Четырьмя широкими шагами Нобунунга преодолел место, где остановился Дэвид.

– Похоже, на него это не слишком действует, – заметил Питер.

– Возможно, – откликнулась Кэролин.

От ворот до входа в Библиотеку было около трех кварталов. Нобунунга миновал первый квартал без видимых усилий. Остановился на первом перекрестке и обратился к Майклу через плечо.

– Это reissak ayrial, – крикнул тигр. Не на тигрином языке, который понимал только Майкл, а на общем пелапи. У него был немного рычащий, но достаточно четкий голос. – Теперь я понимаю. Аблака хочет, чтобы я выследил знак и уничтожил его, если смогу.

– Он умеет говорить? – спросил Питер.

– Что такое reissak ayrial? – спросила Алисия.

– Это значит «отрицание, которое рвет», – ответила Кэролин. – Ш-ш-ш! Я хочу посмотреть.

Нобунунга сделал еще один шаг.

– У него действительно иммунитет, – сказала Алисия с надеждой. – Я так и знала. Похоже, мы все-таки попадем до…

– Смотри-смотри, – перебила Кэролин.

Через три шага после знака «Стоп» на первом перекрестке Нобунунга остановился. Поднял массивную лапу. Кэролин, у которой было острое зрение, увидела, что тигра бьет дрожь.

Нобунунга вновь повернулся к Майклу. Кровавые слезы катились из его зеленых глаз, сбегали по морде.

– Нет! – крикнул Майкл и добавил что-то на тигрином языке. Потом сорвался с места.

– Майкл! – завопила Кэролин. – Нет!

Остолбенев от ужаса, она смотрела, как Майкл несется к Гаррисон-Оукс. Она думала, что готова к тому, что сейчас случится, к тому, что ей придется сделать, но…

Только не Майкл. Не сейчас.

Она кинулась за ним. Кэролин была быстрой – быстрее их всех, не считая Дэвида, – но Майкл убежал далеко вперед. Она скатилась по откосу, едва не упав. Когда оказалась на асфальте, Майкл уже был на той стороне дороги.

– Нет!

Он с такой скоростью преодолел двадцать футов, разделявшие шоссе и Гаррисон-Оукс, что Кэролин не успела его перехватить. Майкл миновал знак и по инерции пролетел еще футов восемь.

Нет!

Затем упал, словно ему выстрелили в голову. И больше не шевелился.

– Майкл! – снова крикнула Кэролин, с неподдельной болью в голосе. Она вспомнила день, когда он вернулся из океана: худые руки покрыты золотистым загаром, кожа пахнет солью. Золотой «БМВ» мчался на Кэролин, водитель отчаянно сигналил. Она завизжала в ответ, оскалившись, словно обезьяна. Водитель свернул на обочину, удержав контроль над машиной, и унесся в вихре гравия. Кэролин в считаные секунды преодолела разделявшую их с Майклом сотню футов, миновала границу и в точности как Майкл – по крайней мере, она так надеялась – рухнула лицом вниз на бетон.

Но Майкл лежал неподвижно, а Кэролин поднялась.

Она, дрожа, приподнялась на локтях и коленях. Нос был сломан. Кровь струилась по лицу из порезов на носу и щеке. Кэролин проползла один шаг вперед, потом еще один. Ее движения были рваными и дергаными, словно она не могла контролировать свои мышцы. Она думала, что это хорошее представление. Подергивания были неотличимы от настоящих – и к тому же скрывали неподдельную дрожь в кончиках ее пальцев.

Третий шаг. Еще два – и она дотянется до лодыжки Майкла.

Она схватила его за лодыжку, потом выблевала фонтан лимонада с яйцами. Уцепившись покрепче, повернулась и поползла назад к шоссе, волоча за собой Майкла.

Дюйм за дюймом она тащила их обоих к безопасности. Сразу за железными воротами, где прекращалось действие барьера, Кэролин изможденно рухнула на живот. Мгновение спустя к ней приблизились Питер и Алисия, медленно и осторожно.

– Ты в порядке? – заботливо спросила Алисия.

Кэролин перекатилась на спину и несколько раз рыгнула. Ее лицо покрывала кровь.

– Думаю, скоро буду, – ответила она. – Майкл?..

Майкл закашлялся, тоже рыгнул.

– Переверните его… переверните его на бок. Чтобы не задохнулся.

Они подчинились. Майкл снова закашлялся, тяжело сплюнул кровь.

