Вот он, минус того, что Ричард злится на меня – выкручиваться самому. А он не просто злится… За обедом я получил два интересных послания. Первое, помятое и за версту разящее огневиски (позабавило, как от меня отшатнулась Помона), гласило: «Можешь быть доволен, сюзерен». Во втором были четыре четких строчки: «Видимо, это Вас я должна благодарить за внезапно свалившееся мне на голову счастье. Пока Вы всего лишь ускорили то, что и так входило в мои планы. Но если по Вашей вине что-то случится с моим мужем, я Вас прокляну». Судя по всему, девочка не привыкла тратить лишних слов. У меня также не было никаких сомнений, что свою угрозу она исполнит.

И все же невозможно было не почувствовать облегчение – одной проблемой стало меньше. О реакции Анабеллы на этот брак не хотелось даже и думать. Хотя, безусловно, придется, причем в ближайшие же дни.

Министерство зарегистрировало выбросы необычайно мощной магии в Лондоне, в районе… - Альбус на секунду запинается (как будто бы я поверю в то, что он действительно не знает города), - Сохо.

Вот как? И какое это имеет отношение ко мне?

Это был выброс магии одного-единственного волшебника. Очень сильного волшебника, Северус. Ты ведь знаешь, что такое индикатор Дойля? Не меньше восьмидесяти по процентной шкале.

Однако… быстры же они. Для того чтобы определить мощность выброса по шкале Дойля, нужно оказаться на этом месте в течение минут так пяти. Насколько же Ричард и Анабелла быстро сориентировались. И еще – получается, что чарами, улавливающими магию, министерство накрыло весь Лондон. Плохо.

В Англии нет ни одного волшебника, кроме меня и тебя, Северус, способного на выбросы такой силы. Я все это время был в замке, а вот ты шлялся неизвестно где.

Я даже спиной чувствую, как Альбус поджимает губы. Его голубые глаза, должно быть, мечут молнии.

В таком случае, тебе придется допустить третью возможность, - холодно возражаю я.

Чуть больше лжи, чем обычно. И куда проще, чем обычно. Он волновался за меня, искал меня, и явно не спал уже очень долго, когда я вернулся. А мне… мне как будто все равно. Наверное, я просто устал. Скорей бы он ушел. И свет в лаборатории какой-то отвратительно яркий. Погасить бы половину свечей, но беспалочковая магия мне и так не слишком дается, а уж сейчас-то!

Но Альбус будто нарочно продлевает мои мучения.

Постарайся пока никуда не аппарировать, - говорит он, помолчав. - И перемещение каминной сетью в твоем состоянии, возможно, тоже не безопасно. Если надо будет куда-то переместиться, приходи ко мне, и мы аппарируем вместе.

О, а вот это что-то новенькое. Очередной способ контроля? Интересно, это идея того, кто его трахает, или его самого?

Если у меня не будет времени аппарировать с тобой, я сделаю тебе портключ, - продолжает Альбус.

На этом моменте я едва сдерживаю смех. Видимо, со стороны это похоже на спазмы, потому что он делает несколько шагов, и я чувствую руку на спине. Нет. Пожалуйста. Не сейчас!

Рука медленно, в предположительно ободряющем жесте, идет вверх. Какого черта я не надел мантию? Какого черта ткань рубашки и сюртука такая тонкая?! Хорошо, хоть возбуждения нет – Маршан, наверное, не просто так обещал мне проблемы с потенцией. Зато противной дрожи внутри – хоть отбавляй.

Альбус, пожалуйста, оставь меня, - голос, конечно, срывается, да и что ему не сорваться? Никогда я, кажется, не смогу с ним, как с равным… Всегда есть что-то, что толкнет назад, укажет место.

Как хочешь, Северус.

Ладонь медлит, но все же отпускает, и я даже успеваю осознать, что слишком долго держу в руках один и тот же стебель, и, не соображая, отнести его к годным или негодным, поспешно откладываю подальше на стол – прежде, чем тот опомнится от встряски и вопьется мне в руку. Тогда и отодрать трудно, и лечить потом – не перелечить. Людоедка выгрызает все, что попадается ей под… что там у нее вместо рта?.. выгрызает основательно, щедро сдабривая ядом, который непонятно где только находится в этих тощих стебельках. Выглядят они настолько дохлыми, что, кажется, наступишь один раз, и все. Очень ошибочное мнение. В истории описаны случаи, когда волшебники лишались ног, ибо, если людоедка в полной силе, ей и сапог проесть нетрудно. Не из драконьей кожи, конечно. Защитные перчатки сейчас были бы в самый раз, только в них не распознаешь действительно дохлые или собравшиеся вот-вот загнуться стебли. А их в зелье класть нельзя. Людоедка должна вариться только живой. Такая уж у нее доля в качестве ингредиента для противоядий. Очень действенных противоядий, кстати.

