Но автомобильная компания – далеко не все, чем занимается Флай Аквела. Определенная часть ее средств тратится и на благотворительность, в том числе Баттер Индастрис в течение долгих лет является спонсором Алфеи, школы для фей.

- В этом году, – сообщает Баттерфликс. Кратко, четко, лаконично, как и всегда. Антуа хочется ее разговорить. Флай тянется к документу, на котором он сидит, но Антуа, вскакивая со стола, вырывает его из-под носа Аквелы и размахивает им высоко над головой. Испытывать терпение бабочки – опасно и щекотливо, но Антуа намерен довести дело до конца.

- Антуан, – боги, когда она начинает злиться, то называет его полным именем. – Положи на место.

- Неа, – он качает головой и высовывает язык. Проводит рукой по своему бедру, изящно выгибая колено. Ну давай же, давай.

Эффект мгновенный – его впечатывают в стену. Хватка у Флай стальная, на запястьях красные следы останутся, но оно того стоит. Губы Флай сжаты, она целует его сильно, крепко, ее помада отдает вишневым вкусом, и Антуа уже тихо стонет под ней. Член мгновенно встает, потому что такая роскошная женщина... Сейчас над ним и сейчас доминирует.

Но только Антуа готовится распластаться тут, в кабинете, на скользком полу, и ждет, когда она сядет на него сверху и прикажет двигаться в ней настолько чувственно, как он только может, как Флай убирает руки. И неспешно возвращается к своим делам, не обращая внимания на растерянного парня, застывшего у стены. Антуа все еще не хочет верить, что Аквела так просто отказалась от него, но...

- Нет, ну ты точно стерва. Не знал бы тебя, подумал, что ты бревно в постели, – выпаливает он, но Флай лишь коротко, жестким приказывающим тоном бросает:

- Сегодня вечером, засранец, мы идем в ресторан, а утром на тебе живого места не останется.

Антуа улыбается. Вот это его Флай, вот это его стерва.

- Кстати, – вспоминает он. – Ты же еще в этом году с речью выступаешь, верно? И еще презентуешь им свой новый автомобиль. Не жирно им будет, а?

- Фарагонда – отличный директор с отличными методами. Я уважаю ее хватку и счастлива с ней сотрудничать, – складывая руки в замок, сообщает Флай.

Антуа хмыкает и закатывает глаза. Флай щурится, и он видит, что она смеется. “Отличный директор”. “Уважаю ее хватку”. “Счастлива с ней сотрудничать”. Конечно, прямо здесь разбежались и попадали. Антуа знает мнение Флай о Фарагонде. Ей вообще люди надоедливыми мошками кажутся во многих случаях. Достойные встречаются редко. Антуа приходится много времени работать и проводить с разными представителями человеческого вида, и у него тоже вырабатывается определенное отвращение. Но таким, как Флай, он не является. Иногда ощущение одиночества здорово дерет горло. Кто отправил его в прошлое? Почему он оказался здесь, вывалившись из своего настоящего?

Прошло уже тридцать лет, и Антуа потихоньку обжился тут, с каждым годом замечая, что обратно в свое время... Совсем не хочется. Такими темпами он сам доживет до своего будущего и пронаблюдает события своими глазами. Он обязательно расскажет Флай, все верно. Но только после того, как все оковы спадут.

А пока... Антуа тянется и картинно зевает, прикрывая рот рукой. Завтра у него назначена съемка, нужно будет выспаться, хотя ночка с Аквелой будет та еще. Его женщина – ненасытная женщина, и он еле успевает удовлетворять желания прекраснейшей Древней. Баттерфликс отлично дерет его, вот только Антуа знает, что ее суть стонет по другому созданию, по другому существу, которое совершенно не замечает ее потребностей и бегает от бабочки сайгаком. Антуа усмехается самому себе. Ничего, и на ее улицу весна придет.

Сейчас же Антуа предпочитает вернуться за свой стол, чтобы внимательнейшим образом продолжить изучать оставшиеся документы.

