Точно, сразу после учебы зайду в магазин, куплю чего-нибудь к чаю и пойду к Степаниде Васильевне. Позвоню Тимуру, может он тоже захочет. Заодно и поговорим с ним по дороге.

От нетерпения я проелозила на стуле оставшиеся пары, а по звонку выскочила, как пробка из бутылки, даже не записав задание.

На ходу набираю номер Тимура. Недоступен. Странно. Ну, он сам профукал свой шанс на теплый уютный вечерок.

Я дошла до остановки, и стала ждать автобус. И даже конкретно замерзла, пока подъехал нужный мне номер. Вышла я за одну остановку до Степаниды Васильевны, потому что мне нужно еще зайти в магазин.

Купив пироженые и парочку свежих круассанов поплелась через дворы к ее дому. На улице холодно и мерзко. Темно, будто уже поздний вечер, а на деле еще нет и трех часов. Зима.

Я поднимаюсь на нужный этаж и жму звонок. Слышу шаги за дверью, но не такие тяжелые, как у Степаниды Васильевны.

" Я открою" слышится мне, через хлипкую дверь. Такой знакомый голос…

— Ого, — Тимур открывает дверь и не скрывает своего удивления. Да и я тоже охренела.

— Кто там, Тимурчик? — слышится голос старушки из кухни.

— Это я! — "отмираю" я и прохожу мимо Тимура.

— Здравствуй, Машенька! — Степанида Васильевна бросается обнимать меня.

— Здравствуйте, это вам, — я протягиваю пакет с выпечкой, и она уносит его на кухню.

— Что ты тут делаешь? — обращаюсь к Тимуру.

— Между прочим, Тимурчик не переставал навещать меня. И как вы приходили два раза в неделю, так он и продолжил, — появляется в дверях Ваильевна. Мне становится жутко стыдно за то, что онаь услышала мой вопрос. Решаю отложить выяснение всех мелочей напотом. — Пойдемте пить чай?

— Ну, рассказывайте, как у вас дела, — спрашивает старушка, наливая нам ароматный чай.

— Да, все отлично… — неуверенно отвечаю я.

— Вы что-ли поругались?

— Кто? — выпаливаем мы в один голос и переглядываемся.

Степанида Васильевна смеется.

— Вы такие милые ребята! Я знаю, что у вас все будет хорошо. Поверьте. Моя седая голова, — она указывает пальцем на свою шевелюру, — не может ошибаться.

Я засовываю в рот пироженное, чтоб воздержаться от ответа, а Тимур просто улабается и кивает.

За веселыми рассказами Степаниды Васильевны о ее бурной молодости, и об их отношениях с мужем, мы не заметили, как прошло почти два часа. На улице уже заметно потемнело, и зажглись фонари.

— Ладно, Степанида Васильевна, нам уже пора. — встает Тимур и тянет меня за руку. Я удивляюсь, но поддаюсь.

— Да, уже поздно. Засиделись мы, — поддерживаю его.

— Хорошо, ребятки, спасибо, что пришли. Я очень рада, что не забываете старушку.

— Ну что вы? Какая же вы старушка? Я, честное слово, принял вас за нашу ровесницу.

Старушка звонко рассеялась и поправила свою прическу. Мы попрощались с ней и вышли из дома. Молча спускались, молча выходили из подъезда. Я даже испугалась, что он и не подумает предложить мне подвезти меня. и мы так и не поговорим.

— Надеюсь, сегодня ты не откажешь мне? — останавливается передо мной Тимур.

Фух. Я уже была готова брать инициативу в свои руки.

— Не откажу. — поживаю плечами.

Мы садимся в машину, Тим трогается.

— Ты хочешь что-то мне сказать? — произносит он?

— С чего ты взял?

— Во-первых, ты пялишься на меня, во-вторых, нервно перебираешь пальцами, а в-третьих, ты уже несколько раз вздохнула так, будто набираешься смелости.

Черт, он слишком хорошо знает меня. Читает, как открытую книгу. Это хорошо? Или плохо? Обычно девочки стремяться стать для парня загадкой…

— Хочу спросить кое-что…

— Ну, так спрашивай.

— Ты собираешься заниматься этим всю жизнь?

Тим усмехается.

— Этот вопрос должен был звучать в первый вечер, для полноты картины.

— Извини, в первый вечер я не могла сооброзить, какие вопросы должны звучать, а какие нет.

— Ладно, не злись. Нет, я не планирую драться всю жизнь.

— Тогда, какую цель преследуешь?

