И когда они в ладьях и на различных судах по реке Днепру приехали в Киев, княгиня Ольга приказала приготовить для них большую баню. И послала за ними, прося, чтобы с тех трудов и дальней дороги в бане отдохнули и привели себя в порядок (ochedozyli), а потом чтобы приходили к ней с посольством. Они, будучи рады той милости, пошли в баню, а когда стали полоскаться и вениками хлестаться: ай-яй-яй, ох, ох, ох (ajeje, woch, woch, woch), приказала обложить баню соломой и хворостом и поджечь. И так все они со своими слугами сгорели в этом ужасном огне. А Ольга тут же отправила к древлянам своих послов, объявляя, что уже едет к ним и хочет быть их князю супругой, а им госпожой, только пусть приготовят к ее приезду достаточно меда, чтобы по брачному [обычаю она] по своему первому мужу Игорю устроила тризну, как в те времена назывались чествование (obchody) или поминки (stype) умерших. Древляне, обрадовавшись тому, что со столь великой супругой уже все Русское княжество перейдет к их князю и по этой причине они станут над Руссаками господами, вместо того, чтобы, как ранее, быть их подданными, сразу же заготовили меды и столь же большие припасы для славной свадьбы в своем главном городе Коростене (Chorestenie). А Ольга, как и обещала, в назначенный час приехала в Коростень с киевской шляхтой, мужами, снаряженными для битвы. Древляне, выйдя к ней праздничной процессией, приняли ее с великой радостью. И потом стали спрашивать, куда делись их первое и второе посольства, а она отвечала, что едут за ней другой дорогой через их родные места, налегке и с подарками. Потом добилась у них разрешения пойти на место, где был похоронен князь Игорь Рюрикович, ее первый муж, ибо древляне убили его и погребли там же в Коростене. А придя на могилу, начала очень горько плакать и, отпраздновав тризну, как Русь пишет, приказала на этом месте насыпать высокую могилу своему мужу. И сказали ей древляне: «Госпожа княгиня! Мужа твоего убили потому, что он был немилостив и как волк задирал овец». Ольга, скрывая гнев и затаив в сердце свои замыслы, убравшись в праздничные шаты, как на свадьбу, начала чествовать древлян. А всем своим боярам она мед пить запретила, и, как только все древляне перепились, неожиданно приказала своим киевским боярам тут же их рубить, умерщвлять, колоть, бить, сечь и убивать, и перебили их тогда пять тысяч. Исполнив это и отомстив древлянам за смерть своего мужа, покинула эту печальную свадьбу, а сама воротилась в Киев.

Ольга снова [выступила] против древлян. Потом, собрав в Киеве большое войско, на другое лето двинулась против древлян со своим сыном Святославом Игоревичем, наставляя его, чтобы и он отомстил за убийство своего отца Игоря. И, поразив древлянские войска, остатки бегущих с побоища гнала до главного замка Коростеня, где укрылось множество древлян. Ольга осадила Коростень. И держала их в осаде в замке Коростене целый год и, видя, что замок и город из-за их крепости и природного расположения трудно будет захватить силой, прибегнула к замысловатой (przemyslnego) хитрости. Замысловатая хитрость Ольги. И послала к горожанам и жителям замка (do grodzan) сказать, что уже отомстила за смерть своего мужа, однако от вас не отступлю, пока вы не заплатите какую-нибудь дань; дайте мне за дань только по три голубя и по три воробья, и большей дани я не хочу. Бедняги (chudzinowie) древляне охотно и сразу же выполнили эти условия, а Ольга велела тем голубям и воробьям в хвосты вплетать фитили с серой и трутом. Воробьи и голуби зажгли Коростень. А вечером, запалив трут, пустила их. И каждый голубь, прилетев от русского войска с огнем назад к своему дому и голубятне, а воробьи под стрехи привычных крыш, сразу в десятках мест подожгли замок и город. А Ольга в это время с громкими криками и гиканьем со всех сторон начала штурм. Множество древлян, выбегавших из загоревшегося замка, было тогда побито, посечено и потоплено, а другие погорели с женами и с детьми, а очень много других увели в неволю в Киев, а других распродали, как скот. Так Ольга жестоко отомстила за смерть своего мужа и, захватив все остальные древлянские замки, которые от страха перед таким необычным и неслыханным делом добровольно сдались, с великим весельем воротилась в Киев со своим сыном, царевичем Святославом.

