- А это не ударит по его...

- Не ударит, не выбьет из колеи, он, нахрен, любит тебя, Стелла. Тебя же еще беспокоит его реакция на то, что ты продолжаешь общаться с Мификсом, несмотря на то, что он с тобой сделал, – у Стеллы открывается рот. – Вот тут, может быть, придется попотеть. Но думаю, что ты уж сможешь связать слова так, чтобы Брендон во всем разобрался.

Стелла силится что-то сказать, пытается открыть рот, но слова будто не лезут из нее. Вместо этого она пялится в одну точку, а потом, порывшись в карманах джинс, внезапно протягивает мне свой мобильник.

- Пожалуйста, позвони ему. Я сама не смогу. И налей еще водки.

Я киваю. Не останавливаю ее, не говорю, что она должна позвонить Брендону сама. Просто молча меняю стаканы, давая ей новую порцию, а сам копаюсь в телефонной книжке ее смартфона и набираю своего бывшего товарища по команде. Через несколько гудков сообщаю, что так и так, Стелла сидит тут, у меня в баре, приди и забери.

И жду.

Самое удивительное, даже в пьяной Стелле есть выдержка. Она не требует, как многие клиенты, добавки. Не расходится, будучи уже прилично поддатой, чуть ли не угрожая расправой или убийством, если ей вот прямо сейчас не нальешь стакан.

Нет. Стелла молчит. Сидит на своем стуле и молчит, смотря на то, как я обслуживаю одного посетителя за другим, наливаю алкоголь, делаю коктейли, слушаю их истории... Стелла превратилась в молчаливого слушателя, не вступающего в разговоры, – словно преступник, ожидающий своего приговора – смертного, чего уж гадать.

Время идет, часы тикают, в конце концов двери бара открываются, и в них влетает Брендон. Смотри-ка, быстренько примчался. Видать, как со мной базарить перестал, так сразу вскочил, сел на свой байк и пригнал, выжимая из него последние силы.

Еще бы, это же Стелла. Он в нее влюблен только так, как и она в него. Хотя посмотришь вот: был бабником, еще каким, девки на него вешались, когда он и со Стеллой встречался, да и она не лучше, крутила жопой, сиськами своими перед всеми спецами, а они рады. Но нет ведь, сводит же судьба людей.

Стоят один другого, а ты посмотри, какая крепкая любовь в итоге выросла. До сих пор вместе, несмотря ни на что. А Стелла – мечта любого нормального мужика – грузится из-за того, что ее фактически изнасиловали, а она считает это изменой и страдает.

Высокоморальная грудастая, жопастая, фигуристая мечта.

Брендон на руках ее носить должен. А он и несет, потому что по-другому фея солнца и луны вставать просто отказывается. Просто прижимается к нему, как в последний раз и просит прощение. Ух, Брендон, терпи, пьяные бабы – тяжелейшее испытание для твоих мозгов и нервов, но выдержишь, и окупится все сполна.

С усмешкой смотрю, как он смотрит на меня тревожным взглядом. Я только хмыкаю: иди уже давай, герой-любовник, тебе сейчас еще эпичную историю слушать. И убеждать свою бабу в том, что только ее одну ты любишь и никуда не денешься. В конце концов они уходят прочь, а с моих губ по-прежнему не сползает усмешка.

Чего только за день не увидишь.

После всей этой гадости они срочно нуждаются в каком-нибудь празднике. И не отмечании очередной победы Винкс над очередным врагом, а в чем-то стороннем. Свадьба Авалона и Палладиума становится отличным выходом.

А середина мая – ну что может быть прекраснее? Когда в воздухе витает весеннее настроение, когда любовь шагает рука об руку с невероятным воодушевлением

Рокси чувствует себя невероятно прекрасно, щеголяя в том самом платье, которое вернулось вместе с ней из прошлого Алфеи. Наряд, который Стелла создала специально для нее и остальных Винкс, чтобы они не отличались от фей того времени, отлично подошел для сегодняшней церемонии. Совсем рядом тусуется Ана, а Кристалл держит краснеющую и абсолютно счастливую Лиссу, выглядевшую сегодня еще более мило, чем обычно, за руку. И все вчетвером феи, как и остальные гости, наблюдают за тем, как Авалона и Палладиума соединяют узами брака. Они держатся достаточно сдержанно, не показывая своих эмоций на людях, но в их глазах Рокси читает абсолютное счастье. Удивительно, что они столь долгое время не могли замечать таких очевидных вещей. А Лисса-то, умница, все сразу разглядела.

