Это просто невыносимо. Не знать, где она, что с ней, не иметь ни малейшей возможности повлиять на текущие события. Я уже не злюсь на собственную беспомощность. И не знаю, как называется то состояние, в котором я нахожусь. Наверное, именно так выглядит абсолютное отчаяние.

Когда кажется, что ничего уже не поможет.

Это просто бесконечные удары кулаком о стволы деревьев, о стены домов. И плевать, что костяшки сбиты. Сейчас мне абсолютно на все плевать. Сейчас уже ничего не имеет значения. Кроме одного. Я понятия не имею, где Муза. И это определяет тот факт, что теперь моя жизнь превратилась в пустое ничего.

И ничего, абсолютно ничего сейчас не может удивить меня или вывести из себя. Я сворачиваю в какой-то переулок и иду мимо домов, закрывающихся магазинов, старых фонарей, мусорных баков и совершенно не смотрю по сторонам. Но боковое зрение – странная штука.

Его я замечаю совершенно случайно. Внутри даже не просыпается привычного страха, который поселился во мне после того, как он устроил мне экспресс-психоанализ. Только краткая вспышка бессмысленной злости, которая тут же утихает. Он, что странно, даже никак не реагирует на мое появление. Не начинается чудить или нести какую-нибудь чушь, или отжигать свои странные шуточки, или еще чего. Он вообще, кажется, меня не замечает – с его-то зрением и прочими способностями.

Это ненадолго вырывает меня из собственных мыслей и заставляет остановиться прямо по середине тротуара. Мификс сидит на какой-то железной бочке: в своем странном обличии получеловека-полуптицы, подперев щеку одним крылом-рукой. И выглядит он невероятно подавленным. А во мне почему-то поднимается ехидная радость. Хоть кому-то из этих тварей так же хреново, как и мне. Хоть кому-то.

Наконец Мификс выпадает из своей прострации и обращает на меня внимание, смотря каким-то тусклым, равнодушным взглядом.

- А, Ривви, – без эмоций тянет он, – и тебе приветики.

А меня еще больше переполняет злорадство.

- Ну надо же, а вы, оказывается, тоже можете страдать, – с ехидством протягиваю я. Хоть где-то восторжествовала справедливость.

- Иди куда шел, – отмахивается от меня Мификс. – Мне не до тебя сейчас. У меня сейчас и без тебя поводов для страданий хватает.

И это срабатывает как катализатор. Все нервы, вся бессильная злость и вся ярость вырываются наружу. Я захожусь в приступе страшного, дикого хохота, и Мификс смотрит на меня как на умалишенного.

- Как у вас все интересно устроено, однако, – выплевываю я с ненавистью, – значит, когда вам хочется, вы легко вмешиваетесь в наши жизни и законы-то вам не писаны, а чуть что, так оставить вас в покое. Интересно же вы устроились. Научи, а?

- Ривви? – обеспокоенно смотрит на меня Мификс. – У тебя что, еще пригорает от того случая? Ну так ты бы поменьше нервничал, что ли. Я слышал, что стрессы и переживания у людей лишь приближают их смерть. Отвлекись, лови позитив, кушай радугу.

И это выводит меня из себя еще больше.

- О, да ты психоаналитиком заделался, – мой голос сочится ядом. – И сколько берешь в час, а?

- Не пародируй меня, у тебя плохо получается. Я такой единственный в своем роде, – замечает превращение. Но все равно отвечает сирин как-то вяло. Меня это только сильнее раззадоривает. И сарказм уступает место гневу и усталости.

- Слушай, – сжимаю я кулаки, с бессилием глядя на равнодушного и будто потерянного Мификса, – вы серьезно достали меня. Какого черта, – я говорю уже не с ним, а скорее с пустотой, – вы вмешиваетесь в нашу жизнь? Почему, ну чем мы так вам не угодили? За что несем такое наказание? Ну что, что вам от нас нужно? Почему вы думаете, что имеете право, – повышаю я голос, – решать, как нам жить? С кем быть, а с кем нет? Какого черта вы вмешиваетесь в наши отношения?! – я уже ору на всю улицу, совершенно не задумываясь, слышит нас кто или нет. – Почему взяли на себя такую обязанность решать, с кем нам быть, а с кем нет? Какого хрена вмешиваетесь в нашу любовь?! И рассуждаете об истинности-неистинности?! И если мы вам не угождаем, то похищаете нас и...

На каком-то моменте мой гневной тирады Мификс вздрагивает и вдруг произносит одно слово, от которого у меня мурашки бегут по коже.

- Повтори.

- Да пошел ты к черту! – ору я.

