И вдруг до моих ушей доносится музыка. Я отправляюсь на звук, некоторое время наблюдаю за источником, и мои губы растягиваются в улыбке. Кажется, я знаю, кто сможет нам помочь. Осталось только найти остальных.

Когда я сдохну, я обязательно спрошу Дракона, на кой черт. Чем я ему не угодил. В такие моменты отлично начинаешь понимать Сиреникса, который с таким ядом выплевывал Его имя. Раньше я считал это святотатством. Сейчас я с ним почти согласен.

Если мне кто-нибудь когда-нибудь заявит, что Земля двадцать первого века (по их летоисчислению) – отсталая планета, я лично набью ему морду. Расквашу так, что мама родная не узнает. Раньше я тоже был из таких. Жаловался на отсутствие магии, на доисторические технологии. На слишком медленный транспорт, на то, что многое приходится делать своими руками, когда в Магиксе за тебя бы это сделало волшебство. И тебе необязательно быть дохера крутым колдуном. Ты вообще можешь просто иметь в себе самое неразвитое магическое начало. Просто волшебство окружает тебя повсюду. Это – норма нашей жизни.

Так вот когда мы поперлись на Землю за последней, мать ее, гребаной феей, я бесконечно раздражался и мечтал поскорее уже свалить с этой долбаной планетки. Сейчас я понимаю, как же Земля продвинулась. Все познается в сравнении.

Здесь я уже больше месяца.

Не знаю, не помню, как вообще тут оказался. Я искренне думал, что умираю, по крайней мере, Муза орала именно это. И закрыл я ее собой, чтобы нейтрализовать действие того гребаного шарика. Чтобы спасти ее. Спас. И должен был сдохнуть героической смертью.

Когда-то давно я решил, что удивить меня уже нечем, и судьба активно начала надо мной стебаться, подбрасывая один сюрприз за другим. Тогда я изменил свое мнение. В этом мире еще можно удивляться. Однако на судьбу это не произвело никакого впечатления.

Я должен был сдохнуть. Да, мне не хотелось умирать, но это уж лучше, чем оказаться в таком положении. Если бы мне предоставилась возможность вернуться в тот день, я бы думать даже не стал о жизни – с радостью бы бросился в объятия смерти. Встретил бы там Набу. Мы бы нашли шлюх, набухались и перевернули загробный мир к чертям собачьим. Или еще бы что сделали... Но уж точно наше существование после смерти не было бы скучным. Верните мне мои упущенные возможности, пожалуйста.

Я выжил. Попав в чужое тело. В тело парня с Земли одного со мной возраста, который жил в году... Даже боюсь называть. Одно могу сказать: это самое ужасное время, которое только можно представить. Религия процветает. Ведьм сжигают на кострах. Все помешаны на Боге, который сошлет их в ад за малейшее ковыряние в носу. Судя по тому, что из себя представляет этот ад, где-то передает привет Мификс. Похоже, земных людей ссылали прямиком в Легендариум.

Я честно согласен на общество тех двух бесов, которых сирин приставил ко мне до того, как я выполню свою часть магического контракта. Я просто встретил бы их, как старых друзей, лишь бы предоставилась возможность вернуться в свое время.

Все познается в сравнении. Здесь нет ни телефонов. Ни интернета. Ни машин. Многое из того, что облегчает повседневную жизнь, еще не изобрели. Высокая смертность. Странные неизлечимые болезни. Священники с крестами и Библией подмышкой. Отвратительные запахи. Тяжелая и непривычная одежда. Запрет на любую магию, так что связаться с земными феями возможности нет. А это, надо сказать, моя последняя надежда вернуться в магическое измерение, которая исчезает на глазах.

А парниша, в чье тело я попал, играет с огнем. Верит в фей и волшебство. Не боится его, очень даже не против всего такого. В детстве он часто играл с какой-то пернатой кошкой. Только теперь старый друг оставил его. “Печальбеда”, как говорится. Впрочем, парниша тоже сдох. Его душа имела странное свойство отделяться от своего тела, и в самый последний раз она уже не вернулась, а вознеслась к Дракону. И чтобы тело не пропадало, его место занял я.

