Сиреникс ничего не отвечает. Лейла понимает, что осталась одна. Запал пропадает, и она неуверенно подходит к краю. Не чтобы упасть. А чтобы взглянуть. Там, внизу, волны бьются об острые рифы, и бирюзовые медузы мерцают в волнах. А еще там клубится туман. Он становится все больше, и Айша может поклясться, что слышит хор голосов. Что-то медленно тянется вверх, поднимаясь все выше и выше. Лейла отступает от края, и через несколько минут перед ней появляется голова змея.
Она болтается на длинной шее, уходящей вниз. Сорок метров. Сиреникс - огромный змей, гигантский змей, покачивается на порывистом ветру и смотрит прямо Лейле в душу. Его глаза черны злом.
- Чувства вытеснить можно только другими чувствами. Твоя любовь оставит тебя, Айша, когда твое сердце возжелает отдохнуть и полетит к новым чувствам, словно жертва - на удильщика. Ты сильна. Тебя не сломить. Я могу заставить тебя идти в океан, но шагнуть со скалы - нет. Тебе недолго страдать осталось. Судьба помнит таких. Они смеются, но ты смеешься над ними. А я смеюсь над всеми вами. Скоро в твоем сердце зажжется новый огонь.
- Я… Хочешь сказать, я скоро влюблюсь? - у Лейлы замирает дыхание.
Змей качает головой.
- Но… Это будет Рой?
- Скоро твоя душа возродится, та-что-любит-до-боли, - поет змей. - А теперь ступай в океан.
И здесь Айша уже не может ничего поделать: трансформация сильнее нее. Это злит, она упирается, но шепот уже тащит ее за руки за ноги вниз. И она наркоманом летит в обрыв на крепких крыльях и хватается за хвост змея. И он тянет ее на дно.
Лейла злится и бормочет проклятия, когда шепот пытается ее заговорить. Но в душе наступает странный покой. Она дошла до грани. Но не сломалась. И скоро, если, конечно, змею можно верить, ее ждет исцеление. А змей вроде всегда говорит правду, хотя делает это весьма необычным способом…
========== “Ты спрашивала, любил ли я…” ==========
Она все чаще замечает, что лисицы уходят на юг. Ступают мягкими лапами, блестят в лучах закатного солнца рыжими и бурыми шубками. Текут вереницами по самому краю скал под стенами королевского замка. Дафна стоит на балконе и смотрит за миграцией. Ее волосы заплетены в тугую косу. И облачена она в легкое платье цвета сверкающего золота. Дафна сплетает руки над головой, открывая сухие подмышки, и нет ничего слаще тонких запястий в лучах закатного солнца.
А лисы уходят на юг.
Говорят, они снимаются с привычных мест на всех планетах, покидают уютные норы, бросают наполовину обглоданных куропаток, сбиваются в стаи и уходят на юг.
Говорят, на юге теплее.
Говорят, на юге тела плавятся.
Говорят, на юге всходят красные солнца.
А Дафна стоит и ловит тепло своей кожей. Вдыхает соленый воздух, ощущает листья деревьев. И чувствует странное единение со всем миром.
Чрез нее проходят смерчи.
В ней тлеет огонь.
В ней качаются волны.
В ней вырастают горы.
К ней взывают все четыре элемента.
Дафна качается, вскрикивает и падает на широкие перила. Дафна не может стоять на ногах. Дафна теряет связь с внешним миром. Она ищет в себе Энчантикс и успокаивается, когда находит широкие крылья. Невиданное дело. Фея с двумя трансформациями. Фея-нимфа. И помимо огня Дракона чувствует в себе новые силы. Дафна вновь качается и держится за голову.
- Сестра? - слышит она голос Блум. - Сестра, с тобой все в порядке?
Дафна оборачивается и видит ту, что несет в себе божественное пламя. Блум замирает неокрепшим птенцом около самого входа в своем голубом платье, и в глазах ее - страх.
Блум свежа, нежна и хороша.
Но Дафна умеет смотреть сквозь десятки заклинаний, скрывающих истину. Нимфа видит сквозь чары улучшения внешнего вида. И Блум это знает.
- Нет, не в порядке, - отвечает Дафна.