Я просыпаюсь и тупо смотрю в потолок. Я что? Я кто? Я где? А, кровать вроде моя. Но голова трещит только так. Раскалывается, будто я вчера не только хорошо нажрался, а еще где-то приложился. Стоп. На ум приходят смутные воспоминания. Рожа Некса, ухмылка Стеллы, ее педик-друг на фоне, Лейла, Муза... Че-е-ерт, а я че, реально вчера нажрался? Лезу рукой на тумбочку и натыкаюсь на какую-то хрень. Оп-па, бутылка воды. Так, а тут... О, таблетки. И буквы в воздухе висят. Тру глаза, галлюны, что ли, еще не прошли? Или мы вчера еще нюхали что? Или... А, точно, меня же вроде как Муза уволокла. Значит, это магия. Феи, чтоб их, так и до инфаркта человека доведут. Буквы гласят: “Две таблетки запьешь водой. Позвони мне, когда проснешься”. Оке-е-ей. Как только заканчиваю читать, буквы исчезают. И хорошо, а то только глаза бы мозолили.

Принимаю таблетки, запивая их водой, иду в ванную, умываюсь, принимаю душ, а голова так и не желает проходить. Нахожу где-то еще таблетки от головной боли, жру сразу три штуки, втайне надеясь, что они дадут мгновенный эффект. Облом тебе, Ривен, вот что. Искренне ненавижу, когда башка болит. Завидую людям, у которых такой проблемы нет.

Потом звоню Музе. Та берет трубку после третьего гудка.

- Проспался? – интересуется она.

- Скажи мне, что вчера было, – прошу я. – Почему у меня такое чувство, что я сильно набухался?

- Да неужели ты даже что-то помнишь? – с сарказмом тянет Муза. Черт. За это я ее и люблю. – Твое чувство тебя не подводит. Хотя насчет “сильно” я бы поспорила. Да я после двадцать первой стопки адекватнее тебя держалась. А ты уже на восьмой откинулся.

Я слушаю и медленно офигеваю. Сколько стопок она выпила? С чего мы вообще бухали? Ну, те придурки соревнование устроили. Я же вообще вчера работал! Так какого... Или... Усмехаюсь. Ясно, Дугги не упустил возможность сплавить меня поучаствовать в соревновании, которое наверняка устроили Муза с Лейлой, позже подвалившие к той троице.

Только вот одно смущает, вернее, дико обижает: какого хрена меня с восьмой сразу откинуло? Я же вроде уже нормально держусь, и меня не развозит, когда я нажираюсь. Видимо, мне как обычно кажется. Это одна из причин, по которой я забросил бухать, хотя на первом и еще на втором курсе весьма частенько баловался этим. До сих пор помню наши попойки. Мда, было весело. Вот только этим летом мы подозрительно часто пьем. Пора с этим заканчивать, иначе вернусь в прежнее русло.

- Эм, Рив, а ты совсем ничего не помнишь? – как-то странно тянет Муза.

- Так, колись уже давай, что я там нес? – меня начинают терзать смутные подозрения.

- Погоди секунду, – произносит Муза и тут же возникает у меня в комнате. Я понимаю, что, кажется, накосячил по полной. Это видно по ее взгляду. Эй, меня, что ли, пытается пародировать? Не, солнышко, мой непроницаемый взгляд никто не сможет скопировать. Хотя за попытку и старания ставлю плюс.

Она уже давно привела себя в порядок и подходит к моей кровати, запрыгивая на нее и закидывая ногу на ногу, складывает руки на груди и выжидающе смотрит на меня. И почему у меня такое чувство, будто я на смертном одре?

- Ну так что? – делаю я попытку достучаться до истины.

- Ну... – Муза думает, как бы это получше до меня донести. – Ты умолял меня трахнуть тебя в жопу. Пальцами.

Я моргаю. Челюсть уже давно на полу валяется.

- Я... Я правда такое говорил? – уточняю на всякий случай.

- Угу, – кивает Муза. – Я согласилась, но только если ты захочешь этого на трезвую голову.

Мою несчастную жопу бомбит. Но не от желания, а от мысли, что я могу – черта с два! – такого хотеть, вернее, хотел на тот момент и на полном серьезе это сказал. А ведь я помню рожу того педика на фоне. Черт, надеюсь, хоть этот не начнет меня домогаться. Нет, опять же повторю, несмотря на все это, я с некоторых пор стал относиться к ним терпимее, но... Но такие мои вчерашние слова сегодня вышибли мне всякий мозг окончательно. Вообще, мне его по жизни выносят все, кому не лень.

- Но я думаю, ты не хочешь, верно? – вдруг смеется она.

Мое кислое выражение лица становится хорошим ответом.

- Да ладно, – усмехается Муза, как-то странно поглядывая на меня. Хотя я отлично ее понимаю. – С кем не бывает.