Тот же Юлиан Дорспрунг герба Китавраса недалеко от Вилькомира заложил Дялтуву, как бы говоря: [место]пребывание Бога, и писался князем Дялтувским. Дялтува (Dziewoltow) от Божьего имени, ибо Диевас (Dziewoz) по-жмудски и по-литовски Бог 128. И, правя в Вилькомире, основывал свои поселения до самой реки Вилии и до берегов Двины. А к югу и востоку за Вилией в то время были державы русских князей, также и за Двиной. Хотя и латыши, побратимы литовцев, в то время уже широко расселились (rozmnozyli sie) над морем и по двинским берегам.
К[нязь] Борк умер. Потом, когда князь Борк, который правил в Юрборке и до самого Куршского моря 129, умер без потомства, на его место заступил его младший брат Спера. И, правивши много лет в Юрборке, совершал набеги на польские страны вместе со старыми пруссами (которые были одного народа со жмудинами), а потом был призван за братом Борком и умер без потомства. А его подданые, по старому римскому обычаю, данному предками, учинили ему, как [своему] господину, достойное погребение и сожгли его над озером Спера 130. У древних итальянцев, у римлян, у греков и у троянцев тоже был обычай сжигать тела умерших. И собрав пепел и кости, уложили в гроб, как было в обычае у древних римлян. Потом во славу своего князя Сперы поставили там идола, которого, как и озеро, почитали как бога до времен Ягелловых.
И когда два брата князя так и ушли без потомства, средний Кунас вступил на оба их княжения с разрешения и согласия народов обоих [княжеств]. Княжичи Кернус и Гимбут. И породил двух сыновей, старший из которых был назван Кернус, а младший Гимбут (Gymbutus). И еще при жизни поделил [страну между] обоими, чтобы Гимбус (Gymbus) правил в Жмуди, а Кернус от Невежиса (Niewiazy) до самой Вилии.
Князья Кунасовичи:
Кернус первый литовский и Гимбут четвертый жмудский
Кернус и Гимбут, сыновья Кунаса и внуки Палемона, после ухода своего отца жили в полной братской любви и согласии и расширили Жмудское княжество (panstwo) от Куршского и Прусского моря до самой Вилии и от Ширвинты и Немана аж до Двины. Потом, когда с течением времени их люди в огромном числе размножились, жмудины стали переходить за реку Вилию в Завилийскую землю, которой в те времена владели русские князья, и сперва начали селиться там на пустующих землях. Потом, когда по своему обычаю играли над Вилией на дубасных (dubasnych) или жмудских трубах, Кернус, который имел при себе немало шляхтичей из тех пятисот, что прибыли было с Палемоном, и как князь среди этого грубого люда еще не до конца изменил итальянскому и латинскому языку, на латинском языке назвал берег реки Вилии, над которой поселилась жмудь, Littus tubae, как бы говоря: Трубный берег. Все летописцы полагают, что будто бы Кернус должен был первоначально называть Литву a littus et tuba. А простые люди, не умея по-латыни называть свои поселения Littus Tubae, называли их Littubae, потом Lituwa. Cо временем весь тот край, где ныне Великое Княжество Литовское, как русские, так и поляки прозвали Литва (Litwa). И в этом согласны все русские, литовские и жмудские летописцы, хотя Меховский, Деций и Эразм Стелла, как мы подробно и убедительно показывали выше, этого не допускают 131.
Кернов. Поселившись в этой самой Литве, Кернус первым делом заложил и построил замок над рекой Вилией, который от своего имени называл Кернов.
