словарем и вполглаза приглядывая за возящейся сразу с четырьмя котлами Брокльхерст. Конечно же, он рассчитывал, что я не выскажусь по поводу его поведения при посторонних. Но… не в этот раз.

Но, профессор…

Отработки с мистером Филчем, ежедневно, в течение двух недель, и даже не пытайтесь просить отца повлиять на меня, это бесполезно. Если вы вообразили, что наша дружба может служить причиной снисхождения к тому, что вы опозорили собственный факультет, то вы глубоко заблуждаетесь.

Драко краснеет от злости. Точь-в-точь как отец. Все Малфои делают это ужасно некрасиво, и когда я вижу перед собой маленькую злобную копию Люциуса, сердце на секунду вздрагивает. Я почти готов уступить и смягчить наказание (чего никогда не делаю), но вовремя вспоминаю про Брокльхерст.

Драко кидает взгляд на нее же. Сжимает кулаки.

– Я, между прочим, зарабатываю всех больше баллов для факультета, - выпаливает он и выбегает вон, хлопая дверью лаборатории так, что на ближайших к выходу полках подпрыгивают банки с ингредиентами.

Черт знает что.

Брокльхерст на секунду переводит взгляд на меня, опускает глаза и снова отворачивается к котлам. Еще одна поборница добрых дел нашлась!

Если вам не нравятся мои педагогические методы, я вас здесь не держу. – Мой недостаток контроля когда-нибудь убьет меня. Благодаря проклятому языку я потерял Лили, но даже это не отучило меня по-детски огрызаться.

И, конечно, я тут же получаю на свою голову:

Мне все в вас нравится, сэр, кроме ваших отношений с мистером Малфоем.

Выбить, какие именно отношения и с каким Малфоем она имела в виду, я уже не успеваю. Альбус собирался присмотреть за беснующимся Львятником сам, но у него неожиданно образовались дела. Впервые мне приходится оставить Брокльхерст в лаборатории.

Неужели Минерва уже не справляется со своими обязанностями? Или победа Поттера окончательно лишила Гриффиндор мозгов? – интересуюсь я, отправляя подальше от проницательного взора Альбуса книги. Брокльхерст, всей спиной выражая деловитость, ловит каждое слово.

У Минервы тяжело болен брат, Северус. Это всего лишь на два часа. И кстати, - он открывает дверь, чтобы впустить большого черного филина с неровным правым крылом, - тебе письмо, Северус. Невежливо заставлять такую милую птицу ждать.

Филин принадлежит Хенрику. Они совершенно друг другу не подходят, разве что в фигуре обоих есть что-то основательное, даже тяжелое. Степенностью Маршан не отличается, это точно, хотя и может произвести такое впечатление на первый взгляд. Но движения его быстры и точны, и не хотел бы я, чтобы он был вместо целителя боевым магом, которому бы я попался в темном переулке. Почерк у Маршана такой же точный, как и он сам. Никогда не подумаешь, что это писал целитель.

«Вечерний прием зелья, Северус. И напоминаю – бегать категорически запрещено».

Показав письмо Альбусу в подтверждение того, что покорно продолжаю курс лечения, бросаю скомканный лист в камин и отправляюсь на дежурство. В пустом коридоре мы с Альбусом стоим несколько секунд друг напротив друга. Он в роскошной темно-красной мантии с золотистыми узорами и рукавами, отороченными мехом, и от него пахнет розовой водой. Яснее ясного – Альбус идет к нему. Наверное, мне все же не удается удержать лицо. А может, просто Альбус видит меня насквозь.

Прости меня, - говорит вдруг он и ласково касается рукой моих волос. Разворачивается и быстро уходит. Я толкаю тяжелую дверь класса, чтобы не идти вслед за ним. И чтобы просто побыть здесь. Люблю свой класс, когда в нем тихо и темно. Над столом мгновенно вспыхивают свечи, и, прежде чем подумать, я взмахом руки легко гашу половину и останавливаю весь караван на полпути ко мне. И вздрагиваю, сознавая, что мне только что удалось.