- Повтори, что ты сказал, – лед в его голосе пугает до самой глубины души, а потом мне почему-то становится невыносимо холодно, а ноги сами прирастают к земле, и язык абсолютно не поворачивается. И я не могу произнести ни слова. Мификс смотрит на меня так, что сердце уходит в пятки, а внутри поднимается приступ забытой паники. Сирин считывает меня.

- Ах вот оно что, – произносит он, когда заканчивает. – Значит, Улуй-Ла снова дал о себе знать.

- О да, – рычу я, – твой дружок свалил куда-то с Музой только потому, что мы, видите ли, неистинные. Он сказал нам об этом несколько раз. Он сказал, что мы не можем быть вместе. Он сказал, что мы должны расстаться и отпустить друг друга, пока не стало хуже. А мы хер на него положили, стало хуже, но мы пережили все дерьмо, но он все равно пришел и забрал ее, так что можешь радоваться, наверное твой дружок... – но я замолкаю на полуслове, видя, как багровеет лицо сирина. Похоже, он разгневан.

- Он сказал, он сказал... Да сколько можно... Всегда одно и то же. Один раз уже объявлялся с этой песней, так теперь взялся за старое снова! – в голосе Мификса слышится ярость. – Так, Ривви, – командует он, – пошли-ка прогуляемся.

- Никуда я с тобой не пойду, – холодею я, отступая назад.

- А тебя никто не спрашивает, – осчастливливает меня Мификс. – Ты хочешь спасти свою деваху или нет? – он подскакивает ко мне, глядя прямо в глаза.

- Да-а, – бормочу я, а потом вдруг с сомнением уставляюсь на него, – погоди, а с чего бы тебе помогать мне?

- Видишь ли, Ривви, – тянет Мификс. – У меня с ним свои счеты. Кое-что он уже разрушил. И я просто не могу допустить, чтобы он разрушил что-то еще. Он у меня уже давно в печенках сидит. Я знаю, где Улуй-Ла сейчас находится. И он снова пришел туда, как к себе домой. Ну нет! – он набычивается и раскрывает свои крылья. – Прогуляемся в Легендариум!

И я не успеваю ничего сообразить. Потому что Мификс разбегается и каким-то образом подхватывает меня, закидывая к себе на спину. Я с трудом удерживаюсь, хватаясь за его перья, пока сирин принимает свой истинный облик.

Магикс стремительно пропадает, и вот мы уже несемся, кажется, в Легендариуме, причем с невероятной скоростью. Мимо пролетают дворцы и города, леса и пустоши, горы и реки, и все это бежит с огромной скоростью, как будто кто-то быстро-быстро прокручивает кинопленку. А Мификс лишь с каждой секундой разгоняется все сильнее, и я с трудом успеваю что-либо разглядеть вокруг, потому что дико боюсь упасть и затеряться в одной из этих бесконечных... Сказок? Легенд?

- Почему мы так быстро мчимся? – почему-то кричу я, будто боюсь, что сирин меня не услышит.

- Потому что это кратчайший путь. Я срезаю путь через Легендариум, он, знаешь ли, вечно работает по своим законам, и в итоге мы могли бы оказаться не там, где надо, если бы я просто переместился, а так я через все его легенды пролетаю! – сообщает Мификс, с гиканьем несясь вперед. – Это, кстати, чем-то похоже на просеивание! А, ну да, ты ж не знаешь, что это такое, это же в другом фаноне у автора ты маг и мегакрут. Я иногда даже жалею, что не живу в нем, там, глядишь, повеселее, чем тут. Кстати. Ты как смотришь на то, чтобы добавить немного музычки?

- Чего?! – опешиваю я, но Мификс уже не слышит меня, а прямо в воздухе начинает играть какая-то странная музыка, от которой у меня вянут уши.

- Dark Moor, – зачем-то сообщает мне сирин, – с нее на меня автор вдохновляется. А еще я говорю голосом их вокалиста.

Но меня не интересует его бред. А мы все мчимся и мчимся, и у меня чуть ли живот не скручивает от всего этого, я изо всех сил цепляюсь за перья Мификса, молясь о том, чтобы не свалиться куда-нибудь. А сирин, весело гикая и издавая странный клич, все несется сквозь Легендариум, и по дороге нас приветствуют различные существа, от вида которых у меня кровь в жилах стынет. В какой-то момент к нам присоединяются и некоторое время бегут рядом бесы, среди которых я вижу знакомые лица Вальтера и Базилика, от чего сильно сглатываю. Но вскоре они от нас отстают, а мы сами внезапно резко останавливаемся. Да так, что я слетаю со спины Мификса и кубырем качусь по земле.