Потом, когда уже совсем стемнело, пришла Полина Инесса.

Прости, я никак не могла вырваться, - опустившись на корточки около кровати, покаянно сказала она. – Дедушка ждал меня, чтобы узнать, что происходит. Он что-то почувствовал и волновался.

Эухения помотала головой. Теперь это уже не имело значения.

Мама была неправа. Все это понимают, - Эухения почувствовала, как ласковая рука касается ее волос. – На самом деле, все шокированы тем, как она себя вела.

Мне все равно.

Я думаю, это нужно было сделать – то, что ты сделала. Очень нужно.

Нет.

Есть вещи, которые очень нужно делать, Хен. Кому-то надо их делать.

Полина Инесса погладила ее по голове. Эухения нырнула под одеяло. Там было душно, зато она чувствовала себя хоть немного оставленной в покое.

Немочь связывался со мной через камин, пока я была у дедушки. Я ему рассказала, что у нас творится. И про маму рассказала тоже. Я подумала, что лучше ему знать, чем не знать.

Мне правда все равно, - пробормотала Эухения.

«Все равно, потому что он теперь и не посмотрит на меня, - подумала она с болью. – Как кто-то может захотеть посмотреть после этого?»

Знаешь, что он сказал?

Не знаю и знать не хочу.

Он сказал, что если бы мама была мужчиной, он бы ей врезал за ее недостойное поведение. Так прямо и сказал. И что он вернется к тебе, как только сможет. В самые ближайшие часы. Интересно, Немочь что, правда, умеет драться? - хихикнула Полина Инесса.

Когда она ушла в мастерскую, Эухения села на кровати.

«Вернется к тебе, как только сможет».

Вернется ко мне, как только сможет, - повторила она вслух. – Вернется ко мне.

Внезапно ей показалось, что в комнате тепло. Должно быть, Полина Инесса, уходя, набросила согревающие чары. Но даже если бы их и не было – впервые за много месяцев, а, может, даже и лет, Эухения поняла вдруг, как это бывает – когда ты не одна.

========== Глава 81. Марш идиотов ==========

POV Северуса 14 марта, понедельник, - 16 марта, среда.

Я давно усвоил тот факт, что котлы Лонгботтома взрываются потому, что взрываются. Иначе чем объяснить то, что у него это выходит с совершенно безобидными ингредиентами? Судя по резкому запаху и характерным ожогам на лице недоумка, на этот раз сдетонировало анисовое масло в составе недоваренной микстуры от кашля.

Отправив идиота к Помфри, перевожу взгляд на недосмотревшего за Лонгботтомом Нотта.

Уберите это и в четверг в то же время. Ингредиенты, поскольку вы допустили случившееся, на вашей совести.

Сэр, а завтра? – Тео мрачен. Вся эта затея нравится ему не больше, чем мне, но если уж старому Нотту втемяшилось, что его сын должен уметь варить все зелья для себя сам, его не разубедить. Тем более что первая жена Генри травила его раз пять.

Завтра я занят. Очистите рабочее место и возвращайтесь на факультет, мистер Нотт.

То, что старый параноик навязал мне мальчишку, злит. Разумеется, я согласился подучить его не бесплатно, но именно это и злит – то, что деньги нужны насколько, что даже от такой малости невозможно отказаться.

Брокхльхерст, заканчивающая свое зелье, исподтишка кидает в нашу сторону обеспокоенные взгляды. Едва Нотт, разобравшись с беспорядком, уходит, как она гасит огонь под котлом и, бросив рабочую мантию на парту и опустив закатанные рукава белой рубашки, перемещается ко мне. Карие глаза кажутся почти черными. И влажными – от оживленного блеска. Иногда, если забыть о выступающих скулах, ее лицо можно даже назвать милым.

Сэр, вы знаете, что это было?

Первый порыв – ответить отповедью для выскочек – гасится на корню. Альбус настоятельно просил меня быть «добрее к девочке». Девочка между тем садится на парту прямо передо мной. Первые дни я ее одергивал и даже снимал баллы, но в конце концов убедился, что это бесполезно. Хотя бы болтать ногами в порыве энтузиазма, применив пару раз склеивающее заклинание, отучил. Никогда бы не подумал, что могу у кого-то вызывать подобные приступы вольности. Но, кажется, я не ошибся и помощница из нее действительно выходит толковая. Я даже зелье проверять не пойду. Разольет по флаконам и отнесет Помфри сама.