Первый литовский поход на русские земли. Потом князь Кернус, на вилийские поселения [которого совершали] частые набеги русские князья, решил ответить на силу силой, а на насилие насилием. Литва воюет Браслав и Полоцк. И, собрав свои литовские завилийские войска, с братом Гимбутом, князем жмудским, двинулся к Браславу (Braslawiu) 132, который ныне зовется Литовским, а в то время принадлежал к Полоцкому княжеству. Там они, жестоко разорив все русские волости, без помехи набрали огромное множество добычи и полона, а потом, отослав добычу в литовские логова, двинулись к самому Полоцку, как свидетельствуют летописцы 133. И все это княжество вдоль и поперек жестоко разорили, и загнали в полон множество людей с несметной богатой добычей. И вот так, одержав такую победу, литва и жмудь в то время и по этой причине укрепились (szancowalo) на Руси. Ибо в то время и вправду, как свидетельствуют Длугош и Меховский (кн. 2, гл. 21, стр. 51) в году от Господа Христа 1058 половцы из народа готов, тоже побратимы литовцев, со своим князем Искалом (Sekal) дважды жестоко разорили русские княжества, как об этом увидишь ниже 134. Русские князья и сами выцарапывали друг другу глаза, так что польский король Болеслав силой провожал Изяслава [княжить] в Киев. 2 мая 1065 года 135. А потом Изяслав с польской помощью двинулся на Вышеслава, князя полоцкого, а когда Вышеслав бежал, Изяслав легко взял Полоцк 136. Из-за внутренних войн на Руси в то время были такие раздоры, что от отчаяния все хотели бежать в Грецию. О чем найдешь у Меховского (кн. 2, гл. 17, стр. 45), у Кромера (кн. 4) и в нашей же хронике ниже. Из-за этого литовцы со жмудинами, улучив момент (upatrzywszy pogode), в то время смело и победоносно воевали Полоцкое княжество и иные русские владения. Ни один из летописцев ни разу не упоминает об этих причинах, на которые мы очень старательно указали любезному читателю, чтобы он получил как можно больше [информации]. Верное определение (domacanie) года и времени правления первых литовских князей. Ведь тут уже хорошо видно, в какое время правили Кернус и Гимбут, и было это в 1065 году от Рождества Господня, когда литва учинила первое вторжение на Русь, а править они начали после смерти отца Кунаса в 1040 году 137. Латыши (Lotwa) повоевали Жмудь. Однако как только они счастливо вернулись с Русской войны, обнаружили, что Жмудская земля разорена соседними Латгалами, живущими за Двиной и у моря 138. Улучив момент, когда Кернус и Гимбут отсутствовали в Жмуди и Литве, они бечинствовали (broili) без опаски и вывезли в Латвию большую добычу.
К[нязья] Кернус и Гимбут в отместку повоевали Латышские края. Но Кернус с братом Гимбутом сразу отомстили за свою беду, ибо с этим же уже готовым войском, переправившись за Двину, вдоль и поперек повоевали всю Латышскую или Латгальскую (Lotihalska) землю, ныне зовущуюся Лифляндская земля, [взяли] огромную добычу и без сопротивления увели в неволю в Литву и в Жмудь чуть ли не всех латгалов. Немцы в Лифляндии. Так что потом в году от Господа Христа 1100 немцы приезжали в уже опустевшую Лифляндию и там селились, а христианскую веру там с 1200 года начал прививать благочестивый капеллан из Любека Мейнхард, первый архиепископ Рижский 139, как о том подробнее будет ниже, когда дойдем до 1200 года (ad 1200 annum). Там нам уже будет полегче с доводами, хотя верная и правдивая история литовских князей и их деяний [потребует] великих трудов, когда мы будем как следует изучать и сравнивать пятнадцать Летописцев (которых я первым делом раздобыл в различных местах) и согласовывать с другими (postronnymi) хрониками, такими, как Длугоша, Меховского и Кромера, а также со старинными Русскими, Московскими, Прусскими, Курляндскими и Лифляндскими, где история [изложена] просто и правдиво. Но вернемся к прежнему рассказу.
Поята Кернусовна. Кернус Кунасович, первый князь-основатель Литовский, не имея мужского потомка, принял на литовское княжение Живибунда, сына или потомка Дорспрунга герба Китавраса, [принял] как зятя, отдав ему в жены единственную дочь Пояту. Погребение Кернуса. А потом, когда [Кернус] в преклонных летах умер, зять Живибунд Дорспрунгович с дочкой Поятой учинили ему княжеское погребение по обычаю тех времен на одной горе у реки Швенты недалеко от Дялтувы, там же и идола ему поставили — во славу и на вечную память. Литовцы и жмудины долго поклонялись ему как богу, пока не сгнил, а когда на этом месте выросла роща, язычники приносили там жертвы и вплоть до времен Ягелловых почитали эти деревья как богов, и там постоянно горел вечный огонь из дубовых дров в честь богини Весты. И все это литовцы и жмудины переняли от своих предков римлян, которые тоже сжигали умерших, а князьям или королям и знаменитым мужам ставили колонны (slupy) и высоко вознесенные надгробия, строили храмы, а потом [их], по языческому суеверию (superstitiej), почитали как богов. О чем достаточно подробно свидетельствуют в своих историях Мирсил с Лесбоса de orogine Italiae, Марк Порций Катон, Архилох de temporibus, Ливий Romanae Historiae Princeps, Бероэс Вавилонянин, Ксенофонт, К[винт] Фабий [Квинтилиан], Г[ай] Семпроний de divisione Italiae, Г[ай] Юлий Солин Polihistor, Помпоний Мела de situ orbis, Помпоний Летde Antiquitatibus urbis Romae, Луций Фенестелла и прочие, и прочие, и прочие. Этих историков каждый, кому надобно, может найти у меня 140.