Пока я торопливо сортирую оставшуюся гору, Альбус молчит, стоя так близко, что я то и дело задеваю его локтем. Терпеть не могу, когда он на меня смотрит вот так сзади. Но понятно, что ему нужно от меня что-то еще.

Я приду на ужин, обещаю.

Еще бы я не пришел! С ужином прибудет вечерняя почта, и если ее прозевать, выбегай потом на каждый стук, пока совы будут заклевывать дежурных по всем подземельям. А почту я сегодня жду.

Нет, кажется, не угадал. Сейчас последует какая-нибудь гадость. Точно!

Ты не будешь готовить зелья для больничного крыла, пока не найдешь себе помощника.

Вот радость-то!

Это приказ, - резко говорит он, слегка повышая голос.

А я и не понял.

К тебе на высшие зелья ходит не так уж мало учеников, Северус, - продолжает Альбус как ни в чем ни бывало. - Среди них есть и нуждающиеся. Я жду от тебя имя будущего помощника к понедельнику. Полагаю, попечители согласятся с такой тратой.

Ну да. На то, чтобы мне доплачивали за изготовление зелий, у него попечителей просить язык не повернулся. Поневоле вспоминаются слова Рэнделла. Не слишком ли я поторопился отказаться от столь выгодных условий?

Отбракованные стебли шевелятся, угрожающе выпуская колючки, таящиеся в гуще светло-зеленых розеток. Альбус уничтожает всю гору одним взмахом, не забыв и тот, который я откладывал дальше. Второй взмах отправляет стебли, отобранные для зелья, в раковину.

От такой наглости я несколько оторопеваю. Не припомню случая, чтобы Альбус так здесь распоряжался. Он же, словно не замечая моей реакции, делает шаг вперед и очередным взмахом открывает кран.

Я был бы благодарен тебе, если бы ты не вмешивался в мой рабочий процесс, - цежу я сквозь зубы. – И это не для больничного крыла.

Я знаю, - отвечает Альбус спокойно. – Северус, если ты не в состоянии признаться, что еле стоишь на ногах, то я вполне в состоянии это заметить, - добавляет он печально.

Я в состоянии справиться со своим состоянием. И уж точно в состоянии определить, могу я варить в таком состоянии зелья или нет! – я повышаю голос, но, как назло, пошатнувшись, невольно опираюсь-таки на стол.

Проигнорировав меня, Альбус вынимает плошку с людоедкой из-под крана и переносит на стол. Затем дезинфицирует руки, вытаскивает оглушенные ледяной водой стебли и начинает их резать.

Видишь ли, после ужина я сегодня очень занят, - доброжелательно поясняет он. – Мне будет не до того, чтобы лечить твои руки. А Поппи, как ты хорошо знаешь, одна с этим не справится.

Свидание с возлюбленным? – издевательски интересуюсь я.

Нож под рукой Альбуса вздрагивает, но он справляется с собой:

Возможно.

Внезапно мне становится стыдно за свою злость. В конце концов, Альбус не виноват в том, что портключ чуть не убил меня… и что… я настолько слаб. Вздрагиваю, вспоминая прикосновения Маршана.

Ухожу в гостиную и опускаюсь в кресло у огня. Нанять помощника! Еще немного, и он приставит ко мне эльфа, чтобы раздевал и одевал! Сквозь приоткрытую дверь доносится мерный стук ножа. Что Альбус затеял? Зачем он торчит здесь? Проконтролировать, чтобы я не вышел за пределы комнаты?

На всякий случай проверяю состояние всех следящих чар. Они в совершенном порядке, но мне очень хочется пойти и лично убедиться в том, что Поттер - в гриффиндорской гостиной. Кажется, еще немного, и я стану полным параноиком. Бросаю взгляд на бутылку огневиски на камине, но тут же вспоминаю, что пить нельзя.