Сначала я просто млела и терялась, когда он обращался ко мне, не могла толково ответить на самые простые вопросы. Особенно меня смущали его внимательные серые глаза, заглядывающие, как мне казалось, в самую мою исстрадавшуюся по нему душу. Я заметила, что Верка стала с подозрением поглядывать на меня, удивляясь моему чудному поведению и постаралась взять себя в руки, чтобы она не потребовала немедленно рассказать в чём дело. Потом я успокоилась, и мне стало казаться, что я знаю его близко уже очень давно. Что, на самом деле, было недалеко от истины. Недаром я так долго шпионила за ним. Даже несколько раз писала ему письма, которые тут же рвала, опасаясь, что кто-нибудь их может прочесть. Дневник же я не вела, опасаясь того же, хотя очень хотелось. Но я же не барышня девятнадцатого века. В социальных сетях я тоже не торчала, так как не люблю выставлять свою жизнь и себя напоказ. Вообще, я интернет люблю, только не очень ему доверяю.

Домой я вернулась в самом счастливом радужном настроении. Добрая тётка сразу это заметила по моему лицу, и сказала ещё в прихожей, встречая у двери:

– Никак влюбилась девка, сияет как медный таз. Хороший хоть парень-то?

– Ой, тёть, не поверишь! Лучше не бывает! Самый лучший! Таких больше нет, – расцеловала я её в порыве небывалого ощущения всепоглощающего меня счастья, – только он!

– Ну-ну, лучший так лучший, только замуж-то рано ещё тебе, сначала учёбу закончи, – проворчала тётка и забрала мои туфли, понесла в ванную, чтобы вымыть. – Иди, давай, наверное, и не поели нигде, кормить буду сейчас. Пирожков вон с капустой напекла. Твои любимые. Мама звонила, собиралась приехать с отцом. Им Вадик билеты в оперетту купил. Так что можешь в выходные к родителям не ездить – сами приедут. Вадик, это мой брат. Он любит устраивать какие-нибудь приятные сюрпризы для родителей. Хотя, я подозреваю, что у него появилась очередная девушка и он её хочет пригласить в гости в отсутствие родителей.

Есть мне совсем не хотелось. Тут не до еды. Да и перекусили мы в кафе, а потом еще и мороженое съели. Но, чтобы не обижать любимую тётушку, я выпила вместе с ней чаю, и в раздумьях, незаметно для себя, умела несколько пирожков. Они, как обычно, оказались выше всяких похвал. Тёткины слова заставили меня задуматься. Замуж? А ведь, пожалуй, случись такое чудо, и предложи мне Стёпа выйти за него, я бы не стала раздумывать ни единой секунды, и не помешала бы мне в этом никакая незаконченная учёба, и, тем более, никакие природные и политические катаклизмы. Я бы их просто не заметила. Но разве может такое случиться? Нет, это просто недостижимая мечта!

Неожиданно для всех, а тем более, для меня, с тех пор мы со Стёпой стали встречаться. Сначала изредка, а потом всё чаще. Стёпа, когда мог, стал поджидать меня в том самом фойе, где я увидела его в первый раз, или же возле раздевалки, смотря как мы с ним договоримся. Многие девчонки в институте поглядывали на меня с завистью, а Ольга Дымкова, первая красавица в моей группе, как-то сказала язвительно:

– И за что тебе такой парень достался? Вот, что он в тебе нашёл? Ты ведь и подать-то себя, как следует, не умеешь. Ни одеться, ни накраситься, ни поговорить о чём-нибудь. Ну, прямо мышь серая.

– Отвали, – сказала я ей неуверенно, – не твоё дело.

– Ну-ну, -сказала красавица и отошла к поджидающим её подружкам. Видно было, что она не ожидала от меня такого.

Надо же! Как я сумела ей ответить! Я стараюсь не грубить, да и не умею я этого делать, но тут смогла. Её слова больно задели меня, но я постаралась не показать этого. Она, в сущности, была права. Эти же вопросы я и сама себе задавала частенько. Приходилось только надеяться, что во мне всё-таки, есть что-то такое, что могло заинтересовать такого парня. Конечно, сравниться с Ольгой я не могу, сама она являла собой настоящий рукотворный предмет искусства. Умело наложенный макияж и модная причёска, ещё более выгодно подчёркивали Ольгину красоту, полученную от природы. Понятие, что красивая женщина не может быть умной, к Ольге, между прочим, совсем не подходило, нужно быть справедливой, чтобы признаться в этом. Она была ко всему и очень умной. И подать, в отличие от меня, умела себя в любом случае, хоть на лекции, хоть на вечеринке, хоть просто на улице. И язык у неё был подвешен как надо. И начитана, и продвинута. Короче – просто супердевочка! Поклонники роились возле неё тучами и смотрели ей, буквально, в рот. А она снисходительно позволяла им это, от чего те млели, и становились глупей овец, то есть баранов, стараясь услужить ей во всём, даже во вред себе.

