— …Я думала, что переправка артефактов из КНДР займёт куда больше времени, сам знаешь, что у них там слишком много проверок, да и вообще, отдавать частички своей страны… Для них слишком неправильно, тоже мне, — устало и чуть обозлённо из-за проделанной дополнительной работы поведала Аврора, решившая посетить Хогвартс после встречи в музее. — Раскопки проходили чуть ли ни в двухстах метрах от границы с Южной Кореей, представляешь? Всего какие-то двести метров и мы бы были под их юрисдикцией, вместо того, чтобы бодаться с северянами. Не пойму, почему волшебники из-за этой войны тоже разделили свою страну на две части, по идее, их политические распри США и СССР не должны касаться…
Выливая свой праведный гнев, Аврора не заметила задумчивой и вместе с тем тревожной складки, залёгшей между бровями с недавних пор назначенного директором Хогвартса дедушки. Совсем неаристократично рассевшись на широком подоконнике с открытым окном, она отчаянно жестикулировала, не задумываясь, что гуляющие в школьном дворе студенты, готовящиеся к последним в этом учебном году зачетам и экзаменам, видят её. Благо, что с высоты директорской башни было невозможно разглядеть сидящего на подоконнике человека; вполне возможно, у учащихся появлялись мысли, что это сам Альбус Дамблдор, ведь волосы Авроры были практически так же белы, как его.
— Аврора, — негромко прервал он наполненную возмущением и даже сарказмом речь. — Я не знал, как сказать тебе, однако… Кажется, первые опыты, поставленные на безнадежно больных потерявших память волшебниках, с разрешения родственников и опекунов, конечно же, — тут же пояснил Альбус во избежание осуждающей отповеди со стороны внучки, — начинают давать положительные результаты. Зелье восстанавливает воспоминания. Например, у одного безнадежного больного, к которому применили неправильный Обливиэйт, вызвавший полное разрушение памяти, стали возникать хоть какие-то эмоции на лице. Он улыбался при виде колдографии жены, но потом вдруг разрыдался как дитя, увидев снимок погибшей дочери. Ингредиентом, активирующим целебные свойства зелья, является драконья кровь. Аврора, я создал двенадцатый способ использования драконьей крови, — с мягкой полуулыбкой похвастался он, искренне радуясь, что теперь можно помогать безнадежным больным. Однако Альбус вовсе не хотел делиться этой новостью с Авророй, несмотря на то, что именно она спонсировала дорогостоящие исследования; хорошие новости, связанные с изобретением зелья, вызывали в ней жгучий интерес и желание раскрыть секреты собственной памяти. Всё ещё уверенный в теории, что знания о будущем могут причинить как минимум неудобства, Альбус без энтузиазма заводил разговоры на эту тему, и теперь, глядя на огонек, зажегшийся в серых глазах, он тяжело вздохнул. — Это ещё не значит, что скоро зелье сможет получить широкое применение, — он взглянул на чуть сникшую внучку поверх очков-половинок. — И, Аврора, мы с тобой очень много раз говорили об этом, но, разве твоя теперешняя жизнь не устраивает тебя?
Поправив завязки бретелей летнего платья, она свесила ноги с подоконника и потянулась, как после сна.
— Я считаю, что нельзя оставлять те воспоминания без внимания, дедушка, — совершенно серьезно сказала она, сведя выгоревшие на ярком солнце Канн брови. — В будущем я могу узнать себя совсем маленькой на улице, или столкнуться с собой до перемещения в прошлое. Тем более, я перемещусь из Малфой-мэнора будущего в Малфой-мэнор прошлого… Конечно, однозначно, что это произойдет позже восемьдесят шестого года, как подсказали нам воспоминания об Андалузском эликсире счастливой смерти*, но я должна быть вооружена знаниями заблаговременно, чтобы не случилось каких-либо временных ошибок…
— Я всегда считал, что изменить судьбу невозможно, Аврора, — сложив руки за спиной, Альбус стал чуть хмурее. — То, что ты находишься здесь, никак не повлияет на будущее, ведь изменения, которые затронуло твое появление — и есть наше будущее, иного мы уже не узнаем, — задумчиво, без особых интонаций сказал он.
