Когда Летти, собрав сумку, ушла, оставив пару вопросов без ответов, Дана и Ривка развалились на кроватях и, позабыв о том, что нужно готовиться к завтрашнему дню, пустились в обсуждения произошедших изменений в академии, а после сигнала об отбое отправились проверять казармы своих факультетов.
***
Ривка, приосанившись, вышагивала в мужской казарме, проверяя порядок и внешний вид курсантов. Складные столы, встроенные в стенки капсул были убраны, постели заправлены - ни единого лишнего предмета в поле видимости. Личные вещи - в шкафчиках, курсанты стояли перед капсулами, глядя перед собой. Аккуратность во всем - расчесанные волосы, гладко выбриты, в идеально сидящей по фигуре форме. Эти ребята выглядели армией красавчиков.
- Скотт, - обратилась Ривка к парню, вытянувшемуся по струнке от звука ее голоса. - Ваша кровать заправлена небрежно. Займитесь этим.
- Есть! - бодро сказал он, заставив ее вздрогнуть, и приступил к исправлению оплошности.
Ривка затылком ощущала на себе взгляды Медетту и Ларса и чувствовала себя неуютно. Она была рада, что их внешний вид и порядок в капсулах соответствовали требованиям и им не пришлось делать замечаний. За беспристрастными лицами скорее всего скрывалась озлобленность и ненависть к ней - недостойной звания старосты анкийке, найденной среди людей.
***
- Сет и Мара избивали студентов, а их отстранили всего лишь на неделю, - негромко возмутилась Ривка на завтраке, поглядывая на Медетту и Ларса за столом пилотов; притихшие, они не вступали ни с кем в разговоры и периодически поглядывали на стол старост.
- Ты много болтаешь, - заметил Джек; на его бледном лице отразилось осуждение.
- Если серьезно, то как неделя отдыха может компенсировать все то, что они сделали? - не унималась Ривка, размешивая сахар в кофе уже минуту или две словно зомби.
- Это наказание - не отдых, - сказала Летти с усмешкой, словно объясняя маленькому ребенку простые истины. - Ты понятия не имеешь, что ждет их дома. Их с позором сняли с должностей старост, думаешь, родителям будет приятно об этом узнать? Отец Сета сотрет его в порошок, я уверена, не обойдется без рукоприкладства. У Мары родители еще более строгие.
- Мисс Новак непременно доведет до их родителей все проступки, - добавила Дана. - Странно, конечно, что решили реорганизовать академию так внезапно.
Ривка и Летти переглянулись и синхронно посмотрели на преподавательский стол, но Александра там не было. Значит, у Летти тоже были какие-то подозрения, хотя вслух она говорила другое, называя все догадки Ривки беспочвенными.
- Такие проверки были и в других академиях, - внезапно сказал Айзак. - Мой троюродный брат работает в отделе образования в Бад-Тибира, в США также сместили ректора, в Перу была аналогичная проблема со старостами. Кажется, при проверке не было никаких нарушений только в Пусанской школе в Южной Корее.
Его слова полностью снимали все подозрения с Александра и доказывали, что это простое совпадение. Невзирая на строгость воспитания и наказания, которое должны будут понести Мара и Сет дома, Ривке было их вовсе не жаль. Жестокость порождает жестокость, может, именно из-за воспитания они выросли такими выродками? Летти и Джек мало от них отличались, разве что вели себя немного тише, но оставались такими же надменными и жестокими. Насколько было известно, для подобных им уже готовились теплые местечки в Бад-Тибира и на Лахму.
От пилотских столов донесся смех, кажется, Харука каким-то немыслимым способом опрокинула тарелку чего-то отдаленно напоминавшего кашу не только на одежду, но и на голову - комочки каши незатейливо вписались в прическу. Она была на диво неуклюжей, всегда все роняла, билась мизинцами ног о все препятствия на пути, падала на мокром полу в душе, но как пилот всегда была сосредоточена и не упускала ни одной детали, только за штурвалом ее рассеянность куда-то пропадала.
- Наоми - ходячая катастрофа, - Харди покачал головой и усмехнулся. - Нелепее создания еще не видел.
Джон Харди - староста Сиппура, харизматичный молодой человек с обаятельной улыбкой и густой шапкой волос, которые ему приходилось собирать в хвост, в разрез со своими словами мечтательно посмотрел на Харуку.
- Почему не пригласишь ее куда-нибудь на выходных? - Джек ткнул его локтем в плечо.