Ольга [едет] в Константинополь. Потом в году от сотворения мира 6463 (955) Ольга с большими затратами отправилась на кораблях в Константинополь. И со своими придворными, русскими боярами, придя к греческому цезарю Иоанну Цимисхию (Jana Zemiski) ¹⁵⁵, вручила ему великие дары, а тот с большой щедростью принимал ее в Константинополе и чествовал. [Император], впечатленный ее умом, красотой, славой ее побед, а также обширностью Русского государства, сказал ей: Ты, княгиня Ольга, достойна быть с нами императрицей греческой в нашей столице Царьграде, и я намерен взять тебя в супруги, ибо я вдовец и не имею жены. А Ольга ему на это отвечала: Цезарь! Я язычница, а сюда приехала затем, чтобы научиться вашей христианской вере, и если хочешь на мне жениться, окрести меня. Ольга окрещена. Тогда константинопольский патриарх наставил ее в христианской вере, а потом окрестил со многими русскими боярами. Сам цезарь Иоанн вместе с другими греческими князьми был ее крестным отцом, как [она] его и просила, и дал ей имя Елена, как прежней своей императрице ¹⁵⁶. Благословление Ольги. И благословил ее патриарх, говоря: Благословенна ты между женщинами русскими, ибо благославлять тебя будут сыновья русские до последнего колена внуков твоих.

Ольга обманула цезаря. Потом после крещения Цезарь вызвал ее к себе для поздравлений (na czеsc) и сказал ей: беру за себя Елену, как [она] мне сама обещала, [беру] себе в жены как греческую императрицу. А Елена ему отвечала: и как же ты меня можешь взять в жены, сам окрестив меня как отец и назвав меня своей дочерью, когда в христианском законе, да и у язычников, это дело возмутительное и неслыханное, чтобы отец женился (mial pojmowac) на дочери. И сказал ей цезарь: перехитрила [ты] меня, Ольга. Дал ей потом в дар золото, серебро, серьги и шаты шелковые и златоглавые, а Ольга ему из Киева обещала прислать воску, шкур и невольников (czeladzy niewolnej).

Второе благословление Ольги патриархом. [Ольга] пошла к патриарху, прося его благословить свой дом и говоря: сын мой Святослав язычник и весь народ язычники, да избавит Господь меня от всего дурного. А патриарх сказал ей: дочь моя верная во Христе, раз ты окрестилась и стала христианкой, он тебя сам спасет, как спас народ Ноя в корабле из Ура Халдейского и от Авимелеха, Лота от Содомитов, Моисея с народом израильским от Фараона и от пленения, Давида от Саула, Даниила из пасти львиной, трех отроков: Седраха, Мисаха и Авденаго из печи огненной, так и тебя спасет. Авраама, Бытие 11, гл. 12, 15 и 20. Лота, Бытие 19, I Pet. 2. Исаия 13. Иеремия 50, Амос 4. Моисея, Исход 14. Давида, Царств 18, 19, 20, 22. Даниила, Даниил, гл. 6 и т. д. И сказав это, благословил ее и дал ей пресвитера (presbitera). Ольга же со всем своим двором села на корабль и благополучно воротилась в Киев. О чем греческий историк Зонара подробнее пишет в Анналах, том 3. Зонара, Анналы, том 3.

Эта Ольга или Елена была первой христианкой среди русских и многих руссаков обратила к Христу, из-за чего и Русь обратилась к солнцу, ибо как солнце освещает мир, так и она святым крещением впервые осветила русский народ. Но сына Святослава она никаким способом не могла привести к кресту и к познанию истинного Бога, ибо тот был очень воинственным и целиком создан для рыцарской жизни. Поэтому и матери отказывал: если я окрещусь, а мои люди и товарищи мои этого сделать не захотят и отступятся от меня, то с кем я буду воевать и отчизну защищать?

Рыцарская закалка (cwiczenie) и военная неприхотливость (cierpliwosc) Святослава. И такой великой отваги и рыцарской закалки был упомянутый Святослав, что, как только подрос, всегда со своим рыцарством ¹⁵⁷ жил в поле, ничего мешающего и лишнего в войске своем возить не допускал, так что ни один его солдат не имел ни котлов, ни какой-либо кухонной утвари. Всегда ел вместе со всеми только копченое мясо и сухари, палаток и сам не знал, кроме попоны (kotarchy) и епанчи, сидел под [открытым] небом на голой земле, а ложился, подложив под голову седло или чепрак (jarczak), будучи монархом всех русских земель. Поэтому тех роскошных греков легко бивал и захватывал их владения.