- А ты? – Гелия внимательно ждет ответа.

- Я соглашусь. В последний раз, – улыбается Флора. Гелия даже и бровью не повел – он уже это слышал. Но как Флора это сказала.

- О, – продолжает она, – мы все откликнемся. Мы поступим на еще один дополнительный курс. Будем посещать уроки с остальными ученицами и проходить дисциплины только для нашей шестерки. Всегда полезно углубить свои знания... О, за этот год мы пройдем все, что нас интересует. Закроем все пробелы. Найдем ответы на все вопросы, даже если мадам сначала это и не одобрит. Этот год станет последним и самым полноценным. Изучив то, что хотим, мы попрощаемся с Алфеей и закончим нашу историю. А мадам будет платить другим феям.

Гелия почти поражен. Флора скрещивает руки на груди и всматривается в свое изображение на холсте. Гелия знает, что она так внимательно разглядывает. Глаза. И ей нравится. Но у него есть один вопрос.

- Почему ты говоришь за всех? А если кто-то откажется? – Флора качает головой, и Гелия сразу же затыкается, чувствуя себя круглым дураком.

- Потому что я всех нас знаю. Никто не откажется. Каждая уже приняла решение. Мы все связаны крепкой нитью. Хотим того или нет. Но мы хотим. И не из-за долга, Фарагонды или еще какой-либо причины. У нас свои счеты, – режет будто бы ножом по маслу.

Гелия соглашается, ничего не говоря. А Флора ждет, пока он закончит портрет.

С каждым годом Тимми все больше страдает. Сначала это было незаметно, но со временем больше прорастало, сильнее просачивалось в разум, пока не укоренилось в нем. Просто Тимми преследует одно очень нехорошее чувство. Чувство ошибки. Что это не его жизнь. Не его реальность. Не его время. Хотя, время-то, может, и его, вот только тело – чертово тело и биография – не его. Тимми все чаще кажется, что он оказался в этом теле по чьей-то нехорошей ошибке.

Кому рассказать – сочтут за безумца. Товарищи по команде не поймут. Текна? Текна, может, и поймет, но рисковать... На целых семьдесят восемь процентов Тимми был уверен, что она поймет не так, как следует. У кого просить помощи? Тимми ведь давно уже сделал одно горькое открытие: а Дракона-то нет.

Он уже молился ему не раз, только ответа так и не прилетело. Аватара Дракона есть, а самого Дракона давно след простыл. Это, конечно, все знают, но говорят, что Он помогает. Ну, либо Тимми был тем самым одним процентом, который Великий просто проигнорировал.

А гадкое ощущение совсем не собирается его покидать. В последние дни вообще невыносимо: зудит, словно комар над ухом. Тимми уже и в компьютерные игры резался, и все, что только можно было, починил, и даже попытался что-то там рассчитать, но противный зуд не проходил. Тимми протирает очки и считает до ста. Надо отвлечься. Но нехорошее чувство только нарастает.

Тимми откладывает очки в сторону и смотрит вокруг. Все расплывается, предметы нечеткие. Но ему совершенно не хочется надевать очки: а вдруг так он наконец-то увидит решение проблемы?

- Душа, страдающая в чужом теле. Тяжкое зрелище.

Тимми соглашается, почесав за ухом, но тут же резко вскакивает, споткнувшись и чуть не грохнувшись на пол. Автоматический стул со скрипом откатился назад. Ему показалось, или сейчас действительно кто-то что-то сказал? Но ведь тут никого нет. Он один в комнате. У себя дома. Глюки, что ли, пошли? Или собственный разум вздумал шутки шутить?

Но вообще-то голос прав. Ибо Тимми кажется, что это не его тело. Не его жизнь. И нет, то не недовольство собственной ролью или каким-то там положением в обществе. Сейчас многие подростки любят ныть о том, что они родились не там и не в том теле, что на самом деле они ощущают себя другими людьми. Отличие Тимми от них состоит в том, что если вторые просто выражают протест против своей серой жизни, не желая ничего делать, чтобы это исправить, и со временем перестанут кричать, то первый действительно осознает некую ошибку Создателя или кого еще, кто запускает души в человеческие тела.