Джон непонимающе уставился на развеселившегося видом Харуки Джека.
- Да уж, я думала, у тебя сердечки из глаз посыпятся, - заметила Летти, хихикнув за прикрытой ладошкой.
Вот так, смеясь над чем-то и дружелюбно подтрунивая, оставшиеся старостами фараоны могли сойти за нормальных курсантов.
- Ривка, подойди сегодня к профессору Кириченко, он подготовил программу первых уроков, - сказала Летти.
***
В стеклянном “аквариуме” кабинета Александр были опущены жалюзи, Ривка постучала в дверь и после короткого “войдите” зашла, обнаружив сосредоточенного декана на софе с обыкновенной бумажной книгой в руках. Он нравился ей таким - спокойным, уравновешенным и начитанным мужчиной. Невзирая на почтенный возраст, уйму денег и интеллект, светящийся в глазах, он был каким-то приземленным, простым, и у Ривки, видевшей его в шлепанцах, спортивных штанах, чуть разношенной футболке и с пакетом из соседнего супермаркета, это вызывало смешанные чувства. Она не могла воспринимать его как старшего по званию, а считала, скорее, другом, и из памяти уже стерся эпизод из Эйлата, словно ничего и не было, однако почему-то сейчас, глядя на его губы, Ривке захотелось коснуться их. Сейчас на нем не было форменного пиджака, а только лишь водолазка в тон темно-синим брюкам. Его форма была похожа на пилотскую, какую носили КВС* в гражданской авиации, не хватало только фуражки, а Ривка всегда восхищенно смотрела на летный экипаж, у нее даже был недолгий, но очень страстный роман с пилотом из Люфтганзы, втайне от Алестера, конечно.
- Слышал от профессора Кириченко, что вы неплохо справляетесь с возложенными на вас обязанностями, - сказал Александр, захлопнув книгу и поднявшись с софы; прихватив пиджак с подлокотника, он подошел к вешалке и повесил его на плечики.
- Да, это не так страшно, как казалось раньше - быть старостой. И Джек с Летти вроде бы не такие плохие ребята. Крутая форма, - непроизвольно вырвалось у Ривки. - Курсантская, конечно, отстает.
- Не знаю как вы определяете степень крутизны, Ребекка, но ваша выглядит вполне ничего, - он усмехнулся, а она оценивающе посмотрела вниз на свои серые брюки из плотного материала, высокие сапоги с нашивками на голенищах и на рукава облегающей куртки. - Займемся делом? - Александр указал на стол с лэптопом, и Ривка приступила к описанной Летти работе - заполнению журналов и отчетностей по успеваемости курсантов Лахму - эта информация была конфиденциальной, и к ней имели доступ только декан и старосты, поэтому на вынос не давалась.
Александр вернулся на диван и стал листать книгу по кибернетике, что-то там помечая. Ривка пригляделась и поняла, что он зачеркивает целые предложения, периодически качая головой. Она вернулась к работе, желая побыстрее закончить.
- Ума не приложу какой идиот это писал, - пробубнил Александр, зачеркнув целую страницу, затем, почесав нос, он захлопнул книгу и просто бросил ее в мусорное ведро, до чертиков испугав сосредоточенную на работе Ривку. - Вас легко испугать, не очень хорошее качество для пилота.
Она посмотрела на него из-под своих густых бровей и сказала:
- Это не испуг, профессор, не люблю внезапности. Что это была за книжка такая? - она кивнула в сторону мусорки.
Он встал за ее спиной, глядя в открытый электронный журнал:
- Подарил один знакомый, сказал - толковая, а оказалась макулатурой. Вам еще долго?
Ривка оценила объем работы и ответила, что справится за полчаса, затем предложила Александру, если у него есть другие дела, оставить ее здесь в одиночестве до завершения, однако он вернулся на стоящую впритык к столу софу и, открыв на планшете блокнот, стал записывать какой-то алгоритм, от длины которого у Ривки едва не выпали глаза. Закончив свою работу раньше, она просто неотрывно следила за написанием программы, судя по всему, связанной с усовершенствованием платформы для планшетов. Она тихо наблюдала за тем, как глухо стучат по тачскрину пальцы Александра, и ощущала себя тупицей. Ривка окончила Сити и могла писать программы, но на фоне декана ей становилось стыдно за свои скромные способности и знания. Она переместилась на софу, не спросив его разрешения и, словно загипнотизированная, смотрела на его труды, практически разинув рот и уже едва ли соображая, что, наверное, придвинулась к Александру слишком близко.
