— Она знала слишком многое обо мне, — точно по команде отозвался он, не понимая, зачем причиняет Авроре ещё больше боли, но она только хмыкнула. — Она проследила за мной, когда я выходил из Тайной Комнаты… — он не стал вдаваться в подробности, что потащил с собой Псилоцибе конскую, чтобы, наконец, разобраться в использовании в одном обряде её и руны возрождения, начерченной в кабинете Уидмора. Он и сам хотел знать, как погибла Джеки, но сейчас подобные оправдания были не к месту, Авроре уже всё равно, какие мотивы у него были. — Уидмор прибежал на крик, но не успел, я… — Том вспомнил, как ей удалось обезоружить его на выходе из Тайной Комнаты, но Иви не успела среагировать дальше, он просто набросился на неё и расшиб ей голову, и ещё этот треклятый пузырек с Псилоцибе…

— Хватит… — спокойно сказала Аврора, наконец, фокусируя взгляд на нём. — Тебе доставляет удовольствие рассказывать мне о том, как ты убил её? — наверное, до неё ещё не добрался настоящий разрушающий ужас, ведь рядом с ней действительно находился психопат, не испытывающий чувства вины.

Она беспрепятственно оттолкнула его от себя, и Том грохнулся в кресло, точно немощный, неспособный за себя постоять мешок с песком.

— Ты ведь теперь должен убить меня, — констатировала она с горькой усмешкой, не осознавая, что её слова действительно могут воплотиться в реальность.

— Не ты единственная знаешь обо мне… — начал было Том, но понял, что несёт полнейший бред.

— А твои родители?

Он снова был удивлён.

— Ты знаешь и это? Полагаю, от своего свёкра?

— Просто предчувствие… Как шестнадцатилетний мальчик мог совершить такое?..

— Они были грязными магглами! — вспылил Том, начиная приходить в себя, медленно поднимаясь с кресла. — Они всего лишь поганая чернь, недостойная жить наравне с волшебниками! Мы не должны жить в их тени!

— Так вот какой ты настоящий… Теперь мне ясны цели Волдеморта и твои, — растеряв всякий страх, сказала Аврора, только каменное выражение лица, пришедшее на смену слезам, на самом деле скрывало жуткое напряжение. — Вы всего лишь магглоненавистники, как и Геллерт Грин-де-Вальд… Вот что делает Лестрендж, он начнёт новую войну, продолжая дело бывшего лидера, — наконец, дошли до неё цели нападений. — Вы пока только сеете смуту…

Том снова оказался шокированным её догадливостью, но не стал развеивать её убеждения насчет личности Лорда Волдеморта. Аврора по каким-то крупицам выдавала совершенно осмысленные и правильные суждения, что казалось невероятным, будто она знала намного больше изначально, до этого водя его за нос. Он медленно подошёл к ней и без сопротивления заключил напряжённые запястья в свои горячие руки. Кажется, в её последних словах не было осуждения, а всего лишь констатация факта.

— Ты должна присоединиться к нам, Аврора, это будущее для чистокровных, нас больше не будут притеснять грязнокровки, занимающие посты в министерстве магии, больше не будет деления на мир магглов и наш мир, они будут нам служить и поклоняться! Благородный род Малфой, Блэки и Лестренджи, вы практически будете править этим миром! — в его словах было столько доверительных интонаций, и Том всего на секунду позволил себе соблазниться мыслью, что она может принять правильное решение, однако ещё до того, как Аврора ответила, он понял её точку зрения, и понял, что действительно сглупил, предлагая по-настоящему светлой и правильной волшебнице такой вариант. Это было равноценно предложению Дамблдору принять Тёмную Метку.

— Да я лучше сдохну, чем пойду за этим красноглазым монстром! — скривившись в отвращении, сказала она.