Хуже всего мучиться от неясных образов – не чужих воспоминаний, не прошлой жизни, а чего-то иного, будто душа, жившая внутри, рвалась в свое истинное, единственное и настоящее тело. Тимми вполне любил свою жизнь, любил Текну и любил дело, которым занимался, но... Он знал также каким-то странным и непонятным чувством, что не подвластно логике, что на самом деле все должно быть совсем не так. А как?

- Протяни руку.

Тимми снова хлопает глазами, но руку протягивает и зачем-то прикрывает веки, словно ожидая чуда. Что происходит, он понять не в силах. А открыв глаза, чуть челюсть свою не теряет: каким образом он оказался на берегу горной реки рядом со входом в небольшую пещеру? И на какой планете? Быстрый поток низвергается с шумом, перекатывая мелкие камешки. На скалах растут пучки длинной травы, и распускаются бледно-желтые цветы. Тимми все еще пытается включить мозг и найти объяснение: перегрелся, включился неизвестный эффект компьютерной игры, упал в обморок, съел что не то, но... Что-то упорно продолжает настаивать, что все вокруг очень даже реальность.

Но как он тогда переместился? Единственное логичное объяснение Тимми находит, почесав затылок. Видимо, проснулся скрытый магический талант, о котором он раньше и не слыхивал.

- Нет, – произносит голос в его голове. – Ты самый обычный человек. Я переместил тебя сюда.

- А вы кто? – вежливо интересуется Тимми. Вообще-то с собственной головой не разговаривают, особенно нормальные люди, но, регулярно спасая мир, разве можно оставаться адекватным?

- Тот, кто избавит тебя от страданий. Иди в пещеру.

Тимми пожимает плечами. Погода хорошая, голова ничего не соображает. Да еще очки дома забыл. Стоп. Тимми внезапно хватается за дужки. Он же собственноручно снимал очки. Отложил их в сторону. Чуть не грохнулся. Или провалы в памяти начались? Но чем черт не шутит. Тем более, Тимми ощущает в груди странное тепло, странное чувство правильности своих действий. Будто кто-то его ведет. Тимми уверенно ступает в пещеру. Внутри прохладно, снаружи же слабо, но припекает. В пещере чуть темновато, но в целом предметы рассмотреть можно. Кое-где капает с потолка. Камень твердый. Земля под ногами сухая, лишь у самого входа блестят небольшие лужицы. Тимми зачем-то идет в центр и остается стоять там.

- Знай же, – вещает голос. Только уже не в голове, а будто бы отталкиваясь от стен. У Тимми подкашиваются колени. – В твоих страданиях повинен лишь один я. Ты стал результатом ужасной ошибки. Редкой, но меткой. Среди миллиона человеческих существ один страдает, подобно тебе.

- А... – Тимми даже и не знает, что ответить.

- Когда формируется человек, все четыре начала соединяются в хаотичном порядке. Они находят друг друга и цепляются, словно магниты. Но порой происходит ошибка, и либо магия прикрепляется не к той душе, либо душа не к тому телу. И всю жизнь человек будет страдать, ибо несет в себе не свое начало, – голос замолкает, а потом заканчивает свою тираду одной фразой: – Иными словами, твоя душа прикрепилась не к тому телу, магии и разуму.

Тимми чуть покачивается на ногах. С потолка срывается капля и с шумом падает в лужицу у входа. Стоит относительная тишина, потому что снаружи ревет неутомимый поток.

- И я виновен в этом. Процесс идет сам по себе, но я контролировал его. Когда я покинул этот мир, намереваясь вернуться через миллионы лет, я и не подозревал, что появится столько кричащих душ. Это мои грехи, и я должен их исправить. Я молю прощения у тебя, стонущая от боли душа.

- А ты кто? – Тимми даже от волнения забывает о вежливости.

- Тот, кто наконец-то ответил на твои молитвы.

Тимми грохается в обморок.

В себя приходит, тут же хватаясь за голову. Потому что завтра там точно будет шишка. Текна по головке не погладит. Но тут Тимми видит перед собой стену оранжевого цвета. И вновь вспоминает, кто с ним говорит. Неужели... Он?

Тимми дрожащими губами начинает ловить ртом воздух, бухается зачем-то на колени и шлепается головой о землю, боясь поднять взгляд.