Банкет по этому случаю проводят в каком-то ресторане на открытом воздухе не очень далеко от Магикса, но здесь совершенно потрясающая территория с зелеными насаждениями и аккуратными дорожками, с небольшими прудиками, беседками и аккуратными мостиками. Все гости с восхищением разбредаются кто куда после того, как на пальцах Авалона и Палладиума сверкают золотые витьеватые кольца.

Четверо фей тоже исключением не становятся. Помимо других учениц Алфеи и преподавательского состава вместе с Винкс они замечают еще кучу незнакомого народа. И неспешно прогуливаются по прилегающей территории, лениво обсуждая, что только что произошло.

- И все-таки сердца многих учениц разбиты, – замечает Рокси, теперь уже абсолютно счастливая и ничем не терзающаяся, потому что за спиной в любой момент могут затрепетать крылья Энчантикса. – Тяжело это, наверное, осознавать, что учитель, которого ты так самозабвенно любила, оказался геем.

- Вернее, сразу оба, – поправляет ее Кристалл. – Не знаю, мне это незнакомо.

- Еще бы тебе это было знакомо, – сияет Лисса.

- Ну что ты, солнышко, Крис вся твоя, не переживай, – треплет ее по волосам Ана. – Мне вообще тоже, хотя иногда на первом курсе мне казалось, что можно было бы втрескаться в Авалона. Ну, он покруче будет Палладиума, рил. Ну, на мой взгляд. Но я так и не втрескалась, о чем совершенно не жалею.

- Все-таки хорошо, что мы так все вместе, по парочкам, – мечтательно тянет Лисса, – такая дружная компания. Даже удивительно, что так все хорошо сложилось.

- И хорошо бы, чтобы никогда не разрушилось, – поддерживает ее Рокси.

И они неспешно бредут дальше, не забывая фотографироваться и обсуждать абсолютно любую ерунду. Потому что пока есть возможность – надо праздновать. Ведь еще одна пара сегодня обрела счастье, и почему бы за них не порадоваться?

Чарли вдавливает в педаль газа. Со всей силы, с почти, наверное, бешеной улыбкой на губах. Потому что она слишком довольна. Рядом на переднем пассажирском сидении – Синхэ. На Чарли – простая коралловая майка и короткие джинсовые шорты, на ногах – черные балетки. В салоне играет громкая музыка и вокруг разносится едва уловимый, но приятный аромат.

Хорошие машины – слабость Чарли. Когда хорошие машины принадлежат твоему мужчине, это еще лучше. Она внимательно следит за ситуацией на дороге и, совершенно не стесняясь, выжимает из Баттер Фабиан L16 все, на что это малышка способна.

Черная, обтекаемая, с ревущим двигателем, грозно рокочущим и тем самым приятно ласкающим слух. Чарли слегка откидывает голову на удобную спинку и переключает скорость. Сигнал светофора меняется с желтого на зеленый, и Чарли вырывается вперед. Одна из первых, ловко лавируя между медленными машинами. Ей даже кто-то сигналит – наверняка те дураки, кто боится, боится попробовать больше. Хотя, может, правильно боятся.

Люди, не обладающие такой потрясающей реакцией, как она. Но как же ее веселят самоуверенные мудаки, считающие, что только они – короли на дороге. Все эти парни, мужики, полагающие, что женщинам за рулем – не место. Ох, что же творится в их головах, когда они видят, что признанную классику баттермобиля ведет четырнадцатилетняя девочка. И пусть этой девочке уже шестнадцать, они-то этого не знают. И тогда в их мозгу словно резко включается какая-то кнопка, и они изо всех сил нажимают на педаль газа, надеясь обогнать “малолетнюю пигалицу” и показать ей мастер-класс. Чарли только смеется и легко отрывается от этих идиотов, заставляя их мужское эго полыхать немыслимым огнем.

Но на мудаков она почти не обращает внимания. Чарли отдается дороге, тщательно следя взглядом за всем, что можно рассматривать как препятствие. Улицы Магикса – ночные улицы, усыпанные светом фонарей и где-то погрязшие в темноте. Ее родные улицы, по которым она столько раз двигалась почти уставшая, идущая с очередного задания.