Но рассусоливать некогда. Прикрываю на несколько секунд глаза, пытаясь впитать в себя как можно больше тишины – времени до отбоя еще полно, и в коридорах в основной части замка должны быть целые прайды сорвавшихся с цепи в честь великой победы львят. Было бы неудивительно, если бы Альбус попросил меня дежурить даже в том случае, если бы Минерва не покинула замок. Этим и отличается Слизерин от Гриффиндора, за моих змеек, какое бы событие ни произошло, преподаватели могут быть спокойны. Львятник же, особенно с началом учебы близнецов Уизли, – вечный заговор Гая Фокса. Встряхиваюсь, надеваю лицо и выхожу в коридор. Меня ждут занимательные приключения по отлову напившихся – я в этом уверен – и разбредающихся по разным углам замка чтобы потрахаться старшекурсников. О том, как мне все-таки хреново, я буду думать потом.

Известие о том, что в замке Блэк, мне приносит эльф Альбуса Донки. Давно я не видел этого дурака! Меня встряхивает и на секунду поднимает над постелью, потом со всей силы шваркает об нее. Хорошо, что кровать достаточно мягкая, иначе бы перелома копчика не миновать.

Блэк был в замке, сэр, в спальне Гриффиндора! – верещит это лопоухое чудовище, грозя разрушить мои барабанные перепонки, а затем с хлопком исчезает, прежде чем я вспоминаю, что в эту комнату и из нее эльфам аппарировать нельзя.

Мгновение я соображаю, не приснилось ли мне это все. Потом, замирая от ужаса, осторожно тяну за ниточку следящих чар. Хвала Господу, жив. Даже не ранен. Я чувствую это так ясно, как если бы Поттер стоял рядом со мной.

Обрубаю некстати нахлынувшую радость и, набросив мантию поверх сорочки, бегу к камину, чтобы через несколько секунд оказываюсь в учительской. На нижних этажах никого нет, но где-то наверху слышны голоса Альбуса и Минервы. Лестница, вторая, третья. Как же они медленны, тролль их раздери! Сердце стучит, словно зубы бешеной собаки, пот застилает глаза. Портреты вокруг перешептываются так громко и тревожно - почти кричат. На четвертом этаже я встречаю Филиуса.

Северус! – восклицает он. – Как хорошо, что ты пришел. Блэк был в спальне Гриффиндора, разрезал полог кровати Рональда Уизли, а потом его спугнули крики и он сбежал. Нужно проверить верхние этажи западного крыла.

Из бокового коридора появляются взмыленные Люпин и Септима. Только оборотня еще здесь не хватало! Однако ругаться времени нет. К тому же, это было мое предложение – обыскивать замок по трое. Решительно иду вперед.

Через час мы заканчиваем седьмой этаж и выходим на галерею.

Надо еще раз проверить восьмой этаж, восточное крыло! – говорит встретившаяся нам Минерва. – Мы с Филиусом проверим западное.

Септима, еле догнавшая нас, дышит так тяжело, что и без всякой диагностики ясно – у нее тоже проблемы с сердцем. Тоже. Я вдруг вспоминаю, что так и не выпил зелье, которое оставил мне Маршан. Старательно игнорирую боль в груди.

Думаю, мы справимся вдвоем, - говорит Люпин. – Как ты думаешь, Северус?

Игнорируя его, вступаю на лестницу. Справимся вдвоем. Он это действительно из доброты душевной предлагает или?..

В начале коридора он догоняет меня:

Северус, постой!

На всякий случай встаю спиной к стене.

Не подходи, - говорю, выставляя палочку вперед.

Северус, клянусь памятью Лили, я…

Я не понимаю, как мы оказываемся у противоположной стены. Люпин вмят в нее, а я вцепился в его мантию и приставил палочку к его горлу. Перед глазами – огненные круги.

Где он? – спрашиваю, слегка надавливая на кадык. – Где Блэк?

Кажется, я действительно готов его убить. Люпин дышит, как больная собака.

Я не знаю, - хрипит он. – Я не видел его тринадцать лет! Пусти! Ты с ума сошел?! Клянусь памятью Лили, я не впускал его в замок.

Кажется, я действительно сошел с ума. О реакции Альбуса не хочется даже думать. Отпускаю.

Люпин вытирает пот со лба. Смотрит на меня с укоризной – ни дать ни взять невинная овечка! Овца, таскавшаяся за Поттером и Блэком…