Нет, они не были друзьями и не собирались ими становиться — он не приглашал её на свидания и не стремился угодить, Абрахас был просто парнем в чужой стране, со своими проблемами и заботами, а она — потерявшей семью девушкой, не способной вернуться в привычный мир. Даже Элоис и Мередит стали какими-то далекими, и Джоконда частенько отказывалась от встреч с ними, чтобы побыть одной.
Он вертел в руках какую-то бумажку, возможно, ненужный старый чек, а сам смотрел вдаль. Через Черное озеро располагался Хогвартс, сегодня были сплошные облака, и замок смотрелся мрачновато, но, все же, не менее красиво. Каменные стены и свинцовое небо создавали черно-белый пейзаж, разрушали графику только листья — кое-где еще зеленые, но в основной массе багряные и желтые. Не будь ветра, деревья еще долго могли бы быть украшены золотыми шапками. Абрахас находился в задумчивости, позволяя Джоконде себя разглядывать. Аккуратные линии подбородка и скул, ровный нос, и цвет волос практически такой же, как и у неё самой. Его можно назвать красивым, но он совершенно не такой, как Том. Странно было их сравнивать, но Джоконда почему-то вспомнила именно прошлого возлюбленного, оценивая внешний вид нового знакомого. Риддл был красив, но какой-то неживой, холодной красотой — это впечатление создавалось невероятно ярким контрастом бледной, практически белой кожи и черными как смоль волосами. А еще взгляд таких же черных глаз заставлял мурашки бежать по спине, но не из-за симпатии к этому парню, а из-за чего-то, что исходило изнутри него. Раньше Джеки не замечала этого, однако с тех пор как с ней приключилось ужасное горе, многое изменилось, тем более восприятие Риддла, восприятие парня, который казался идеальным, не таким, как все…
В этом и была загвоздка: Риддл был другим — это чувствовалось сразу, его можно было сравнить с фестралом. Не поддается логическому объяснению, но с тех пор как Джоконда стала видеть этих тварей, она словно различила в Томе что-то, что раньше было незаметным, невидимым, только все её непонятные ощущения невозможно было понять и обосновать. Она никак не могла осознать, что не так с его глазами, раньше в них чудилась бездна, загадка, романтика, а теперь… Нечто отталкивающее, мертвое…
Она упорно старалась найти оправдания своим ощущениям, но почему-то… почему-то поняла, что всё еще интересуется им, только не той детской любовью и желанием постоянно попадаться на глаза. Чувства стали другими, размеренными, куда-то пропала неловкость при встрече с ним, теперь ей было легче пройти мимо, поучаствовать в случайном разговоре или даже поспорить.
— Джеки! — донесся радостный голос. Ребята обернулись и увидели Аврору, закутанную в теплую мантию с мехом немного не по погоде, словно она собралась в долгий путь: её волосы нещадно трепал ветер, разрывая белоснежные пряди. — Ой, я не вовремя, да? — смущенно сказала она, поглядев на Абрахаса.
— О, это ты, девочка, которая всегда приносит с собой улыбку? — хихикая, спросила Джоконда.
— И подарки, — продолжил Абрахас, уголки его губ невольно поползли вверх. — Присаживайся, — он немного подвинулся, чтобы освободить Авроре место. — Как твои дела?
— Ужасно, профессор МакКалог отказался вести у меня дополнительные занятия, — надув губки, как будто это было мировой катастрофой, сказала она, занимая место на лавочке. — Джекс, а как тебе профессор Уидмор? Мне кажется, что он замечательный преподаватель, тем более древние руны — такой сложный предмет, а он все так понятно объясняет! — явно занимаясь рекламой, сказала она; создавалось впечатление, что Аврора пришла сюда, чтобы спросить именно это.
Она почему-то тараторила и озиралась по сторонам. Джоконда наблюдала за тем, как лист клёна, кружась, спускается с дерева, но ему так и не удалось коснуться земли: поток ветра поднял целый ворох листьев и понес к самой кромке берега, чтобы рассыпать багряный ковер на воду.
— Ну, не знаю, профессор Гамбит был очень хорошим профессором, но… Я пока не задумывалась о том, какой из Уидмора учитель, у меня только два урока было, — пожав плечами, ответила Смит.
Разглядывая беспокойную гладь Черного озера, Абрахас сначала и не заметил, как маленькая ручка касается его волос. Он удивленно взглянул на Аврору — та рассматривала небольшой красный лист клёна, снятый с его волос.