Теперь меня зовут Орландо. Я умею петь, играть на лютне (такой музыкальный инструмент) и состою в обществе с говорящим названием “Радуга”. На самом деле, общество – это всего лишь труппа бродячих актеров, которая колесит по деревням и показывает неотесанному народу пьесы собственного сочинения. Нас не так уж и много. Я, Джордано, который исполняет в пьесе роль закадрового голоса, Джулио – странный парниша, играющий роли короля и королевы, и Оло, который осел.

Оло я люблю больше всех. Он действительно самый настоящий осел, немного с юмором и дофига скрашивающий мою унылую жизнь.

Джордано и Джулио – явные гомосеки. Недаром общество называется “Радуга”. Они вроде бы и не палятся, но порой кидают друг на друга нежные взгляды и стараются уединиться, прогуляться вдвоем по лесу. Поэтому вечера у костра мы чаще проводим вдвоем с Оло. Вот кто мой новый лучший друг.

А ведь однополые отношения здесь, как и магия... Один сплошной грех. Бог сошлет в ад, и вообще будет все хреново. А они все равно грешат, негодяи. С чувством юмора в такой обстановочке у меня туговато. Да и совсем не хочется смеяться. Скорее, взвыть.

Именно здесь я начинаю понимать, насколько же замечательной, интересной, насыщенной и просто офигенной была моя жизнь. Даже наличие в ней Ская – самый удивительный подарок, который может случиться с человеком. А я еще жаловался. Мудак. Откровенный мудак.

Я хочу вернуться. Отчаянно, до невозможности хочу снова встать за барную стойку и выйти на очередную смену, пройтись по Магиксу, потратив на это целый день, прокатиться на байке, пожарить крабовые палочки, засесть с Музой вечером у меня в квартире, когда Дугги будет где-нибудь шляться, скачать классный фильм... И не спать до утра.

От двадцать первого века Земли и моего настоящего времени в Магиксе меня отделяют несколько столетий. Я догадываюсь, какую жизнь проживу. И как умру, утонув глубоко в истории Земли. Вряд ли меня вспомнят. Вряд ли меня найдут.

Когда понимаешь, что выхода вообще нет, не то чтобы пытаешься смириться... Скорее осознаешь, что надо как-то выжидать. В конце концов, не зря же я столько лет торчал в Красном Фонтане. Я специалист. И смогу выжить в любой обстановке. Адаптироваться было сложно, но у меня вроде получилось. Джордано и Джулио ничего не заподозрили. Тело Орландо хранило все его воспоминания. Я могу говорить на его языке. Италия. В этой стране я сейчас живу.

Орландо – менестрель. И исполняет роль принца в пьесе, которую придумал вместе со своими друзьями. Мне тоже приходится играть. У Орландо неплохой голос, и этот идиот постоянно поет о феях. Приходится соответствовать. Скрестив ноги, сижу на камне и бренчу на лютне, исполняя песню из пьесы.

Джордано зачитывает текст. Заканчиваю песню. Джордано молчит. Меня это выводит из себя, но я просто чуть повышаю голос, чувак очухивается и продолжает свой сказ.

- Поэтому после просьбы их сына король и королева пригласили шесть загадочных существ в свой дворец... Сценарий хорош, Орландо, но кто же будет играть шесть фей?

“Винкс, все вместе...” Пожимаю плечами и качаю головой. Если б я знал.

- Очевидно, не я, – доносится из-за повозки, на которой мы путешествуем и на которую сейчас наброшено полотно декораций, нарисованных Джордано. Тут ведь одни сплошные творческие личности. Радуга, вашу ж мать. – Ведь я уже играю две роли: короля и королеву.

- И не я, – со вздохом перестаю играть на лютне, – я принц и музыкант.

- Ну ладно... Но... Кто-то должен их играть, – недовольно замечает Джордано.

“Винкс, все вместе, навсегда и вечно...”

Внезапно из леса показываются, так сказать, местные блюстители порядка. Бегут, сверкая пятками. Джордано здоровается с ними, но они слишком напуганы и сообщают, чтобы мы быстрее делали ноги, потому что в лесу живут волшебные животные и феи. Феи... Вот черт. В сердце закрадывается малюсенькая надежда. Едва ли, конечно, они владеют волшебством перемещения во времени, но... Черт, может, будет возможность как-то добраться до Тир Нан Ога, а там найти Мификса и каким-нибудь образом с ним договориться... Бредовая, невозможная идея, но вдруг получится.