Война Владимира с поляками. Потом Владимир обратил свои мысли к войне и к рыцарской бдительности (сzujnosci). Cначала [он] пошел войной на польского князя Мешко (Mieclawa), захватил у него замки Перемышль и Червень и взял под свою власть Радимичский (может быть, Радомский) повят княжества Польского и возложил на них дань, которую прежде [русские сами] давали полякам ¹⁷⁹. О чем Длугош и Меховский (кн. 2, гл. 1 и 3, стр. 24 и т. д.).

Сыновья Владимира. У Владимира было несколько жен одновременно. С псковской княжной Рогнедой (Rochmida), у которой он убил отца Рогволода (Rechwolda) и двух братьев, он имел трех сыновей: Изяслава, Ярослава и Всеволода, и двух дочерей; с гречанкой имел Святополка; с чешской княжной — Святослава и Станислава; c болгаркой — Бориса и Глеба ¹⁸⁰. 800 наложниц Владимировых. И кроме этих жен держал в Вышгороде еще триста наложниц, а в Берестове и в Себрах (Sebrach) ¹⁸¹ двести, в Белгороде триста, а всех [их было] числом 800. Едва не сравнялся с Соломоном, у которого было 700 жен, а наложниц 300. 3-я Царств, 11 ¹⁸².

Потом Владимир, уже будучи полным самодержцем (zupelnym jedynowlajca) всей Руси, собрал большое войско, с которым переправился через Дунай и захватил земли Болгарскую, Сербскую, Хорватскую, Семиградскую, Вятичскую (Wijaticka), Ятвяжскую, Дулебскую и те края, где ныне Валахия, Мултания и татары Добруджи (Bobruczcy). И одним походом всех себе подчинил и дань на них возложил, которую [те] сначала давали греческим императорам.

Русская хитрость при осаде. А пока Владимир вел эту заграничную войну, в русские княжества вторглись печенеги и осадили замок Белгород, в котором было 300 любовниц Владимира. И стояли под ним долгое время и не могли взять замок, и решили стоять так долго, пока не выморят осажденных голодом, так что те уже хотели все сдаваться. Но их остановил один старик, и велел из той малости продуктов, что еще оставались, наварить две кади киселя, а третью медовой сыты. И все это велел отнести к печенегам (которым тоже уже надоело стоять без дела) в лагерь, говоря: если у вас тут в поле нечего поесть, то вот вам белгородчане от щедрот своих прислали, пока мы с господином своим Владимиром против вас как следует приготовимся. Видя это, печенеги уразумели, что их трудно будет выморить голодом, а силой замок не взять. Поэтому сняли осаду, а белгородчане посмеялись этой маленькой хитрости ¹⁸³.

Потом печенеги собрали еще большее войско и двинулись на Киев, а Владимир, услышав о них, тоже поспешил, чтобы дать им отпор. Печенеги расположились лагерем с одной стороны реки Трубежи, а Владимир с готовым войском стал с другой стороны. Условия, предложенные печенегами руссакам. Печенеги, видя силу Владимира, не смели начинать бой, но послали к Владимиру с таким предложением: если какой-нибудь муж из твоего русского войска окажется таким смелым, что один на один вступит в поединок с единоборцем печенегом с нашей стороны, тогда печенеги одного своего выставят на бой за всех. И если ваш русин одолеет нашего печенега, тогда мы вам будем служить, а если наш печенег вашего русина побьет, тогда вы нам присягнете и служить будете. А если такой поединщик (zapasnik) среди вас не отыщется, то мы будем Русскую землю три года воевать. Так что лучше вам, во избежание большого кровопролития, на бой против нашего поединщика выставить одного за вас всех.