Это был Лонгботтом, Брокльхерст.

Кажется, ответ ее не удовлетворяет. Настойчивые карие гляделки продолжают изучать мое лицо.

Вы только что прочитали книгу Фаррела про совместимость ингредиентов, объясните мне, каким образом могут взорваться анисовое масло, растертый корень базилика и печень рогатой жабы. Что из этого является несовместимым, допустим, с человеческим волосом, чешуйкой кожи, потом или слюной?

Если только слюна не отравлена.

Лонгботтом и афродизиак?!

Брокльхерст машинально закатывает рукава:

В «Афродизиаках» Геккона написано, что некоторые виды хаймии при соединении с анисом в любом состоянии могут привести к взрыву.

На секунду я чувствую укол зависти. Серия «Ингредиенты» Геккона сохранилась всего в нескольких экземплярах и стоит столько, что мне даже одного тома не приобрести. Ни в одной доступной для меня библиотеке ее нет.

Хаймию столетия уже никто не видел.

Я просто подумала про любое другое неизученное растение с ядом хаймии. Его свойства близки к кантаридину, добываемому из жуков, но он относительно безвреден.

Но не безобиден.

Нет.

Откуда у вас такие познания об афродизиаках и их ядах, Брокльхерст?

Она, не смущаясь, поднимает на меня глаза:

Мне просто нравится читать про зелья, сэр. «Афродизиаки» - это уже восьмой том.

И все-таки… кому мог бы понадобиться Лонгботтом? – я не удерживаюсь от фырканья.

А что если это была репетиция. Сэр?

Репетиция?!

Ну да, - Брокльхерст вскакивает и мчится к своей сумке. Через несколько секунд на стол передо мной ложится толстый том в коричневой коже с оттиском Миллигана. Единственное издательство, которое издает волшебную маггловскую литературу.

Что это значит?

Первый роман – «Драма в трех актах», сэр. Мне пора разливать зелье по флаконам. Просто прочитайте это, сэр. И вы все поймете!

Всегда завидовал людям, которые убеждены в том, что, чтобы они ни делали, это – нечто хорошее. Или становится хорошим просто потому, что именно они делают это. Что-то такое было в Лили. Что-то, что мешает мне швырнуть книжку Брокльхерст ей в лицо и сказать, чтобы она занималась только своими делами. И запретить ей раз и навсегда сидеть на партах в моем присутствии тоже.

Не то чтобы идея репетиции была нова – сколько экспериментов я сам в свое время поставил на одноклассниках? Но вечером, вчитываясь в роман, я думаю, что в том, чтобы изучать жизнь по книгам, иногда тоже есть смысл.

Договор начинает действовать со среды. Не то чтобы я этого не ожидал… но, кажется, на что-то все еще надеялся…

Впрочем, до этого еще кое-что происходит. Во вторник вечером в моей гостиной оказывается Малфой. Не внезапно, разумеется. Я послал ему сову с приглашением, не решившись разговаривать через камин, и вот – Люциус здесь, стоит и крутит свою трость. На этот раз он в мантии из тяжелого шелка с отделкой из голубой канберрийской лисицы – по меху тут и там пробегают серебристые искорки. Должно быть, поборы Рэнделла не сильно отразились на состоянии Малфоев. В волосах у Люциуса серо-голубая лента, в тон оттенку меха, с этим аккуратным хвостом он – воплощение надменной привлекательности. А вот духи на этот раз без афродизиака. Должно быть, уже понял, что ошибся.

Не знаю, почему я молчу, предоставляя ему заговорить первым.

Ты наконец подумал над моим предложением, Северус?

Он говорит так уверенно, что на секунду мне становится не по себе. Я вспоминаю, что дело о бойне в доме Горбина еще не закрыто.

Последние события делают его несколько менее ценным, тебе так не кажется?