Лейла даже не удивляется, как Блум так хорошо удается читать мысли. Неужели она так хорошо знает их всех? Неужели... Или просто они действительно одно целое? Винкс – это не просто слово.

- Да, в последнее время мы стали чужими, но... – Блум на секунду прерывается, будто обдумывая, как лучше донести до остальных свою мысль. – Мы все равно тянемся друг к другу. И придет время, когда мы станем по-настоящему едины. Когда раскроем все свои секреты. Да, я знаю, что у каждого из присутствующих здесь есть свои секреты, – фея говорит это так просто, будто не касается личных тайн остальных, – и настанет время, когда вы будете готовы поведать их остальным. Для раскрытия каждой предназначен свой момент. Но я знаю, что рано или поздно мы это сделаем. Потому что мы Винкс.

И Лейла понимает. Понимает, наконец, что за противный скрежет терзает ее душу. Что так сильно скребется внутри. И понимание приносит с собой какое-то болезненное облегчение. Хочется зареветь от души, хотя вроде бы и повода нет. Лейла пересекается взглядом с Флорой и знает, что та чувствует то же самое.

И таким образом потерянная связь может с противным хрустом вставать на место. Они слишком долго пытались бежать друг от друга, не осознавая, что тем самым сильнее сближались. Глупо отрицать то, что их связывает что-то странное и необъяснимое.

Они могут кричать везде, что Винкс и прочее им надоело, но будут защищать друг друга до одури, до последнего вздоха. Тянутся друг к другу, словно магнит. И ведь действительно... Да, в горе Лейла побежит к Нексу, к Музе, к самым близким. Но в самом адовом положении, когда будет казаться, что проще залезть в петлю, она бросится к Винкс, зная, что ее защитят чужие крылья, что ее спину прикроют.

И скрежет внутри затихает. Стена ломается, но куски больно врезаются в душу. Облегчение, но с болью. Хотя, как подозревает Лейла, дальше будет проще.

- Итак, Фарагонда намекнула, что желает видеть нас сегодня вечером, – подождав, пока Винкс придут в себя, продолжает Блум. – Ну так мы...

- Намекнула, однако не высказала прямого желания, – улыбается Текна. – Можем трактовать двояко и в свою пользу. Так что...

- Мы сматываемся в Магикс по магазинам, – усмехается Стелла. В ее глазах пляшут яркие и задорные искорки, от которых фея флюидов холодеет. Вот черт.

- Стелла! – на фею света неодобрительно смотрят пять пар глаз. Стелла пожимает плечами, мол, я только предложила.

Но в результате безмолвных упреков она все равно побеждает. Винкс уходят из Алфеи в обед. И возвращаются за полночь.

Стелла – моральный садист. И дура. И больная на всю голову. И помешанная на одежде. И все это в одном флаконе. Винкс это знают, злятся и терпят, а Стелле нравится выводить подруг из себя. Она получает от этого странное, какое-то вызывающее приятный трепет удовольствие.

Когда она открылась подругам, когда рассказала о своем притворстве, подозрениях, когда они обсудили Фарагонду и пришли к выводу, что директрисе больше не стоит особо доверять, что если они не смогут вывести ее на чистую воду, то хотя бы попытаются максимально ослабить ее влияние на себя, тогда... Тогда Стелла почувствовала странное желание бунтовать.

Надоело прятаться, притворяться, надоело надевать на себя маску и открываться по ночам. Стелле хочется дерзить, шутить и отрываться по полной. Она позволяет себе то, что даже в годы обучения не проделывала. Не скрываясь, спит на ходу, пока Фарагонда их отчитывает, “забывает” про заклинание уменьшения сумок и “вспоминает” о нем только тогда, когда нагруженные подруги пришлепали к самой Алфее. А сейчас врубает громкую музыку в шесть утра и заставляет сонных, раздраженных и злых соседок подниматься и шлепать за ней, чтобы подобрать им подходящую одежду.

Они все спали два-три часа. У Винкс нервы почти на пределе, Стелла это чувствует и вроде знает, что пора бы уже остановиться, но все равно продолжает издеваться, нацепляет на Винкс самые странные наряды. И даже Кико катается по полу со смеху.

Но зато у них есть время подготовиться. Винкс делятся своими впечатлениями.

- Нет, ну это надо, – Муза недовольно поджимает губы, – она нас отчитала. Как нашкодивших первокурсниц. Нет, ну серьезно. Она охренела.

