Майкл переместился на другую сторону поляны, подальше от зловония, и с улыбкой боролся со своими кугуарами, не обращая на остальных ни малейшего внимания. Кэролин сидела, прислонившись спиной к бронзовой ноге быка, достаточно близко, чтобы видеть, как работает Дженнифер. Когда та убрала руку, рана на груди Маргарет исчезла.

Дженнифер поднялась – по мнению Кэролин, чтобы глотнуть свежего воздуха, а не из медицинских соображений. Даже наверху запах был ужасающим, а в могиле он и вовсе сшибал с ног. Дженнифер сделала глубокий вдох и снова опустилась на колени. Нахмурила лоб, стряхнула быстрым движением насекомых, наклонилась и прижалась теплыми губами к холодному рту Маргарет. Продержалась три вдоха, отпрянула, кашляя, и принялась втирать различные снадобья в кожу покойницы. Не случайным образом, а рисуя символы письменного пелапи: сначала честолюбие, потом восприятие и наконец сожаление.

Закончив процедуру, Дженнифер распрямилась и вылезла из могилы. Сделала пару шагов к Кэролин и Майклу, но тут ее глаза расширились. Она закрыла рот рукой, метнулась в кусты, и ее вырвало. Когда желудок очистился, она снова двинулась к Кэролин, шагая более медленно и неуверенно. На лбу Дженнифер блестела тонкая пленка пота.

– Плохо? – спросила Кэролин.

Вместо ответа Дженнифер отвернулась и сплюнула. Села рядом и на мгновение положила голову на плечо Кэролин. Затем достала свою маленькую серебряную трубку – американскую, подарок Кэролин – и вновь раскурила. Дым марихуаны, густой и сладкий, заполнил поляну. Дженнифер предложила трубку Кэролин.

– Спасибо, нет.

Дженнифер пожала плечами и затянулась снова, глубже. Угольки трубки вспыхнули, отражаясь в полированном бронзовом брюхе быка.

– Иногда я думаю…

– О чем?

– Стоит ли возиться. Искать Отца, я хочу сказать.

Кэролин отстранилась.

– Ты серьезно?

– Да, я… – Дженнифер вздохнула. – Нет. Может быть. Я не знаю. Просто… Я думаю, действительно ли станет хуже? Если мы просто… сдадимся? Позволим Герцогу или кому-то другому взять верх?

– Если Герцог исцелится настолько, что снова сможет питаться, о высокоорганизованной жизни можно забыть. И это не займет много времени. Возможно, лет пять. Может, десять.

– Да, я знаю. – Дженнифер снова раскурила трубку. – Поэтому у нас есть Отец. Герцог же… его способ хотя бы безболезненный. Даже мирный.

Кэролин скорчила гримасу, потом улыбнулась.

– Трудные деньки с Дэвидом, да?

– Нет, это не… – ответила Дженнифер. – Ну, может. Деньки действительно выдались весьма трудные, раз уж ты об этом упомянула. И кстати, где ты была? Мне бы не помешала твоя помощь.

Кэролин потрепала ее по плечу.

– Извини. Дай-ка сюда.

Дженнифер передала ей трубку. Кэролин сделала неглубокую затяжку.

– И все-таки, – сказала Дженнифер. – Неужели тебя это не достает? Я серьезно.

– Что?

Дженнифер взмахнула рукой, обводя плавным жестом могилу, Гаррисон-Оукс, Быка.

– Все это.

Минуту Кэролин размышляла.

– Нет. На самом деле – нет. Уже нет. – Она посмотрела на волосы Дженнифер и извлекла из них червя. Он извивался на кончике ее пальца. – Раньше доставало, но я привыкла. – Легкое усилие – и червь раздавлен. – Почти ко всему привыкаешь.

– Возможно, в твоем случае. – Дженнифер забрала трубку. – Иногда мне кажется, что мы с тобой – единственные, кто сохранил рассудок.

Кэролин посетила мысль потрепать Дженнифер по плечу или обнять, но она не стала этого делать. Разговор и так уже слишком откровенный, она чувствует себя неуютно. Чтобы сменить тему, она кивнула на могилу:

– Как долго, прежде чем?..

– Не знаю, – пожала плечами Дженнифер. – Может, долго. Она никогда еще не лежала под землей столько времени. – Она поморщилась и снова сплюнула: – Фу.

– Держи, – сказала Кэролин. – Я принесла тебе кое-что.

Она порылась в полиэтиленовом пакете и достала наполовину пустую бутылочку листерина.

Дженнифер взяла бутылочку.