— Твои слова не подкреплены доказательствами, — с умным видом заключила Аврора. — Это всего лишь догадки, но сколько людей, столько и мнений. В любом случае, я имею право вспомнить… Так что, как только станет точно ясно, что использование зелья безопасно, я хочу быть первой, кого оно действительно вылечит.
Её нельзя было назвать упёртой, скорее чрезмерно любопытной, и это любопытство было оправданным, вот только оно могло стать опасным для её душевного равновесия. Дом — полная чаша, любящий муж и прекрасный белокурый ангел-сын, взявший от родителей только лучшее — от Абрахаса волевой подбородок, от Авроры — пепел волос и ясные серые глаза… А она всё гонится за ненужной деталью прошлого… Абрахас лишний раз случайно напоминал ей о её перемещении и подливал масла в огонь, говоря о том, что его «счастье свалилось на него с небес» — по словам Авроры, то было его излюбленным комплиментом, даже во время ссор.
— Что ж, тогда я не вправе тебя отговаривать, — с грустноватой улыбкой заметил Альбус, не глядя ей в глаза.
— Тем не менее, ты все равно будешь пытаться. Дедушка, мне показалось, или тебя беспокоит что-то ещё? — поинтересовалась она внезапно, чуть наклонив голову набок.
Всего на миг Авроре показалось, что на его лице появилось такое выражение, будто его застали врасплох, но тут гаркнул совсем юный феникс, недавно снова возродившийся из пепла, подаренный Авророй дедушке на семидесятипятилетие около двух недель назад.
— Спасибо, Фоукс, — Альбус подошёл к сидящей на жердочке сияющей огненной птице и подсыпал ячменя. — Умная птица, он всегда раньше горгульи предупреждает меня о посетителях. Это, наверное, мисс МакГонагалл.
— МакГонагалл? Минерва? Столько лет не видела её! — оживилась Аврора, сползая с подоконника, как раз в тот момент, когда в уютный директорский кабинет вошла повзрослевшая Минни, всё такая же строгая и собранная.
— Здравствуйте, профессор Дамблдор, спасибо, что уделили мне время — вежливо поздоровалась она и только потом заметила присутствие постороннего в кабинете. Поначалу ясная солнечная улыбка, с какой встретила её незнакомая ухоженная женщина, которой больше бы подошел горделиво вздернутый подбородок, немного дезориентировала её, но на смену удивлению пришло озарение. — Аврора Уинтер? Простите, леди Малфой, я едва узнала вас.
— Прекрати, Минерва, мы хоть и не общались близко, но эти формальности ни к чему, — Аврора махнула рукой и подошла к ней, разглядывая с ног до головы. — Неужели я так сильно изменилась? — лукаво подмигнула она, поправляя прическу и припоминая свои излюбленные наряды в Хогвартсе. — Вот ты — ни капли.
Минерва немного опешила, когда Аврора совершенно бесцеремонно похлопала ладонью её по пучку тёмных волос, похожему на помпон, завязанному практически на самой макушке.
— Всегда мечтала это сделать, — призналась Аврора, хихикая.
— Похоже, ты всё же не изменилась, — воинственно водрузив на нос прямоугольные очки, висевшие на цепочке на шее, сказала Минерва, разглядывая её вблизи. — Слышала, что у тебя родился сын, поздравляю, — отведя от себя назойливо хлопающую по пучку ладонь давней знакомой, добавила она с довольно искренней улыбкой.
— Ему уже два года, спасибо. Ничего себе, так приятно встретить старых знакомых, — обрадованно затараторила Аврора. — Недавно видела Цедреллу с Септимусом в Косом переулке, невероятно, их сыну Артуру уже семь, как время летит, да? А у тебя есть дети?
— Пока нет, — скромно заметила Минерва. — Но…
— Я вам не мешаю, девушки? — добродушно закашлялся Альбус, напоминая о своём присутствии.
— Нет, конечно, — совершенно искренне ответила Аврора, даже не взглянув на него и заставив обескураженно замереть. — Да, многих я не встречала с самого выпускного…
— Аврора, у нас с мисс МакГонагалл назначена встреча, так что…
— Ой, всё, поняла, извините, — жутко смутилась она. — Я просто так рада встретить старого знакомого, что немного переполнена эмоциями. Ладно, я, пожалуй, пойду, прогуляюсь по замку, давно я здесь не была, — невинно отведя взгляд, сообщила она с видом, будто её не выгоняют, а она сама уходит.