- Да уж, – поддерживает ее Лейла, – слишком много себе позволяет. Такого не случалось уже целых два года.

- Мы сами в этом виноваты, – пожимает плечами Текна. – Слишком сильно лезем на рожон. Думаю, Фарагонда уже что-то подозревает.

- То есть намекаешь, что Фара нам мстит? – Лейла разминает руки. – Ну нет уж. Не на тех напала. Хватит. Мы должны...

- Поумерить свой пыл, – остужает подругу фея технологий, – мы слишком легко можем выдать себя. А мы не имеем ни достаточных доказательств, ни чего-то еще, чтобы выдвигать настоящие обвинения. Мы знаем, что с Фарагондой что-то нечисто. Но не знаем, что именно. И она прекрасно осведомлена об этом. Из-за вашей безрассудности мы упустим хороший шанс, и наша задумка свернется еще в самом начале.

- Дракон, какая же ты иногда зануда! – не выдерживает Лейла. – Ждать, играть, терпеть... Я это ненавижу. И меня бесит, что ты нас тормозишь.

- Однако ты прекрасно знаешь, что я права, – пожимает плечами Текна.

Ленивое противостояние накаляется. Лейла пыхтит, готовясь сказать что-то еще, а в глазах Текны скользит лед: быть ссоре, но между феями тенью возникает Флора и мягко расставляет руки, касаясь обеих и заставляя утихнуть.

- Думаю, сейчас не самое лучшее время для выяснения отношений, – как-то мягко и загадочно улыбается она, – не забывайте, после вступительной речи Фарагонды и открытия учебного года мы идем в парк Алфеи. Будьте готовы.

Стелла смотрит на Флору с восхищением. Фея природы всегда была такой... И всегда приходила на помощь, когда то было необходимо.

Она лениво бродит у ворот Алфеи. Даже не верится, что лето кончилось. Очередной сентябрь ворвался в Магикс – в очередной раз Алфея распахнула свои ворота, принимая под крыло первокурсниц и встречая прежних учениц. Рокси слоняется вокруг, ожидая свою компашку. Кристалл в последние дни августа вновь умотала на Линфею, а Ана наслаждалась комфортом собственного дома. А для Рокси особо ничего не изменилось: как она прожила все лето в своей алфейской комнате, так и еще год проживет.

Последний год. Вот же дожили. Третий, финальный курс и Энчантикс. У Рокси аж голова кружится от такого осознания.

- Рокси! – фея животных вздрагивает. Потому что голос, что окликает ее, кажется подозрительно знакомым. Рокси поворачивается и видит – ну кто бы мог подумать? – Мануэля, спешащего ей навстречу. А ведь как пропал тогда, скотина, так больше не появлялся в ее жизни. Нет, в Красном Фонтане-то он учился по-прежнему, но с Рокси не контактировал. А тут даже имя вспомнил. Зачем же она ему понадобилась?

- А, привет, Ман, – кивает фея, все еще по привычке называя специалиста сокращенной формой. Ее бывший быстро подходит и встает рядом, расплываясь в неловкой улыбке. – Как дела? – пытаясь продолжить разговор, интересуется Рокси.

- Да все пучком. Давно тебя не видел, кстати. Я скучал, – улыбается Мануэль. Рокси поднимает брови. Ну надо же. Мануэль, видимо, понимает, что сморозил глупость, и неловко кашляет.

- А ты чего не в Фонтане? – спрашивает Рокси, с интересом смотря на бывшего парня. Насколько она знает, у них тоже сегодня начинается учебный год. И вроде как все специалисты должны быть там.

- Ну... – Мануэль как-то странно опускает голову. – Я хотел увидеть тебя.

- Увидел? – Рокси вообще не горит желанием растягиваться на долгую беседу. А вот Мануэль, похоже, имеет свои представления на этот счет.

- Ну... – вновь мычит он. – Я поругался с Ракель. Мы расстались с ней. Она все-таки оказалась стервой.

- Рада, что ты это понял, – пожимает плечами Рокси.

Ракель она помнит. Очень даже хорошо. Именно из-за нее они и расстались. С Ракель Мануэль встречался до Рокси, потом, когда поругался с ведьмой, решил, так сказать, отомстить ей и начал вроде как создавать видимость романа с феей животных, но когда Ракель помахала ручкой, Мануэль культурно послал Рокси и поскакал к своей бывшей пассии. Какое-то время последняя фея Земли убивалась по нему, но потом жизнь пошла своим чередом, и Мануэль был оставлен далеко и надолго.