Литовцы заселяют Мельник, Дрогичин, Сураж, Бранск и Бельск. От Гродна потом двинулся на Подляшье, где в то время жили ятвинги или ятвяги (Jaczwingowie albo Jatwiezowie), и обнаружил, [что] Брест, Мельник, Дрогичин, Сураж, Бранск и Бельск, города с замками, тоже разрушены царем Батыем. Все эти замки Эрдзивил заново отстроил, вознеся их на старые городища. Руссаков же христиан, которые уцелели после этого несчастного завоевания и разорения Батыева, принял под свою ласковую защиту, а они все добровольно принесли ему присягу верности 152.
Титул Эрдзивила, князя литовского. Так Эрдзивил за короткое время легко умножил свое могущество и расширил свою власть в русских княжествах и в перечисленных замках и писался таким титулом: Эрдзивил Монтвилович, Жмудской и Литовской земли наследник 153, первый Великий Князь Русский Новогрудский. Послал потом подарки в Жмудь отцу Монтвилу, который и от великой старости и преклонных лет, но еще более от признательности и радости за сыновнее счастье, умер в Юрборке. От нестерпимой радости умирали уже многие люди, о чем читай у Плиния и у Гая Юлия Солина (C. Jul. Solinum Polihistorem).
Выкинт Монтвилович, князь жмудский. После него на княжество Жмудское и на Куршское (Kurskie) вступил младший сын Выкинт (Wikint). А Эрдзивил, к счастью подданных, правил в Новогрудке и в других русских и подляшских замках. Живибунд, князь литовский. Живибунд Дорспрунгович герба Китаврас мирно распоряжался в Кернове, в Вилькомире, в Дзялтуве и во всей Литве между Невежисом и Вилией.
Согласие литовских князей. И все трое жили в полном согласии и против руссаков и немцев (которые из Лифляндии нападали на них в Жмуди) друг другу оказывали нерушимую помощь и взаимно быстро выручали. И в этом согласии и сами росли в славе, в силе и в могуществе власти, защищая своих подданных и обороняя границы отчизны. И подчиняли чужие царства (особенно русские, которые в то время в проклятом несогласии сами грызлись и ссорились (samy jadly i psowaly)), так что потом за свои достойные дела, согласие и отвагу бывшие рабы приказывали своим господам и властвовали над ними.
Глава одиннадцатая
Первые повяты и фамилии в Литве
Эрдзивил Монтвилович, князь Русский Новогрудский, заботясь о том, чтобы неожиданное свое счастье на престоле разделить с другими наследниками, сразу же тогда тем панам и рыцарям литовским и жмудским, которые были с ним и подле него, а особенно наиболее заслуженным, пожаловал владения в русских княжествах. Побратавшись и покумовавшись с русскими христианами, они заселили пустоши, которые лежали заброшенными после жестокого разорения царя Батыя. С тех пор и доныне в [отдельных] частях Литвы в каждом углу немало русских, некоторые из которых редко понимают по-литовски.
А трех виднейших жмудских панов из древнего рода римских отчичей этой шляхты, которых его отец Монтвил, князь Жмудский, давал ему как гетманов [для похода] против Руси, Эрдзивил, как и следовало, с природной княжеской щедростью вознаградил и щедро одарил своих особо заслуженных гетманов.
Кампей, Компотен, Кромпя или Струмпя взял удел над Ошмяной рекой. Сначала Кампею или Струмпе (Kampejowi albo Strumpiusowi), либо, как пишут другие летописцы, Кампаниусу (Campaniussowi) из герба Колюмнов, дал округ и остров со [всеми] пущами, где бы ни обегала их река Ошмяна, и всем этим и ныне князья, паны и рыцари владеют в Ошмянском повяте. И от того Кампея или Струмпиуса, но лучше Кампаниуса, истинного потомка рода Палемона, родился Гаштольд (Gastold) или Гастальдус, о чем, однако, свидетельствуют все летописи.