— Насобираю достаточное количество денег, чтоб хватило открыть небольшую юридическую фирму.

— Доказать отцу, что ты чего-то значишь?

— Да, в какой-то мере.

— И сколько это будет еще продолжаться?

— Немного, у меня уже почти собрана вся сумма.

Вот, мне определенно нравится то, что у него есть цель в жизни, и это не связано с избиением людей. Осталось потерпеть немного, и жизнь наладится. Только вот, сколько именно?

— Сколько было их? — тихо спрашиваю.

— Кого?

— Ну, кого ты…

— Один, — не дает мне закончить Тим. — И если ты думаешь, что я горжусь этим — зря. Мне до сих пор по ночам снится его лицо. Я был молод, Маша, — выдыхает Тим. — не сумел справиться со своей злость, адреналином… Если бы была возможность все изменить, я бы сделал все, чтоб этот бой не состоялся вообще.

— Когда ты планируешь рассказать обо всем отцу?

— Не планирую вообще. Пусть бесится.

— Так нельзя, он ведь твой отец.

— Маш, с ним так нужно. Ты не знаешь, какой он наглый.

"Знаю" хочется ответить мне, но я лишь молчу. Я до сих пор не рассказала Тимуру о нашей сделке, и думаю, что не расскажу вообще. Во-первых, теперь я поняла чрезмерное волнение Руслана Ринатовича. Они были небеспочвенны! А, во-вторых, я ведь нпичего не донесла на Тима. Значит, не такая уж и предательница я. Наверно.

Тим паркуется около моего подъезда.

— Теперь расскажи мне, кто такой этот Дима?

— Ты ревнуешь? — улыбаюсь.

— Нет, но мне хочется сломать ему руку.

— Брось. Оказывается, это хозяин квартиры, который сдавал Лере комнарту. Он жил некоторое время у бабушки в деревне, а сейчас вернулся. А Лера уже не расстерялась и нашла нового жильца. Теперь приходится жить втроем.

— Он не пристает к тебе? — холодном голосом спрашивает Тим.

— Неет, — отмахиваюсь, — он мне как брат.

— Ну, хорошо. Может ты переедешь ко мне?

— Что? — мне послышалось? Или он действительно прещдложил мне съехаться.

— Говорю, может переедешь ко мне?

— Тим, вообще-то я не дала тебе еще ответа.

— Твои глаза сделали это за тебя.

Он притягивает меня к себе, и накрывает мои губы своими. Я ощущаю его тепло и осознаю, как же мне не хватало всего этого. Охотно отвечаю на поцелуй, позволяя грубо овладевать ему своим ротиком. Он тоже соскучился и показывает мне это. Тимур целует меня жадно, прикусывая губу. Мне не хватает воздуха, но я не хочу, чтоб он отрывался от меня.

— Маш, — не оставляя моих губ, произносит он.

— М?

— Ты пойдешь со мной на бой?

Я резко отстраняюсь от него, пытаясь понять, шутит он или издевается. Но нет, он абсолютно серьезен.

— Ты серьезно? — прищуриваюсь я.

— Да.

— Послушай, мне с трудом далось то, чтоб смириться с твоим хобби, но смотреть на это… Я не готова.

— Не отказывайся. Мне очень важна твоя поддержка.

Я вспомнила свой сон… Как Тим избивал и был избит.

— Я не смогу, правда…

— Бой послезавтра. Ты подумай, помни, мне это важно.

— Ладно, я подумаю. До завтра.

Я открываю дверь, как Тим хватает меня за руку.

— Стой, а поцелуй?

Закатываю глаза и чмокаю его в щечку. Затем у самого подъезда оборачиваюсь и дарю ему улыбку.

— Я дома! — кричу у входной двери.

— Я тоже, — отзывается Дима, — а вот Лерусика нет.

— А где она?

— На работе. Сказала сегодня будет поздно.

Ну ладно, я снимаю с себя верхнюю одежду и иду в комнату. Беру домашний топ, штанишки, и направляюсь в ванну. Хочется принять горячий душ. Прямо сейчас.

Вода пошла мне на пользу. Мысли успокоились, и я готова рассуждать на трезвую голову. На часах уже за девять. Леры ещё нет. Я иду на кухню и наливаю себе стакан молока. Сажусь на стол и разглядываю блики фонаря в лужах.

— Думаю, нам стоит выкинуть стулья за их ненадобностью. — Дима присаживается рядом. — трудный день?

— Угу, — я отпиваю молоко, и продолжаю пялится в окно.