Он невольно оглянулся, услышав гул...

"Опять этот странный утробный гул..."

Из-за поворота улицы выехали грузовики, битком набитые солдатами, и следом за грузовиками появились танки...

"Один, другой, третий..."

Танки свернули на обочину и остановились. Из люка высунулся офицер, похожий на Семена, как две капли воды.

Таким Семен был много лет назад, пока будущее еще не обмануло его ожиданий.

Ресницы у офицера были седые от пыли, а веки подрагивали.

-- Что там?.. - спросил офицера кто-то невидимый в недрах танка.

-- Все спокойно... как на кладбище... - Офицер достал пачку сигарет, закурил.

Со стороны развилки показалась конная милиция. Лошади были все пегие с блестящими от пота крупами.

Цокот копыт, мерная поступь рысаков, внятная одному лишь такту, не разряжала, а только обостряла напряжение ожидания какой-то катастрофы.

Лошади шли в ногу, словно у них была одна судьба.

Сигналя, конную милицию обогнал длинный черный лимузин, еще один и еще...

-- Власть бежит... - сказал офицер.

-- Вы думаете?.. - спросил Христофор.

-- Иногда... - отозвался офицер и улыбнулся знакомой улыбкой.

"Странная революция, я даже и не представлял, что все будет так просто..." - подумал Христофор и оставил эти впечатления при себе.

Грузовики остановились у сквера и оттуда, как зеленый горох, посыпались солдаты. Они взяли под охрану дом мэра.

Над площадью повис страх тишины, которую солдаты оцепления стремились разогнать и спугнуть разговорами.

-- Вы чувствуете запах гари?..

-- Что?.. нет, запах гари я не чувствую...

-- А я чувствую...

-- Вами владеет страх...

-- А вами что владеет?.. и все же я чувствую запах гари... где-то что-то горит...

-- Вполне может быть... - сказал старик с авоськой, в которой что-то звякало...

Христофор промолчал... он стоял, опустив голову и закрыв глаза, пережидал головокружение...

-- Сбывается пророчество примадонны...

-- Газеты пишут она в опале... спасется на водах...

-- Говорят, она лишилась голоса...

-- И не говорите... журналистам только подавай новости... любую искру раздуют в пожар...

-- Пожар?.. где пожар?..

-- Только разгорается, молитесь...

-- Кому?..

-- Не все ли равно, кому... все лгут... что?.. нет, я трезв и бодр... а вот и гончие, узнаю их, вынюхивают, ищут по следам, роются в моих текстах, в моем мраке, даже в моих снах...

-- Вы в своем уме?..

-- Я что, похож на сумасшедшего?.. ну да, только что вышел из психушки... подскажите, где бы поесть, согреться и выпить бедному и трезвому...

-- Слышите?.. что это?.. странный гул...

-- Это танки... приехали из провинции, будут подавлять мятеж...

-- Понагнали жуть... кто враг, непонятно...

-- Опять пахнуло гарью... вон и дым...

-- Это танки дышат... или бесы... они и в геенне не гибнут, как саламандры... в городе их хоть отбавляй... они умеют завлекать... замысел у них тонкий: слепить ихних бесов с нашими...

-- Уже слепили... - сказал старик с авоськой и пошел прочь...

-- Как это?.. когда?..

-- Это он так, для разговора, для страха...

-- Откуда такие?.. где плодятся?.. все свергнут, разрушат, но ничего не построят, оставят руины... а вы, я вижу, расположены их простить...

-- Ох уж, скажите тоже...

-- Давно вас не было видно... как вы?..

-- Как и все, живу сплетнями...

-- Это теперь новая мораль... нет, чтобы...

-- Что чтобы?..

-- Ничего...

-- Слов нет?.. будут... молитесь и ждите...

-- Господи Иисусе Христе, помилуй мя грешного... век уже не молился...

-- Что же вы замолчали?..

-- Я задумался...

-- О чем?..

-- О чем поет эта сумрачная бездна, и иногда вздыхает... ведь вздыхает!..

-- Дна у нее нет...

-- Вот от таких философов и весь вред...

-- Тоже мне, вывод сделал... вся суть не в том...

-- А в чем?.. эй, где он?.. куда делся этот неуловимый?.. был тут... и исчез... как провалился... и куда?..

