Джинни, как и Гарри, Рон и Гермиона, не раз подвергалась нападкам с его стороны на уроках в прошлом просто потому, что она Уизли. Ему, видите ли, надоело ежедневно лицезреть всё её многочисленное рыжеволосое семейство не только в школе, но еще и на собраниях Ордена Феникса.
Терпеть нынешнюю власть не мог никто, и оставалась только одна надежда — Гарри Поттер, её Гарри, смелый, веселый парень, у которого не было детства; всего лишь подросток, который и сейчас борется за право не только выжить, но и спасти жизни всех, кто ему дорог, спасти и её жизнь. Волдеморт забрал у него все. Этот злобный монстр должен поплатиться за свои деяния. Конечно, проблемы Луны сильно волновали Джинни, однако миссия Гарри Поттера ставила под удар всех и вся… А что, если ему не удастся победить? Что, если все надежды бессмысленны и глупы, и этот мир никогда не выберется из пропасти Тьмы? А ведь это только начало…
Мальчик из Пророчества — Гарри, но кто он по сравнению с той огромной мощью, коей обладает самый опасный Тёмный маг всех времен и народов? Однако волшебному миру нужно в кого-то верить, нужно знать, что у них есть хоть какая-то надежда; но что, если эта надежда как снег, который так и не выпал к середине декабря в высокогорье Шотландии?..
*
Она неплохо рисовала, хотя никогда не училась живописи: её больше интересовали исследования и открытия новых существ и растений. Рисунки, которые Луна держала в своих руках, не были точными копиями тех, кого она изображала, но определённое сходство всё же прослеживалось. Она легко могла передавать эмоции при помощи карандаша и простых акварельных красок за один сикль и восемь кнатов, купленных в Косом переулке перед началом года. С листа пергамента на нее смотрели улыбающиеся Рон и Гарри. Они так яростно размахивали руками в знак приветствия, что, казалось, их может оторвать в любую секунду. У Луны очень невовремя закончилась красная краска, и волосы Рона были розового цвета, она даже решила, что ему так лучше. А на другом листке на нее смотрела Гермиона: на воротничке — чернильные пятна, а непослушная копна каштановых волос едва уместилась на пергаменте — Луна тогда и не заметила, как вышла за пределы листка, продолжая рисовать буйные кудри кистью на столе.
Вот Джинни — храбрая, честная и правильная Джинни. Она выросла среди своих шестерых братьев, полюбила квиддич, как любили его они, поэтому Джинни была изображена на метле и в красной гриффиндорской форме; она бросала большой квоффл, который вот-вот должен был попасть точно в центральное кольцо. Джинни с рисунка смотрела на Луну пронзительными яркими карими глазами, которые знают всё и гнут беспрекословную справедливость, веру, надежду. Как можно обижаться на это рыжеволосое, невероятно гордое и сильное чудо, тревожное и трогательное в своем максимализме? Да и сама Луна не собиралась винить её в том, что та попросту не заметила очевидного. Если бы не пламенная речь про мозгошмыгов и хлюпнявок, то Джинни бы сильно досталось. Она единственная из Уизли — ярых последователей Дамблдора — кто учится в Хогвартсе в этом году. Несмотря на выпуски «Придиры», в которых печаталось слишком много правды, Луну так сильно не ненавидели. Её считали безвредной хогвартской сумасшедшей, но не более. Нет, такое амплуа не было результатом лжи и масок, однако этот своеобразный стиль давал ей иммунитет, на нее все плевали.
А Джинни…
Оба Кэрроу сразу же ополчились против нее, а она нарывалась любым словом, любым мимолетным жестом и давала им повод поиздеваться над собой. Были и Круциатусы…
Луна знала, что ей не грозит такой опасности и сегодня приняла удар на себя, а Джинни не поняла, что из-за нее подставилась подруга, которая старалась не слушать её обвинений; а потом этот разговор про сумасшествие… Нет, не обидно, обидно снова потерять веру в себя и чувствовать, что у тебя все же нет друзей. Это странно, Гарри Поттер не раз говорил обратное с тех пор, как они познакомились, но она все равно не могла в это поверить… поверить в своё счастье – иметь настоящих друзей.
