Он был явно смущён.
Я молчал, не зная, что сказать. Мне тоже было неловко, будто нечаянно прочёл чужое и очень интимное письмо.
Вот это и есть консумация, сказала девушка Вера… Официально это запрещено. Полиция за такие дела может устроить налёт и закрыть заведение.
Нас вот и закрыли… сказал грустно Коля и опустил голову… На целых две недели… Забрали всех в полицию: хозяев, красоток, клиентов, и нас за компанию. Паспорта отобрали… правда, назавтра отдали.
Он тяжело вздохнул.
И что теперь?.. спросил осторожно я.
Ничего… равнодушно сказала Вера… Хозяева велели придти обратно, когда разрешат снова открыться. Денег не дали ни копейки. За квартиру плати, жрать тоже, простите, что-то надо. Город большой, всё дорого…
Вот приехали сюда посмотреть, может тут дешевле переждать… сказал тихо Николай… Эх, найти бы где хоть пару выступлений!..
Он сидел, сильный, весь в буграх мускулатуры, потерянно, как ребёнок.
Я вдруг подумал о моём приятеле Феридуне, который всю жизнь крутится в мире гостиниц, туристов, яхт и чартерных авиалиний.
Знаете что?.. сказал осторожно я… Вы же, наверное, сегодня уедете обратно в Измир?.. Оставьте телефон, я поговорю тут с приятелем – вдруг удастся вам хоть сколько-то помочь.
Вера испытующе посмотрела мне в глаза своим усталым разочарованным взглядом. Знаю я вас всех, самцов… говорили её белёсые скучающие глаза.
В глазах Коли я тоже не заметил больших надежд. Мне подумалось, это и к лучшему – ведь скорее всего, так вот сразу ничего и не получится. Но всё-таки…
Ребята… сказал я… У меня тут старый приятель, я его знаю вот уже десять лет. Он в тур-бизнесе, знает здесь всех кошек и собак. А вдруг? Вы ж ничего не теряете, верно?
Вера молча, оценивающе посмотрела мне в глаза своим стылым белёсым взором.
А может, лучше мы бы вам позвонили?.. сказала наконец она… У нас там такой бедлам, что… Вообще трубку не поднимут…
Да и поднимут, так не позовут… сказал Николай.
Я записал на клочке бумаги номер Феридуновой «Тои» и положил на стол. Чтобы не выбирать, кому из них протянуть эту бумажку.
Позвоните завтра, часа в три… сказал я, расплатился за наш обед с одним из подручных Мехмета, жестом попрощался с толстяком и встал из-за стола.
Феридун наутро был уже у себя в офисе. Ночь он провёл в дороге: ехал, на старом, слегка помятом «пежо» своего младшего компаньона Зеки, из Анталии. Дорога была не близкая, с полтысячи километров. Да и шоссе в горах на пути местами было небезопасным, с крутыми поворотами над гибельными обрывами.
Но мой приятель был, как всегда, свеж и чисто выбрит. Начавшая седеть аккуратная щёточка усов выглядела ухоженной и довольной жизнью на его смуглом, моложавом лице. Как многие люди небольшого росточка, Феридун любил обширные столы и высокие многозначительные кресла.
Чай?.. протягивая мне сухонькую небольшую руку, спросил он. И не дожидаясь ответа, негромко повелел в общую комнату своей конторы:
Чай для Альфрет-бея…
Эфенден!.. донёсся оттуда голос мальчишки-посыльного.
So!.. How are you, my friend?.. сказал он, оглядывая меня долгим внимательным взглядом.
Окей… сказал я и пожал плечами… Скоро приедут мои пилоты, а пока вот – нашёл новый кемпинг и поле рядом. Наверное, сегодня переберусь туда.
Альфрет, ты никогда не меняешься!.. улыбнувшись одними глазами, сказал Феридун. Он, как все люди практического склада, относился к моим полётам с уважительным скепсисом: красивое дело и не для робкого десятка, но серьёзным не назовёшь. Ибо денег на нём явно не сделаешь…
А зачем мне меняться?.. пожав плечами, сказал я… Будет хоть что вспоминать на старости лет.
Наверное, ты прав… вздохнув, сказал мой приятель. В его живых карих глазах промелькнула грусть.
Я рассказал о вчерашней встрече с молодой русской парой.
Не знаешь, куда бы их можно было пристроить на пару недель выступать?.. спросил я… Жалко, пригласили людей приехать, и выбросили как мусор. Некрасиво вышло.
