- Я-то как раз не против, – замечает Хиш. – А вот ты, боюсь, не...

- А он правда педик?

- Дорогуша, я считаю, что он латентный гей. Но это не значит, что он на парней будет кидаться. Но тайно желать, чтобы его жестко отымели... – мечтательно тянет трансформация.

- Забери меня домой, – жалобно просит Стелла. – Я спать хочу.

- Ну, конечно, золотце. Тебе уже давно в таком состоянии пора в кроватку, – соглашается Мификс и, беря фею за руку, выводит ее к ребятам, сообщая о том, что они вынуждены покинуть их. Лейла ворчит, что они мало посидели, но Некс соглашается и предлагает фее морфикса тоже закругляться. Лейла хочет возразить, но затем берется за голову, фокусируя взгляд, и соглашается. Она трансформируется, перемещаясь вместе с Нексом, а Мификс переносит Стеллу в Алфею.

Та еще шляется полчаса по комнате, хохоча и никак не пытаясь угомониться, а Мификс терпеливо ожидает ее, сидя на кровати. Но потом ему это надоедает, и он пихает фею в ванную комнату, подпирая собой дверь и ожидая, пока Стелла совершит водные процедуры. Про телепортацию она напрочь забыла, потому первые пять минут билась в дверь и требовала ее выпустить, но потом смирилась, вымылась, почистила зубы, смыла косметику, открыла дверь и предстала взору Мификса в ночной рубашке.

- Было весело, – делится Стелла с превращением. Сейчас она особенно честная, словно ясное солнышко. – Я так давно не смеялась.

- Угу, а теперь закрывай глазки и ложись спать, – не обращает внимание на то, что фее приспичило излить душу, Мификс.

- Жаль, только Брендона не было... – бормочет Стелла. – А ты кого-нибудь любил, а?

- Приехали, – вздыхает Мификс. – Я вообще-то еще верен Скаю!

Стелла качает устало головой. Не то. По-настоящему. Не пятьдесят шестой или какой там влюбленностью, а чтобы вот сильно так и на всю жизнь. Мификс уверяет ее, что в его груди пылает самая настоящая любовь.

- А ты кого-нибудь ненавидишь? – вдруг спрашивает она.

Мификс застывает, но Стелла вдруг тянет к нему ручки, и сирин с усмешкой обнимает ее. И, отрубаясь, фея солнца и луны засыпает в его объятиях. А вот Мификсу, как и остальным превращениям, сон не нужен. Да он ему даже и незнаком. Но он все же отвечает на ее вопрос, где-то спустя полчаса. Правда, Стелла уже не слышит, потому что спит крепким сном, словно младенец.

- Да, ненавижу, – и в этот миг его глаза наполняются ненавистью и отчаянной болью и горечью от накативших воспоминаний. – Ты даже не представляешь, насколько.

====== Глава 8. Неожиданные желания ======

Он сидит на столе полностью обнаженный, с галстуком-бабочкой на шее, нацепив на нос изящные очки и с интересом читая очередной отчет. Его худощавое тело кажется хрупким и даже болезненным, но модные журналы грызутся между собой, чтобы заполучить его на обложку. По его спине бегут золотистые волосы, озорные зеленые глаза смотрят на мир цепким взглядом: к кому подойти, кого ублажить, о кого потереться спинкой. Он – шлюха и предпочитает женщин постарше. Богатых, эффектных железных леди, имеющих характер и знающих себе цену. Он – андрогин, и его нередко принимают за девушку. У многих возникает желание защитить золотоволосое чудо, но они совершенно не в курсе, что защищаться нужно будет им. Он – фотомодель, личный секретарь и проститут одной бабочки.

У него есть отдельное рабочее место и отчеты-бумажки, которые нужно прочитать. Она работает тут же, разгребая завал документов. И даже не посмотрит в его сторону: слишком увлечена работой. А у него терпение небезграничное.

- Антуа, подойди сюда.

Конечно, он уже тут как тут, с улыбкой на лице, с мягкими пальцами, бегущими по плечу в изысканном малиновом пиджаке. Он вспрыгивает на стол, делая это изящно и почти воздушно, полуложится, подпирая голову рукой, и смотрит на Флай Аквелу, находящуюся в самом разгаре рабочего дня.

- Это важные документы, – без эмоций замечает она. – И явно предназначены не для того, чтобы на них сидели.

