Как будто бы они могли.

- Снять наши кандалы может только тот, кто хранит в себе Его Пламя, – заученным текстом повторяет Муза.

- На это способны Блум, Фарагонда и Валтор, – поддерживает ее Текна, – из тех, кого мы знаем.

- Фарагонда этого делать не станет, Валтор не может, а Блум с нами уже нет, – чужим голосом произносит Флора. – Смысла надеяться нет.

После ее слов воцаряется гробовая тишина, и каждый думает о своем, а Валтор со все большим недоумением смотрит на этих фей, которые на своем третьем курсе так яростно пытались достать его, так рвались в бой при первой возможности... Как же они были разъярены, когда пришли в Облачную Башню мстить ему за якобы смерть Текны. Эта потеря заставила их озлобиться. Заставила зажечься в груди неконтролируемому гневу, и они стали уязвимы, благодаря чему он так легко справился с ними тогда. Но даже тогда они не сдавались.

А теперь Валтор просто не может поверить, что эти старухи в молодых телах – это... Это Винкс. А ведь хуже всего, что их настроение влияет и на остальных: даже специалисты подавлены. Даже Дафна притихла, с тревогой долгим взглядом смотря на Сиреникса, который абсолютно не двигается.

Видеть их такими – страшно.

И с каждым днем в нем все больше пробуждается недовольство.

- Слушайте, – наконец не выдерживает он, – я правда все понимаю. Понимаю, что Блум нет и вы скорбите, но в самом деле, на ней все не заканчивается. И свет клином на ней не сошелся.

Они медленно поднимают головы. Медленно поворачиваются к нему и смотрят: с горечью, с болезненной злобой в глазах.

- Тебе не понять, – бросает Муза.

- Да где уж мне, – насмешливо отвечает ей Валтор, игнорируя неприязненный взгляд Ривена, – но одно я могу сказать точно: вряд ли бы Блум обрадовалась, увидев ваш настрой.

- Да откуда тебе знать, чему она обрадовалась бы, а чему нет?! – вдруг разъяренно вопит на него Лейла. – Да ты права не имеешь ничего о ней говорить! Не тебе судить, что она может...

- Мне, ошибаешься, я знаю Блум лучше многих из вас, – усмехается он.

- Да как ты только... Как ты только смеешь! – рвется Лейла на своих цепях. – Ты такое долгое время был нашим врагом.

- Да, зато сейчас почему-то я заперт здесь, с вами, а снаружи шастает ваша директриса, которой вы так безоговорочно доверяли, – замечает Валтор.

И тем самым будто итог подводит всему разговору. Они замолкают. Их всех одолевают тяжелые думы, это видно по их лицам. Слова Валтора задели их за живое, как бы сильно они не хотели это признавать. Наконец начинает говорить Флора.

- Тебе и правда нас не понять, – с грустью сообщает она Валтору, – Блум, она... Она уже давно не просто наша подруга. Она всегда была чем-то большим. Нашим светом. Нашим проводником. Она вела за собой, и мы всегда шли. Просто...

- Даже если мы все оказывались в полной заднице, мы знали, что она у нас есть, – поддерживает подругу Стелла. – Мы всегда знали, что Блум придет и справится с любым врагом, просто потому что это Блум. Да, мы очень часто не понимали, как она видит мир на самом деле... – эти слова фея солнца произносит с какой-то горечью, так, будто она не успела сказать Блум или сделать для нее что-то важное. – Мы не понимали, но для нас все это было само собой разумеющееся. Мы никогда не задумывались, каково это – быть Аватарой. Мы просто знали, что Блум справляется со всем этим какими-то неправдами, и наверное... Наверное, мы даже были рады, что все это приходилось решать не нам, – говорит она, и все вздрагивают.

- Да, наверное, мы и правда рады, каждая из нас, что она не Аватара. Потому что мы видели, как туго приходится Блум, и не верили, что смогли бы вынести что-то подобное. Мы не могли понять ее... Но мы могли встать рядом, – поднимает голову Муза. – Пусть мы частенько находились в одной линии, на самом деле мы всегда были позади нее.

- Но мы никогда не чувствовали себя в ее тени, – коротко добавляет Текна.