Фамилия Гаштольдов и ныне известна в Пьемонте (Piamoncie), лежащем между Францией и Италией, Савойскими (Safojska) землями. Один из них убил славного и дельного мужа, монаха кардинала в Будишине, опекуна Венгерского королевства. О Гаштольдах найдешь также у Волатерана, книга 5 в Hetruria и книга 22 в Аntropologia Castaldi (Gastaldi et Gastoldi). Также с фамилией тех, которые зовут себя Гастальди, и ныне есть несколько домов в Италии, из чего следует, что тот Кампей или Кампаниус (хотя некоторые летописцы, вероятно, из-за ошибки старинного письма, как это часто случается даже в Святом Писании, зовут его Струмпиусом) был истинный отчич 154 из рода Палемона, из герба Колюмнов. А так как и сам он еще не переродился от римских обычаев к жмудской грубости, то и сына своего назвал итальянским именем Гастальд или Гастольт, и от этого Кампаниуса или Гастольда в Литве и на Руси пошли славные Гаштольды (Gastoltowie).
Другому своему гетману Эвкшиусу или Эйсиусу (Ewxiussowi albo Ejsiussowi) из герба Урсинов Эрдзивил дал удел и весь округ с пущами, который ныне вместе с местечками по его имени зовется Эйкшишками. Как свидетельствуют все летописцы, от него родился какой-то литовский пан Монивид. Отсюда уже в разных домах разрослась и расплодилась Монивидова фамилия, о которой я не хочу ни судить, ни как-либо упоминать 155. Каждому милее свое собственное гнездо, в котором вывелся. Любому ясно, что гусак среди лебедей, хотя бы он и был самым белым, [выглядит], как удод среди куриц.
Третьему гетману Грависиусу или Гравжису (Gravisiussowi, Grawzyussowi) из герба Розы [Эрдзивил] дал те прилегающие волости, которые ныне по его имени зовутся Гравжишки (Grawziski), а от того [Гравжи] родился Довойна, как единодушно свидетельствуют все летописцы. И если бы кто-то из них захотел и тысячу [раз] пересмотреть и [что-нибудь] изменить, то не нашел бы иного, что от Струмпиуса или Кампаниуса [родился] Гаштольд, от Эйкшиса — Монивид или Мунтвид (Muntwid), от Гравжа — Довойно. А если кто-то захочет получше (dwornie) разузнать об этом, либо о родах, размножившихся от той фамилии, он найдет это в других моих книгах 156, где о том же исчерпывающе поведано виршами. Однако когда от простого рассказа требуется перейти к познанию истинной истории, лучше в какой-то мере притормозить перо. Ибо достаточно ныне найдется кукушек, которые свои яйца кладут в чужие гнезда, а когда те чужим трудом будут высижены и подрастут, тогда эта пташка и самого камышового работника, который их высидел и выпестовал, ощиплет и съест. Поэтому я подальше отпугиваю таких кукушек от своего гнезда.
О поражении Кайдана, царя Заволжского, гетмана Батыя или Бакея (Batego albo Bakejowego), Эрдзивилом над рекой Днепром, где в него Припять впадает
Кайдан, царь Заволжский, гетман, либо товарищ царя Батыя (ибо так о нем пишет Меховский), при несогласии русских князей принудил их к выплате трибута либо дани и держал в русских княжествах своих баскаков или старост и сборщиков. Об этом царе Кайдане Меховский (кн. 3, гл. 39, стр. 135) пишет, что тот с царем Батыем воевал Польскую, Семиградскую и Венгерскую земли 157.
Посольство от царя татарского к Эрдзивилу за данью. А вскоре [Кайдан] узнал, что новый князь Эрдзивил из жмудского народа, о котором он ранее и не слыхивал, завладел Новогрудским, Подляшским, Брестским, Дрогичинским и другими русскими княжествами от Вилии и аж до Мозыря 158. И послал к нему, как уже привык посылать к другим русским князьям, своих баскаков и сборщиков, требуя дани, доходов и подчинения от русских княжеств, которыми владел [Эрдзивил], чтобы [он] сразу все заплатил, как данник. Услышав про это, Эрдзивил задумался, а потом, отбросив в сторону постыдный страх ради милой вольности и бессмертной славы, задержал послов, обещая им наложенную дань быстро приготовить и отослать царю.
Эрдзивил, задержав татарских послов, собирает войско. А сам в это время потихоньку считал и собирал русские войска (суля им прежние вольности, если окажут столь необходимую [помощь] против презренных татар), а также послал к брату Выкинту, князю Жмудскому, и Живибунду, князю Литовскому, моля о срочной соседской помощи ради взаимной братской любви. А когда к нему со всех сторон собралось уже немалое русское войско, пылавшее жаждой свободы, и прибыла помощь из Литвы и Жмуди, он сразу же тем послам в дани отказал.