– Что это?

– Набери немного в рот и как следует прополощи. Не глотай. Через несколько секунд выплюнь.

Дженнифер с сомнением посмотрела на бутылочку, пытаясь понять, не смеются ли над ней.

– Доверься мне, – сказала Кэролин.

Секунду помедлив, Дженнифер сделала глоток. Ее глаза расширились.

– Прополощи рот, – велела Кэролин, демонстративно надув сначала левую, потом правую щеку. Дженнифер подчинилась. – А теперь выплюнь. – Дженнифер выплюнула. – Ну как, лучше?

– О-го-го! – сказала Дженнифер. – Это… – Она оглянулась на Дэвида. Тот не смотрел на них, но она все равно понизила голос. – Это потрясающе. Обычно у меня уходит несколько часов, чтобы избавиться от этого привкуса!

– Я знаю, – ответила Кэролин. – Американская штука. Называется ополаскиватель для рта.

На лице Дженнифер застыл детский восторг, она провела пальцами по этикетке. Потом, с очевидной неохотой, протянула бутылочку Кэролин.

– Нет, – возразила та. – Оставь себе. Я достала ее для тебя.

Дженнифер ничего не ответила, но улыбнулась.

– Ты закончила?

Она кивнула.

– Думаю, да. В любом случае, с Маргарет все готово. Зов услышан. – Дженнифер повысила голос: – Дэвид? Что-нибудь еще нужно?

Дэвид стоял к ним спиной на краю обрыва, глядя через шоссе 78 на въезд в Гаррисон-Оукс. Он рассеянно махнул рукой.

Дженнифер дернула плечом.

– Полагаю, это означает, что я тут больше не нужна. – Она повернулась к Кэролин: – Так что ты думаешь?

– Точно не знаю, – сказала Кэролин. – Если Отец среди американцев, я его найти не могу. Вы что-нибудь выяснили?

– Майкл говорит, его нет среди животных, живых или мертвых.

– А другие?

Дженнифер снова пожала плечами.

– Пока нас только трое. Они придут через некоторое время. – Она растянулась на траве и положила голову на колени Кэролин. – Спасибо за… как ты это назвала?

– Листерин.

– Лис-те-рин, – повторила Дженнифер. – Спасибо. – И она закрыла глаза.

Всю вторую половину дня прибывали библиотекари, по одному и парами. Не все пришли налегке. Алисия держала черную свечу, по-прежнему горевшую так же, как когда-то в золотых руинах на Краю Времени. Рейчел и ее призрачные дети шептались о будущем, которое никогда не наступит. Близнецы Питер и Ричард внимательно следили, как библиотекари занимали двенадцать точек грубого круга, и видели некий глубокий порядок, недоступный прочим. Пот на их черной как смоль коже блестел в пламени костра.

Наконец незадолго до заката Маргарет протянула к свету дрожащую, бледную руку.

– Она вернулась, – сказала Дженнифер, ни к кому не обращаясь.

Дэвид с улыбкой подошел к могиле. Наклонился и взял Маргарет за руку. С его помощью она поднялась на трясущихся ногах, осыпая все вокруг комьями земли. Дэвид вытащил Маргарет из ямы.

– Здравствуй, любимая!

Она стояла перед ним и, откинув голову, улыбалась, ее макушка едва доставала до его груди. Дэвид счистил с Маргарет грязь, потом обхватил ее за бедра, поднял и поцеловал, глубоко, страстно. Маленькие ступни Маргарет вяло болтались в шести дюймах над влажной землей. Кэролин подумала, что не смогла бы назвать цвет ее одежды. Возможно, пепельно-серый или выцветший телесный, как у куклы, которая слишком долго пролежала на солнцепеке. Как бы то ни было, этот цвет прекрасно подходил Маргарет. Ее здесь почти нет. От нее остался лишь запах.

Маргарет пошатнулась и опустилась на кучу мягкой земли рядом с могилой. Дэвид подмигнул ей и провел языком по зубам. Маргарет хихикнула. Дженнифер снова рыгнула.

Дэвид сел на корточки рядом с Маргарет и взъерошил ее пыльные черные волосы.

– Ну? – крикнул он Ричарду, Питеру и остальным. – Чего вы ждете? Теперь все в сборе. Займите свои места.

Они встали неровным кругом. Кэролин внимательно наблюдала за Дэвидом. Тот встревоженно посмотрел на Быка и в конце концов разместился к нему спиной. Он до сих пор не любит на него глядеть. Не то чтобы она винила Дэвида.