Я небезосновательно струхнула, что Ольга положила взгляд на моего Стёпу. Кто же из мужчин устоит перед такой неземной красотой и обаянием? Будь я, к примеру, мужчиной, Ольга бы мне точно понравилась. Вдруг и Стёпка не окажется исключением?

К сожалению, так и вышло. Ольга начала оказывать явные знаки внимания Стёпе. Вечно, будто случайно, встречалась нам на пути. Видимо, поставила перед собой цель, отбить его у меня. То улыбнётся ему зазывно, то обратится к нему с чем-нибудь очень умным. В то же время не навязывалась ему. Тот и поплыл.

Однажды, когда мы все оказались за одним столом, Стёпа, виновато улыбаясь мне, встал из-за стола и вышел за Ольгой в прихожую. Помог надеть ей шубку. Я со своего места видела, как он это делал. Потом пошёл провожать её, шепнув мне перед уходом:

– Я сейчас вернусь, только провожу, голова у Оли разболелась, сама не дойдёт. Плохо ей. Грипп, наверное. Температура поднялась. Нельзя одну отпускать.

– Конечно, конечно, – засуетилась я, и поморщилась, почувствовав пинок по ноге. Мы как раз сидели за столом в квартире у сокурсника, который пригласил нас на день рождения. То есть, он пригласил Колю и Стёпу, вместе со своими девушками. На тот момент Вера уже была замужем за Колей. Ну а Стёпа, ясное дело, пришёл со мной. С кем заявилась Оля – не помню. Пинок я получила от дорогой подруги Верочки, которая сумела услышать слова Стёпы, и прошипела гневно:

– Ты, что? Дура? Она же уведёт его у тебя. Ой-ой, заболела головка у Оленьки! – скривила Вера презрительную рожу. – Пойди, догони, скажи, что тоже домой идёшь, вместе и проводите. Иначе не дождёшься своего парня.

Так как я и не думала бежать вслед за ними, Вера поднялась и стала решительно выдвигать мой стул из-за стола вместе со мной, сидящей на нём, едва не уронив меня вместе со стулом.

– Вера-а, он же сейчас придёт, он же сказал, ты слышала, – заныла я тихонько шёпотом, вцепившись в стул. – И потом – я ему верю!

– Ну и сиди! – обозлилась Вера, – дождёшься. Простодыра!

Стёпа не вернулся. Изо всех сил я делала вид, что мне всё равно, но сердце моё тревожно сжималось в предчувствии неумолимой разлуки. Я танцевала, смеялась шуткам. Короче, вела себя так, как будто ничего не случилось. Вера с жалостью посматривала на меня. Спасибо, хоть не напоминала, что она меня предупреждала. Не помню, как вернулась домой. Шла как на автомате.

Всю ночь я проплакала. Хорошо, что тёти моей не было дома, она заночевала в тот день на даче у своей подруги, поэтому я могла без опаски быть ею услышанной, предаться своему горю. Утром встала не выспавшаяся, и с опухшим от слёз лицом. Кое-как приведя себя в порядок, я отправилась в институт. На лекциях я ничего не соображала, даже получила двойку на семинаре. Чему даже огорчиться не смогла, так как эта неприятность не шла ни в какое сравнение с тем несчастьем, которое со мной приключилось. На вопросы, что со мной, я отвечала, что слегка простыла, поэтому так плохо выгляжу. И глаза красные от того же.

Стёпу я увидела только после занятий. Он поджидал меня возле раздевалки, как раньше тоже бывало частенько. Виновато глядя на меня, он пояснил, что Олечке по дороге стало совсем уж плохо, пришлось поухаживать за ней, лекарства подавать, чай с малиной сделать. А потом, уже стало поздно и неудобно возвращаться за стол.

– А ей, что, некому было подать лекарства кроме тебя? – хмуро спросила я.– У неё же, и бабка, и родители есть.