-- Никуда он не провалился... вон лежит...

-- Что это с ним?..

-- Предсмертные судороги у него... скоро отойдет... сердце не выдержало...

-- Наверное, интеллигент... а вы врач?..

-- У него одышка, обморок... пульса почти нет... плохо ему...

-- Ой, на самом деле, ему плохо...

-- Что его ждет?..

-- Что может ждать смертного человека?.. гроб и преисподняя с ее ангелами...

-- Мне кажется, он не умер... у него лицо не покойника...

-- Он меня агитировал... лез в душу... пугал божьим судом...

-- Кажется, он очнулся...

-- Думаешь, репетировал?.. теперь плачет, что-то увидел там и страшно ему стало...

-- Ну и зрелище...

-- Зрелище там, видите танки...

-- Думаете, будут стрелять...

-- Скажут, и будут стрелять...

-- Нет, вряд ли, страх остановит...

-- Или бог...

-- Другого бога ждите, гостя из преисподней... придет вместе со свитой... будет война власти с властью... готовьтесь, будет вам и черная луна на небе, и суд в преисподней...

-- Уже дрожу как от озноба...

-- Куда вы?..

-- Пойду, поищу простыню и спрячусь где-нибудь... говорят, кто-то склепы сдает в аренду... а вы?..

-- Я с вами...

-- Ну, а что с этим делать... разлегся, лежит, слушает наши разговоры...

-- Он, кажется, обмочился?..

-- Он же труп...

-- Стойте, куда вы?.. там обрыв... и болото...

-- Спасите, я тону, захлебываюсь...

-- Я же говорил, там болото... бросьте ему веревку... ну же, тащите...

-- Ох, и тяжелый же...

-- Живой?..

-- Вроде живой, дышит... и что-то шепчет... поет...

-- Пусть поет...

-- Своими ли устами?.. бес тут крутился...

-- И все еще крутится...

-- Это дьякон с кадилом...

-- А вот и цокающее войско подошло... стоят, смотрят, щурятся...

-- К черту, пора мне домой, пока все это не превратилось в тир... уже целятся...

-- На площади что-то происходит...

-- Что?.. что ты видишь?..

-- Вижу оратора... похож на подсадную утку... он раскаиваешься... прозрел...

-- А ты?..

-- Я-то давно прозрел...

-- Прошлой ночью мне приснился сон... я говорил с богом о боге...

-- И что?.. ниспослал он тебе благодать?..

-- Мне ниспослал... правда, с непонятной мне высоты...

-- Я тебе не верю...

-- Мне тоже видение было... однако темнеет...

-- Ночь торопится поскорее укрыть весь этот театр...

Кто-то нерешительно тронул Христофора за рукав.

-- Вы иностранный корреспондент?..

-- Что?.. нет, что вы... - Христофор окинул взглядом женщину.

Высокая, в бутылочно-зеленом модном дождевике, лицо тонко очерченное, ямочки на щеках, подернутых персиковым пухом, глаза серые, нос с горбинкой, губы чувственные, слегка припухшие.

Христофор задохнулся от волнения, отвел взгляд и покраснел до корней волос, испугавшись, что незнакомка могла прочесть в его взгляде внезапно возникшее желание.

В окне первого этажа длинного дома Христофор увидел уже знакомого старика интеллигентного вида, который оклеивал стекла полосками газетной бумаги.

Неожиданно вспыхнула перестрелка и так же внезапно прекратилась.

-- Вам лучше бы оставаться дома... - заговорил Христофор. - Похоже, что все еще только начинается...

-- Вы так думаете?.. - Незнакомка пожала плечами, мимолетным, мягким движением убрала волосы с лица и не без интереса взглянула на Христофора.

На миг Христофор утонул в ее глазах с фиалковыми отсветами на дне.

-- Почему вы так смотрите на меня?.. - спросила незнакомка.

-- Вы Соня... - прошептал Христофор одними губами, увидев в воздухе перед собой качели и смеющееся лицо девочки 13 лет с тощими косичками и миндалевидными глазами, веки подкрашены хной. Глаза девочки были бездонными как небо.

-- Нет, я не Соня... - Незнакомка растерянно и безразлично посмотрела на Христофора, потом резко повернулась и пошла через площадь.