Аврора почувствовала, как окреп захват рук на её ноющих от боли запястьях, как искривилось всегда привлекательное лицо Тома, превратившись в обескровленную маску, как сверкнули в полумраке такие страшные и знакомые красные глаза. Как она оказалась на постели, придавленная его телом — обездвиженная и не способная вернуть искажающуюся реальность, окунающую её в жуткий кошмар, где его лицо превращалось в ужасную морду рептилии — безносого, красноглазого чудовища — злобной твари, отправившей её в прошлое ради эксперимента какого-то зелья… Круговорот картинок кружился в голове ураганом, норовя лишить рассудка… Луна Лавгуд — девочка, похищенная с Хогвартс-Экспресса, везущего детей домой на Рождество, ужасно невезучий, неуклюжий Невилл Лонгботтом и храбрая Джинни Уизли, пытавшиеся остановить Долохова… Всё те же лица, всё те же Пожиратели, только младше. Тот-Кого-Нельзя-Называть и жестокий маг Люциус Малфой — его правая рука…

…Том срывал одежду с безвольного тела, не успевая любоваться хрупкой и изящной фигуркой, он просто брал своё, не давая ничего взамен. Ярость переполняла его, лилась через край, и неизвестно сдержался бы он от убийства, если бы не понял, что бесится вовсе не из-за её отношения к его убеждениям, а из-за первобытного чувства собственности. Аврора всегда принадлежала ему, и видеть ненависть, страх в её глазах оказалось настолько невыносимо, что, наверное, впервые в жизни он понял, как всё это время она была ему необходима, словно сама магия, что только её улыбка всегда могла растопить его черствое сердце и унять эту агонию злобы, копящуюся в остатке его изуродованной души. Лорд Волдеморт никогда не думал, что опустится до ненависти к самому себе из-за каких-то приземленных чувств. Он решил, что овладевая единственной желанной женщиной таким жестоким образом сквозь собственную боль, он окончательно избавит себя от привязанности, мешающей ему трезво мыслить и полностью отдаваться собственным планам.

Она не стонала, не плакала, и не пыталась вырваться; в его прикосновениях не было и следа нежности, его поцелуи были как укусы ядовитой змеи, он знал, что совершив над ней сексуальное насилие, окончательно утвердится в собственной вере, знал, что имя Том Риддл, как и человечность, будут навечно погребены под осколками слёз его любимой женщины, его единственной странной Авроры — его мечте о Северном Сиянии, в которой он теперь видел лишь мысль о бессмертии и могуществе…

— Это ты… — как будто в легких не хватало кислорода, прохрипела она обессиленно, в сумасшедшем порыве впившись ногтями в его бледную спину, пока он продолжал целовать её ключицу, стараясь вкладывать в действия меньше эмоций. — Ты… — из глаз снова хлынули слёзы, только не изменилось выражение лица; может, она действительно постепенно уходила в безумие? — Ты Лорд Волдеморт… — искусанными губами пробормотала она, всхлипывая и не веря в собственные слова. — Нет… Нет-нет-нет! — она замотала головой и засучила под ним ногами, отталкивая его, но Лорд не остановился, он грубо раскинул её руки в стороны и резко развел сведенные в страхе ноги, прижав их своими.

Новая догадка Авроры, поразившая его несказанно, только подстегнула его показать истинную силу, несмотря на то, что она продолжала выкрикивать одно лишь слово «нет» и отчаянно мотала головой, пытаясь вырваться. Не используя магию, чтобы привязать её ноги и руки к столбикам кровати и не обездвиживая её банальным заклинанием, Волдеморт использовал только силу собственного тела, лишний раз самоутверждаясь, пока не пришла долгожданная разрядка — невероятное чувство, захлестнувшее его, заставив онеметь кончики пальцев ног и рук. Аврора, как взбесившаяся фурия, продолжала вертеться под ним и визжать, точно её резали. Она билась в истерике, выла, издавала сдавленные звуки, всё ещё продолжала выкрикивать «нет», но теперь избегала его взгляда, а если и натыкалась, то её глаза округлялись от ужаса и становились безумными. Он продолжал наслаждаться её болью, она подпитывала его, заставляла улыбаться, чувствовать себя прекрасно, наконец, свободно…

— Ты слишком догадлива, Аврора, — со злой усмешкой сказал он, всё-таки обездвижив её тело, но не голову, заклинанием. — Поражаюсь твоей осведомлённости, удивительно так легко угадывать… Наверное, мы с тобой всё же были как-то связаны…

— Нет… — осипшим голосом продолжала уже шептать она, в ужасе глядя в отражающие блики почти истлевшего камина красные глаза, быть может, бывшие уже плодом её воображения.