- Настолько важные? – золотые брови взлетают вверх, а губы складываются в хмурый бантик. – Может, проверишь еще раз?

- Может быть, – кивает Аквела. Ее прическа – идеально забранные волосы, ни одна прядь не выбивается и не подпрыгивает на лбу. Ни один завиток. – Ты закончил?

- Ага, – зевает Антуа. – Скука смертная. Но их предложение весьма выгодно.

- Думаешь, стоит откликнуться? – Флай наконец-то отвлекается от работы, и по ее губам скользит легкая улыбка. Антуа обиженно морщится.

- Тебя возбуждает только работа, да? – Аквела снова безэмоциональна. – Вот поэтому у тебя никого и нет. Стерва ты, Флай, – усмехается Антуа. Озорник. Ходит по раскаленным камням своими нежными пяточками.

Баттерфликс вздыхает. Ну вот за что он ей такой достался? Взял и свалился на голову из воздуха тридцать лет назад. И принес с собой странную напасть: она не может его считать, не видит его. Она познала ограниченное зрение еще раньше, чем змей, но умолчала об этом, потому что не желала признавать собственных слабостей. Не всякому стоит о них знать, и уж точно не змею. А малец, противный такой, молчал и ничего о себе не рассказывал, кроме имени и того, что свалился из будущего. Впрочем, спустя некоторое время он все же сознался, что просто не помнит, как попал сюда. Одно Аквела знала точно: человеком это создание не было.

В нем определенно есть что-то от человека, но Антуан – таково его полное имя – существо, скорее, магическое. Флай знает, как пахнут все расы, населяющие Магикс. Но такое... Такое она встретила впервые. И решила ни за что не отпускать мальчишку, потому что разглядела в нем потенциал. Десять лет потратила только на то, чтобы обучить всем необходимым тонкостям, и пожалуйста: когда нужно – личный секретарь, желанная фотомодель для страниц глянцевых журналов, ее спутник на различных приемах, или шлюха для богатых стареющих дам, желающих получить качественный товар за большие деньги, или только для нее. Она максимально приблизила к себе Антуа, когда еще была Флёром Иттаном, своим якобы дядей, не имевшим детей и потому передавшим пост своей горячо любимой и единственной племяннице Флай Аквеле. Баттер Элия, Симона Розагдо, Эрик Форс, Нейтан Форс, Калистро Форс и многие другие – кем Аквела только не была, кого только не играла.

Вечную молодость Антуа для публики списали на его близкое родство с эльфами: а ведь было что-то в нем хрупкое, утонченное, почти фарфоровое. Жаль, как сказал один фотограф, золотоволосое чудо не унаследовало от своих предков красивых заостренных ушек. Но на самом деле эльфами в Антуа даже не пахло.

Она знала, что он не человек. Он знал, что она трансформация. Но за долгое нахождение в мире людей человечность въелась в нее; хотя и не исчезла гордость, осанка и взгляд Древней, все равно былое величие дремало внутри.

И вот вроде бы тридцать лет прошло, а он не меняется, все остается почти ребенком, ведет себя на шестнадцать и отчаянно не хочет взрослеть. Флай такие нравятся. В конечном счете Антуа напоминает ей кое-кого, кого она уже не навещала столько веков.

Антуа почти все время был рядом, но в тот день, когда ее навестил змей и его женщина, – брови едва заметно хмурятся – она предпочла его скрыть. Сиреникс не смог увидеть его, не смог узнать, что он существует рядом с ней, это и подтвердило догадку Баттерфликс. Винкс и Антуа, почему-то они не способны видеть их. Какая между ними может быть связь? Только если... Боги, но что же Великий может желать от этого мальчишки? Однако это еще одна причина держать его рядом.

- Кстати, – поправив очки, вспоминает Антуа, – когда они будут там тебя получать?

Одна из особенностей Флай – умение предсказывать будущее. Она называет это идеальным зрением. Антуа тоже обладает подобным, но в более ограниченной форме. А у Флай круче. У Флай в разы сильнее. Она говорит, что время неделимо, что нет прошлого, настоящего и будущего, что так его разделили люди, не способные принять весь поток. Антуа не спорит, Антуа ведь тоже видит, как и она, но все же намного слабее. А способности Флай отлично помогают компании предугадать потенциального покупателя, вовремя выйти на новый рынок, оценить потребности жителей Магикса и произвести товар, максимально отвечающий их вкусам и предпочтениям.