— Я знаю, что его пыталась заполучить к себе моя прошлая школа, — поведал он, наблюдая, как новый листик спускается вниз и застревает в белоснежных волосах Авроры. Может, стоит его снять? Абрахас быстро выкинул из головы эту мысль, но, все же, Уинтер листик с его волос сняла, пускай это был и совершенно безобидный жест. Странно думать о том, что в принципе не имеет никакого смысла. — У тебя лист в волосах, — сказал он как-то неуверенно.
— Ну так сними его, — спокойно ответила Аврора, не поворачивая головы, увлеченно разрывая листик так, чтобы остались одни жилки.
— Эм… ну ладно, — ответил он, повинуясь. — А что ты тут делаешь одна, на другой стороне озера?
— Гуляю, — машинально ответила она, словно ожидая вопроса. — Надеялась, что выглянет солнце до заката, но, видимо, скорее начнется ливень. О, кажется, на меня капнуло, — сказала она, скосив взгляд к кончику носа, на котором кругляшком расположилась небольшая капелька воды; стирать Аврора её не стала, а наоборот подняла лицо к небу. — Люблю дождь, — пояснила она зачем-то.
Джоконда же, напротив, не была сторонницей дождя — непогода навевала слишком много грустных мыслей, поэтому она накинула капюшон и встала с лавочки.
— Вы идете в замок? — спросила она, поправляя помявшуюся мантию.
Абрахас заметил, как у Авроры поджались губы — она сегодня какая-то подозрительная, но ответ пришел сам собой, когда невдалеке появилась фигура человека. Так она здесь не просто гуляла, а ожидала кого-то. Свидание?
— Это Хагрид? — удивленно спросила Джоконда, глядя в сторону приближающегося силуэта, который по росту превосходил МакЛагена — самого высокого парня в школе. — Аврора, я слышала, что ты с ним общаешься, но разве ты не помнишь, что я тебе о нем говорила?
Возмущение Джоконды не прошло мимо, хоть Аврора всегда была эталоном непосредственности и невозмутимости, сейчас она, казалось, словно домашний эльф поджала ушки, а невинный взгляд явно не получался.
— Знаешь, Джекс, все, что о нём говорили — бред, — собравшись с духом, сказала Аврора. — Я вообще не понимаю, как его в чем-то можно обвинять. Хагрид очень добрый и интересный собеседник, хоть иногда и не может сформулировать слов. Ты бы знала, как трепетно он относится к животным…
— Вот об этом я и говорю! — перебила Смит: она и не заметила, что слишком сильно повысила голос на подругу, Абрахас же смотрел на неё с непониманием. — Между прочим, это из-за его паука погибла Миртл! А ты общаешься с ним, как будто ничего не произошло!
— Но он не должен быть изгоем! — возразила подруга. — Джеки, что с тобой? Почему ты так злишься?
— Он именно изгой, Аврора! — чуть ли не рявкнула та, сжимая кулаки до белизны костяшек.
— Миртл? Кто это? — услышав незнакомое имя, вдруг переспросил Абрахас, поднимаясь с лавочки и вглядываясь в приближающегося Хагрида.
У Хагрида было совершенно детское выражение лица, даже глуповатое, но вот рост… Он действительно был высоким и широким в плечах, а нерасчёсанные волосы и поношенная на вид одежда придавали ему вид давно заблудившегося в лесах путника.
— Пойдем, я расскажу тебе, а ты будь осторожнее, — пальчиком пригрозила Джеки, стараясь умерить свой пыл.
Она ощутила неподдающуюся объяснению тревогу, но не из-за того, что Аврора так легкомысленно отнеслась к её предупреждениям. Странно, беспокойство исходило из собственной реакции, уж слишком она была… злой. Не стоило повышать голос, и теперь в голове творилось что-то невероятное, словно Джеки только что нарушила какой-то закон.
— Увидимся, — бросил Абрахас вполне дружелюбно, накинув капюшон из-за начинающейся мороси.
Аврора слабо улыбнулась вслед друзьям. Джоконда никогда еще не кричала на нее, даже тогда, из-за идиотских ситуаций с Томом, но сейчас с ней что-то происходило. Скорее всего, смерть родителей и брата повлияла на её характер. Вспыльчивость не шла этой милой энергичной девушке.