- Нам никогда не казалось, что мы играем второстепенные роли, – продолжает Лейла, – мы просто признавали то, что в чем-то она сильнее нас, но Блум, она... Она никогда не подчеркивала свое превосходство. Она никогда не показывала разницу между нами, и временами казалось, что и нет ее, этой разницы. Но когда наступал очередной сложный бой, мы видели... И она всегда боялась за нас. Она никогда не приказывала. Она сначала спрашивала хотя бы глазами: готовы ли мы. Мы были готовы, и мы шли. На самом деле это и правда отличная Аватара для этого мира, – в этот момент глаза феи морфикса наполняются непрошеными слезами, – но для нас она была не только Аватарой. Но и подругой. Но и Аватарой. Временами мы даже боялись ее.

- Мы знаем, что всегда отставали на шаг от нее, но нас это устраивало. Мы приняли ее лидерство и приняли ее ведущую роль. Мы шли, потому что она была Аватарой. Да, мы не могли понять... Но, черт, мы могли драться за нее. Мы могли умирать. Мы могли идти вместе с ней туда, куда никто другой бы не осмелился. Она была даже больше, чем наш свет, – сжимает кулаки Муза. – Может, мы бы все это не делали... Если бы не Блум.

- Возможно, мы просто поверили в то, что наше предназначение – идти подле Аватары. Возможно, вслед за волшебным измерением и мы поверили в то, что некоторые вещи можем только мы, – глухо отзывается Текна.

- И теперь ее у нас отобрали. Ту, в кого мы верили и в ком были уверены. Мы шли за ней, а теперь нам идти не за кем, – с грустью добавляет Стелла. – Мы потеряли и подругу, и Аватару.

И больше никто ничего не произносит. Они снова замолкают очень надолго. А друзья Фарагонды все прибывают. Они видят их – тварей всевозможных мастей, расползающихся, разбредающихся по плато. Люди, Древние, эльфы, демоны, духи и представители множества других рас. Они редко заглядывают в храм, но собираются вокруг него, словно верующие у своего алтаря.

И Винкс все чаще начинает казаться, что они – овцы для заклания, что они – мясо для жертвенного костра. Они понимают, почему Фарагонда взяла их в плен, но не понимают, что она будет делать дальше. Прошла уже неделя, а она так и не показывалась им на глаза. Будто решила, что они даже этого недостойны.

- Слушайте... – наконец произносит Валтор, и феи снова поворачивают к нему голову. – Я понимаю, что значила для вас Блум и значит до сих пор. Я понимаю, что когда она исчезла, это сильно выбило у вас почву из-под ног. Но знаете, что я скажу? Может, вы теперь и не знаете, за что вам сражаться, но зато всегда знала она. Думаете, она за мир только шла? Нет. Она шла за вас и сражалась за вас. И еще она бесконечно в вас верила. И верит до сих пор, где бы она не была. У нее даже бы мысли не возникло, что вы сдались. Она бы просто не могла такого предположить, потому что вы не умеете сдаваться. Она точно знает, что вы бы пошли к своей цели. И неважно, рядом она или нет, за ней вы идете или нет. Вот что думала и думает Блум, – заканчивает он.

На лицах у фей впервые отражается новая эмоция – растерянность. Они переглядываются друг с другом и не могут вымолвить ничего, потому что то, что сказал Валтор...

Они обдумывают. Сначала это робкие проявления. Робкое поднятие бровей. Робкое раскрытие рта. Робкое мотание головой.

А потом Стелла, неуверенно поглядев перед собой, произносит:

- А может, мы и не за Блум вовсе...

- И пусть сейчас мы скорее делим мир на тех, с кем наши интересы совпадают, и на тех, чьи интересы нам противоположны, нежели на добро и зло, но как-то так получалось, что мы все равно шли вроде бы по общепризнанной дороге добра. Или просто наши интересы совпадали с интересами большинства, – задумчиво говорит Текна.

- Мы сейчас сражаемся, вернее, очень хотим сражаться не за кого-то, как мы привыкли. Мы всегда спасали этот мир, потому что для феи важнее мир, чем она сама. Это помогло нам сделать правильный выбор в Кристальном Лабиринте, – у Музы даже глаза светятся. Она переглядывается с Лейлой, и та кивает.

- Мы впервые вели сражение за самих себя. Мы проиграли, но... С Блум или без, мы будем сражаться, черт возьми, – фея морфикса сжимает кулаки. – Если появится хоть малюсенький шанс вырваться отсюда... Я буду драться просто за то, что мы – новый вид и мы хотим существовать.