– Нужно отнести его к Дженнифер, – сказала Кэролин. Дрожащим пальцем вытерла кровь из глаз. – Что с Нобунунгой? Где…

Всматривавшийся вдаль Питер покачал головой:

– Он прошел полтора квартала, а потом вдруг упал. Лежит на боку. Некоторое время он дышал, но… – Он посмотрел на Кэролин: – Больше не дышит.

Кэролин крепко зажмурилась.

– Ebn el sharmoota! – выругалась она по-арабски. – Черт! Neik! Merde! Гребаное дерьмо! – Она перекатилась и села. Прищурилась и поняла, что Питер прав. Не шевелится. Кэролин подавила ледяную улыбочку. – Даже если мне удастся пройти так далеко – что вряд ли, – он для меня слишком тяжел. Не смогу вытащить. В одиночку.

Питер смотрел на нее со смесью восхищения и ужаса.

– Существует ли слово, которое одновременно означает «смелый» и «глупый»?

– Да, и не одно, – ответила она.

Замечание Питера задело ее, и она подумала, а не просветить ли его насчет американского слова «слабак». Но не стала. Это не имело смысла. Кэролин подползла к Майклу и нащупала пульс. От ее прикосновения его веки чуть вздрогнули.

– Кэролин? Кэролин, где…

Он прочел ответ в ее глазах и застонал. Его губы беззвучно шевелились. Скорбь была слишком глубокой, чтобы выразить ее словами.

– Ш-ш-ш. – Кэролин погладила его по волосам. – Ш-ш-ш, Майкл, ш-ш-ш.

Это все, что она могла сказать.

Час спустя всем стало ясно, что Майкл поправится – по крайней мере, физически. Его сердце было разбито. Он плакал бесхитростными, простыми слезами маленького ребенка. Кэролин хотела перебраться в более укромное место – обочина дороги ее нервировала, – поэтому они помогли Майклу вскарабкаться по ступеням, что вели к поляне Быка. Однако направились не к Быку, а в лес. Туда, где был настоящий дом Майкла.

Неподалеку ручей с приятным журчанием перекатывался через маленькую скалу. Кэролин помнила это место по своему лету с Ишей и Ашей. Более того, отсюда нельзя было увидеть город, а значит, и тело Нобунунги. Втроем они привели сюда Майкла – он не мог идти самостоятельно. И уложили отдыхать возле ручья.

Питер и Алисия оставили их вдвоем, возможно, поняв что-то неправильно.

Кэролин и Майкл не были любовниками. Они попробовали, давно, когда им едва исполнилось… сколько?.. двадцать. С тех пор прошло десять лет, хотя казалось, что намного больше. Кэролин считала, что это было ее инициативой, пусть и не могла сообразить, что ей взбрело в голову. Секс никогда ее не интересовал, особенно после того, что случилось с Дэвидом. Была ли та единственная ночь симптомом ее отчаяния или обычного одиночества? Она не знала.

Однажды, когда все ушли, она соблазнила его. В некотором роде. По крайней мере, попыталась. Все кончилось скверно. По причинам, ей не доступным, Майкл не смог. Он хотел, Кэролин чувствовала это по тому, как он целовал ее, как жадно трогал, когда понял, чего она добивается. Но что бы она ни делала, его пенис оставался вялым в ее руках и даже во рту. После долгих неловких попыток Майкл отстранил ее, очень мягко. В ту ночь они спали у одного костра, но больше не касались друг друга. Посреди ночи она проснулась и услышала, как он вскрикивает во сне. Он ушел еще до рассвета. После этого они виделись все реже и реже.

Тем не менее остались друзьями, пусть и не слишком близкими. Не таили взаимных обид и защищали друг друга, когда могли. Это значило немало. Тем осенним днем Кэролин обнимала его, повторяя: «Мне очень жаль» и «Я знаю, вы были друзьями». Слова имели привкус пепла. Она знала все языки в мире – но понятия не имела, что сказать, чтобы облегчить его боль. Могла лишь вытирать его слезы кончиками пальцев.

Незадолго до заката Майкл поднялся. Вымыл лицо в ручье, встал и позвал Питера и Алисию. Они появились несколько минут спустя. Раскрасневшиеся, Алисия – в балахоне наизнанку.

– Прежде чем уйти, Нобунунга кое-что сказал. – Иногда Майкл вел себя как ребенок, но он не был слабым. Он говорил спокойно и сдержанно, несмотря на свою скорбь. – Вы все должны это услышать.