Эээ!.. укоризненно и ворчливо вздохнул Феридун, разведя руками… Эти хозяева газино!.. Мафия, бессовестные люди… Позорят нашу страну!..
Когда мой приятель что-то очень не одобрял, он издавал долгий горловой звук, напоминавший ворчание большой собаки.
Он погрузился в раздумье, машинально пощипывая щёточку усов. Я молчал, разглядывая открытку с видом на Птичий островок, от которого и пошло название города, Куш-адаси.
Yes!.. сказал, наконец, мой приятель… That’s it!
Он вгляделся в какой-то список, лежавший под стеклом на столе. И защёлкал кнопками телефона.
После короткого разговора с кем-то Феридун удовлетворённо положил трубку и посмотрел испытующе на меня.
Акбюк!.. сказал он и поднял кверху палец.
Я недоумевал. Слово было мне неизвестно.
Он понял и усмехнулся в усы.
Там, в Акбюке, только что закончили строить два больших отеля. Тоже, конечно, мафиозные деньги… но какое нам дело… Я говорил с хозяином гостиницы «Акдениз». Он согласен, пусть приезжают твои артисты. Дадут комнаты, питание. Может быть, даже какие-то деньги… Будут выступать раз в день, вечером, когда туристы обедают… Хорошо?
Ещё бы!.. в восторге сказал я… Да эти русские девушки тебя ещё как отблагодарят!..
Ооо!.. проворчал укоризненно Феридун и поднял кверху обе руки, ладонями ко мне… Я же семейный человек…
Он вздохнул и сокрушённо пожал плечами. Было видно, что тяжёлый груз семьи моему другу всё же хотелось бы иной раз сбросить, хоть на денёк.
Как туда добраться, в этот Акбюк?.. спросил я.
На стене висела карта. Феридун ткнул пальцем в причудливой формы залив, к югу от Кушадаси.
Очень просто, сказал он… Из Измира?.. Пусть доедут через Сельчук до Сёке, ты же там бывал, у меня дома. Потом в Аккёй, возле Дидимы. А уже оттуда, наверное, что-нибудь да найдётся. Там же туристы. Такси, а может, там есть и долмуш1… Кстати, красивый залив. Тоже посмотри, может, там устроить полёты твои?..
В три часа я сидел у телефона, напряжённо ожидая звонка. Сам удивляясь тому, как вовлечён, оказывается, в судьбу этих совершенно не знакомых мне людей, попавших в невесёлый турецкий переплёт. Что меня так затронуло в рассказе этой случайно встреченной пары? Чтó они мне? Эта девушка Вера, с её стылым, разочарованным взором… Этот не шибко приятный внешне парень, с его почти лошадиной мускулатурой… Была ли причиной тому их откровенная, детская беззащитность – беззащитность людей, выросших в пионерском лагере и веривших, вопреки тому, что видели их глаза вокруг, в красивые сахариновые сказки, вроде «морального кодекса строителя коммунизма»?.. Человек человеку – друг, товарищ и брат?.. А теперь они попали вдруг в страну откровенного, жёсткого капитализма, с грязным бизнесом и безо всякой социальной защиты. В страну, где иностранец без денег – законная добыча для бесчисленных торгашей живым товаром и жулья.
Может быть, я просто впервые за много лет столкнулся с людьми «оттуда», из страны, которую я покинул при первой же возможности, пройдя через унизительные и страшные препоны… но где у меня когда-то было то драгоценное, чего я по-настоящему не ценил и не знал, что утрачу навсегда?.. Отношения, не испачканные деньгами… девчонки, дававшие просто так, от чувства… да и наконец, язык!.. общение…
Резко затрезвонил телефон, стоявший передо мной на столе. Было двадцать минут четвёртого.
Это вы, Альфред?..
Я узнал в трубке голос Веры. Запыхавшийся и тревожный. Оказалось, что в пансионе им не разрешили позвонить в другой город… в одном автомате на улице защемило жетон… в другом была оторвана трубка.
Еле нашли, откуда позвонить!.. Вы извините, что мы опоздали…
Ничего, ничего… поспешно сказал я… Пустяки, не переживайте.
Ну а… голос её на миг замер… Узнали что-нибудь для нас?.. А то мы тут совсем уже никакие… девчонки плачут сидят… И домой-то вернуться не на что…