И видит душу. Измотанную душу, забрызганную солеными волнами, взмыленную шепотом, искалеченную Океаном. Змей прошелся по ее сестре больше всего. Блум - живой труп, и душа ее впала, устала, напряжена, ибо Сиреникс ударит в любой момент. Он водил ее в древние храмы. Он истязал ее плоть и трахал каждый кусочек. Он будил ее вулканы и разжигал пожарища. Это Дафна горит свечой. Блум же пылает жаром. Блум тронешь - она загорится, и вспыхнет костром, и опалит сыру землю, и не вылечить ожоги, оставленные божественным пламенем.
А ведь Блум была Аватарой.
Это она на первом курсе показала свою мощь.
Это она обрела и победила свое альтер-эго.
Это она выдернула свой Энчантикс и без жертв поднялась на его уровень. Сама. Потому что могла взлететь до самого пика магии. Блум никогда не шла традиционным путем.
И именно эту Блум отчаянно желал Сиреникс, вел с ней заумные беседы и будил ее сущность. Змей ласкал ее кожу, что тлела потом углем, так горячо и жарко, как эраклионский принц никогда не смог бы. Блум была в объятиях Сиреникса столько раз, сколько Скай никогда не входил в нее. И он уж точно не зажигал звезды на ее теле так, как делал это принц Бескрайнего.
Сиреникс - мастер того, что едва ли испытывает сам. В нем нет мужского семени. В нем нет половых органов. Сиреникс - порочный гад в непорочном теле.
Сиреникс рисовал на Блум соленые карты и знал все ее точки. Сиреникс орудовал языком, клыками, хвостом. Сиреникс входил в Блум резко, плавно, сзади, спереди, в живот, в душу, просто в тело, которое жег. И брал вулканы. Ибо всегда мечтал познать Дракона. А Блум пылала, горела, кричала и злилась, но всегда расставляла под змеем ноги.
Дафна сжимает кулаки от злости. Она знает, что ласки змея - смертельны и горьки. Но на них подсаживаешься как на иглу. И не слезть. Сиреникс - твой личный сексуальный палач.
Но змей не только трахал Блум.
- Он показал мне пра… - шепчет фея. - Прасиреникс.
- Что? - Дафна вскидывает голову.
- Он взял меня за руки и отвел в древний храм. Я там касалась стен и видела прошлое. О Дафна, - она закрывает лицо руками. - Он был един. В самом начале… Он был один. И походил на гибрид Гармоникса и Сиреникса. И глаза у нас были другие. Сиреникс - зло Океана, - Блум опирается на перила. - Раньше он входил в фей сразу, без подготовки. То есть, я хочу сказать, они проходили испытания и принимали его в себя, но… О Дафна… - под руками принцессы Домино плавится камень, - они не были готовы. Сиреникс, он перекраивает наше тело, меняет его структуру. Они умирали, Даф! Они не выдерживали перезагрузки. Их… Их просто рвало на части. Они умирали, оставаясь незавершенными водными существами. И… - она качает головой. - Я видела, видела образы, Даф! Это страшно. Наши тела слишком хрупкие. Они не выдерживают перестройки.
- Блум, - Дафна подходит к сестре, - я…
- Нет, послушай, - Блум вскидывает руки и молит договорить. Дафна молчит. - Дафна, я знаю, он изводит и тебя. И меня. И всех Винкс. Этот шепот, эта соль на губах, это влечение… Даф, о Даф, прости меня! Я знаю, ты пыталась предупредить меня, других, но я, мы… Я не слушала и махнула рукой. А ты, зная мой нрав, сдалась и все же дала подсказку. Даф, прости, прости меня! Я не слушала, я думала, мы победили, но победили нас. И не Трикс. А собственная трансформация. Мы в ловушке, Даф. И выхода нет, - Блум утыкается сестре в плечо и обвивает ее шею руками.
Дафна знает. Знает, что Блум из-за своей сущности идет все дальше, вбирая в себя все больше. Покоряет новые дали и ищет предел. Она прошла пресветлого, паразита, теперь еще и змея. А Винкс, как слепые котята, идут за своей подругой и негласным лидером.
Ибо в Блум они видят свет.
Дафна молчит и говорит, наконец:
- Нет. Меня не изводит, - и открывает сестре правду.
- Так ты… Энчантикс… Полития… Сиреникс… - бормочет Блум спустя долгий рассказ. - Это… Это правда, Даф?
- Да, правда, - кивает нимфа.
Блум переваривает услышанное. Моргает. И, вздохнув, обнимает сестру еще крепче.
- Ты только знай, Дафна, - умоляет она. - Ты только знай, что я понимаю. И приму. Даже если ты любишь… Любишь его, - Дафна вздрагивает, - только прошу, не покидай меня.