Скоро, совсем скоро Рождество, которое Луна проведет со своим отцом — храбрым и добрым человеком, не боящимся высмеивать новые порядки и добывать правдивую информацию о положении дел в Министерстве. Может, Джинни и права: он слишком рискует, рискует дочерью, но зато люди узнают правду, а не живут ложными статьями в «Ежедневном Пророке»…
Коллаж:
http://s09.radikal.ru/i182/1008/94/eb9323d7ec98.jpg
====== Перо Авгура и Ольха. ======
Луна почувствовала, как шикнули тормоза, и поезд стал замедлять ход. Она открыла глаза и посмотрела в заиндевевшее окно, за которым проглядывали размытые плавные силуэты; взглянула на полусонных Невилла и Джинни, протяжно зевающих и пытающихся разглядеть хоть что-то за стеклом сквозь пелену зимнего рисунка.
— Похоже, что в Англии все же выпал снег, — сказала Джинни, зевая и вытаскивая с багажной полки свою зимнюю мантию и бордовый шарф, связанный матерью. — Быстро доехали, похоже, я почти весь путь проспала.
— Эй… — отозвался Невилл растерянно, отогревая окно при помощи магии. — Это не похоже на Кингс-Кросс.
Джинни на мгновение остановилась, переваривая только что услышанную фразу, а затем взглянула в ясный кружок, который отогрел Невилл. За окном вагона Хогвартс-Экспресса виднелись не привычные очертания платформы 9 3/4 с толпой встречающих, а белоснежные холмы и нагорья, запорошенные снегом. Где-то вдалеке несколько серо-голубых струек дыма поднимались от земли к небесам и там рассеивались. По-видимому, там располагалась низина, скрывающая деревенские домики.
— Что-то случилось? — спросила Луна, отогревая маленький «иллюминатор» со своей стороны, а тем временем поезд почти остановился, пыхтя как старый чайник.
Джинни прижала к груди мантию; она, как и все остальные, прекрасно помнила тот сентябрьский день, когда на Хогвартс-Экспресс напали дементоры. Поезд замедлился настолько, что стало возможно разглядеть миниатюрные снежинки, хаотично спускающиеся к земле, но она их не замечала, хотя совсем недавно мечтала увидеть хотя бы одну.
— Вы думаете…
— Джинни, ты чувствуешь что-нибудь? — обеспокоенно спросил Невилл. — Я имею в виду, что не ощущаю того странного холода и тоски. Ну ты понимаешь…
— Не бойся, Невилл, — добродушно сказала Луна; в её огромных серых глазах не отразилось ни капли страха, впрочем, как и всегда, — вспомни, в прошлый раз погасли лампы.
Джини подбоченилась, отчего стала сильно похожа на мать, и недовольно посмотрела на подругу, а тем временем поезд совсем остановился.
— Это не обязательно должны быть дементоры, Луна, — пояснил Невилл.
Она на мгновение сдвинула бледные брови, но затем хмурая складочка исчезла и ее лицо снова разгладилось.
— Я знаю, просто… что может быть хуже них?
— Что может быть хуже того, что в поезде находится, скорее всего, как минимум пять Пожирателей Смерти?
Джинни не поняла, что единственное, чего действительно боялась Луна — это потерять веру и крупицы радости, которые жили в её добром сердце. Конечно же, она не была глупой, просто чаще в её словах выражалось больше эмоций, чем смысла. В этот момент послышался скрип, который донесся с конца вагона, а затем щелканье раздвижных дверей купе. Звуки приближались. Ребята с ужасом смотрели на свою дверь, ожидая, когда же и к ним зайдут. Были ли это старосты, проверяющие, все ли в порядке, или кто-то другой — не имели понятия, однако звуки были слишком резкими, яростными и становились все ближе и громче. Невилл проглотил комок страха.
— Достаньте палочки! — приказал он, так как никто не осмелился произнести вслух эту фразу.
Волшебная палочка в руках Джинни слегка подрагивала, хотя все знали, что она никогда не спасует перед опасностью. Скрип двери соседнего купе подготовил их к действию.
— Бу! — послышался грубый мужской голос, а затем такой же басистый смех.
— Антонин, прекрати пугать детишек, еще заиками останутся, — усмехаясь, проговорил второй волшебник.