Выслушав это посольство, Владимир очень обеспокоился, подумал и сказал сам себе: если не выставлю поединщика, печенеги поймут, что в моих княжествах нельзя найти и одного годного для поединка, из-за чего вечный позор ляжет на моих Руссаков. А если же выставлю какого-нибудь своего Руссака, а печенег его одолеет, тогда стыд и беда, да к тому же и в подданство к печенегам идти придется. А когда он обо всем этом думал, пришел к нему один старик переяславец (Peraslawianin), говоря: Царь (Carzu)! Князь великий Владимир! Есть у меня сын, который может попробовать помериться [силами] с печенегом. Услышав это, Владимир был с той приятной новости весел, велел того молодца к себе привести и спрашивал его не иначе, как Саул Давида: решится ли он на поединок с богатырем печенегов? 1-я Царств 17; Экклезиаст 4, 6; Псалом 77; 1-я Маккавейская 4. И тот сразу охотно пообещал все устроить во здравие царя Владимира, говоря: Я, слуга твой, сегодня покажу, что печенеги со своим богатырем пред тобой, царь преславный, будут посрамлены.Владимир, видя [столь] великую охоту в [столь] невеликом теле, ибо тот переяславец роста был среднего, как свидетельствуют Длугош и Меховский (кн. 2, гл. 10), усомнился в победе; однако, поручив исход войны [своему] счастью, послал к печенегам, чтобы выходили на поле (plac) со своим богатырем, а он со своим их уже ждет.

Поединок (duellum) малого русина с великаном печенегом. Назавтра эти печенеги стояли построившись и, похваляясь, в назначенном месте выставили своего поединщика, грубого, плечистого парня (chlopa), могучего в плечах и роста поистине Голиафского. Тот гордо стоял и вышагивал, поигрывая плечами, срамотя и позоря руссаков и покрикивая на них, чтобы побыстрее выставляли равного ему, а если один не смеет, то он вызывает сразу троих. Тогда выступил из русского войска тот переяславец, парень молодой, да ранний (zawiazaly). Увидев его, печенег стал его дразнить, называя черепашкой (zolwiem). Но когда русин смело к нему подступил, они яростно ухватили друг друга за пояса, прямо как Энтелл и Дарет, единоборцы Энея ¹⁸⁴. Вергилий в Энеиде. Печенег действовал грубой силой, русин же стойкостью. Хитрость. И хотя печенег был парень высокий, русин склонился еще ниже и, размахнувшись, головой ударил печенега в толстое брюхо, прямо под ложечку (nad lonem), и тот упал. Войска с обеих сторон стояли спокойно, глядя на эту забаву: малого хлопца с великаном. Великан печенег убит русином. Рванулся потом печенег, уязвленный стыдом, и с великим гневом стремительно ударил переяславца кулаком, но тот, действуя прыткостью, сразу же быстро отскочил с места, а печенег, как парень тяжелый, промахнувшись по русину и споткнувшись от своего запальчивого движения (stossu), упал на землю. А переяславец, наскочив, не дал ему оправиться второй раз, а сразу же оседлал и начал так его колотить по щекам, что у того зубы с кровью вылетали. Затем, ухватив его за горло будто Геркулес Антея, душил его на этом плацу так долго, пока душу из него не вытряхнул. Печенеги поражены. Увидев это, Владимир с русским войском с криками и гиканьем сразу двинулся на стоявших против них печенегов, а те, видя свое несчастье, разбежались по разным полям. Руссаки били, секли, кололи и хватали бегущих, а других топили в реке Трубеже. И, отбив большой полон и набрав в печенежском обозе разной добычи, одержали славную победу благодаря одному переяславцу (не иначе как евреи над филистимлянами благодаря Давиду) ¹⁸⁵.

Заложен второй Переяслав. И на том броде, где свершилась эта победа, Владимир заложил второй (drugi) Переяслав ¹⁸⁶ — в память того, что на этом месте переяславец одержал победу над печенежским богатырем. А этого отрока сделал славным рыцарем и отца его знатным человеком.

Послы к Владимиру. Когда Владимир был великим и славным во всем мире монархом или самодержцем всех русских земель и жил в язычестве без закона, поклоняясь идолам, то среди послов от королей и князей различных народов приезжали к нему учителя различных вер и законов. От магометан. Сначала магометане, татары, египтяне и арабы с другими агарянскими (Argawenskimi) ¹⁸⁷ королями уговаривали его, чтобы принял их веру и данный Магометом закон, который Владимир презрел, так он ему показался гадким и скверным (plugawy i szkarady). От папы. Потом многие послы от папы, императоров и князей римских или латинских и немецких уговаривали его, чтобы принял их веру и христианский закон. На что он тоже не хотел соглашаться, так как ему показалось, что в латинских церемониях мало благочестия, а их церкви не очень украшены. От евреев. Под конец и евреи уговаривали его, чтобы он их закон Моисеев принял, но он не захотел, ибо [слишком уж] тяжкими показались ему Моисеевы заповеди. От греков. И только послы от греческих императоров и патриархов со своей верой и церемониями имели у него некоторый успех.