- Мы наколдуем защитный барьер, – произносит директриса.

Стелла коротко кивает, берет Брендона за руку и в одну секунду оказывается на открытой площадке Облачной Башни. Ветер здесь, как и всегда, невероятно порывист, треплет распущенные волосы, взметая их в воздух. Над Облачной Башней кружат свинцовые тучи, слышатся раскаты грома, и на школу ведьм ползет то, что способно в один момент стереть ее с лица земли.

На первом курсе она уже стояла здесь. Вместе с Блум, Брендоном, Скаем, Ривеном, Кнутом. Мадам Гриффин телепортировала ведьм в Алфею, и все вместе они спасались от Трикс, обезумевших от того, что они впитали в себя Огонь Дракона, который не способен подчиняться никому. Кроме Создателя и его Аватаров.

А сейчас она – ирония! – собирается спасать школу ведьм. Стелла лишь усмехается. Брендон обнажает свой меч, вставая рядом с феей.

- Ты точно знаешь, что делать? – уточняет он.

- Да, – коротко отвечает Стелла.

Она всегда была истинной солярийкой. Горячей, порывистой, эмоциональной и обжигающей – совсем как солнце, которое олицетворял ее отец. Но от матери ей досталась и другая половина – лунная. Холодная, спокойная и рассудительная.

Внутренний жар уравновешивался льдом. Жесткость, читающаяся в глазах матери, сочеталась с пылающим сердцем, горевшем в груди отца.

Чаще она являла публику свою первую половину – солнечную, но сейчас, в такие моменты, ей просто необходима была вторая – лунная. И к ней Стелла обращается, засовывая куда подальше безумные вопли и глупые вопросы.

Времени страдать нет. Орать – тоже. Нужно конкретное решение. Только трезвый расчет. Факты и еще раз факты.

Стелла знает, что ее свет способен развеять любую тьму. Она призвана очищать, показывать дорогу. Чары Баттерфликс, смешанные с ее силой, смогли нейтрализовать действие гипноза Браффилиуса.

То, что движется на них, является сосредоточием злой, негативной энергией, что Стелла чует в совершенстве. Просто ударить тут не получится – сгусток просто поглотит атаку и поползет себе дальше.

Но если она призовет свою силу и зальет все вокруг ужасающим, ослепляющим светом, то сможет нейтрализовать и перекрыть энергию злого духа. Но простые заклинания здесь не пойдут. Злому духу много, очень много лет. А Стелла в совершенстве знает один очень важный закон: древнюю магию лучше всего побеждать древней магией. И лучше всего силой забытых, угасших светил. Вот только она не знает ни одного заклятия, способного помочь.

Но есть вещь, которая знает. И Стелла привычным движением руки активирует свой скипетр – мощный родовой артефакт, передающийся из поколения в поколение в королевской семье Солярии, хранящий в своей памяти не одно заклинание, познавший сотни и тысячи атак. У любого артефакта есть своего рода разум. У такого, как скипетр, невероятно мощный. И, закрывая глаза, Стелла входит с ним в контакт.

Она четко и конкретно формулирует свой вопрос, и скипетр отвечает тем же, через пару секунд в руках у Стеллы нужное заклинание.

Поднимая магический жезл вверх и начиная медленно вращать его над собой, Стелла запрокидывает голову, закатывая глаза, и ее взгляд туманится, вспыхивая серебряным сиянием, и она затягивает речитативом слова, которые всплывают в ее голове:

- Звезды Сирши, Яхва, Ателлакана, Манхва...

Раскаты грома становятся все сильнее, и резко, совсем рядом с площадкой ударяют две молнии – Облачная Башня чует чужака. Чует светлую энергию, чует невыносимое солнце и пытается прогнать незваную гостью.

- Манаэ, Акилакитана, Менэ, Риа, Курын... – продолжает перечислять Стелла имена угасших небесных светил, все также вращая скипетр над своей головой.

Брендон кружит вокруг нее, готовый если что дать отпор. Внизу Гриффин рассекает ножом свою руку, чтобы провести защитный ритуал на крови, ведьмы становятся в неровную цепочку, образуя круг вокруг Облачной Башни. С их губ срываются слова темного заклинания, и все это сливается в невыносимом гуле с давно позабытыми чарами Стеллы – древней магией, перешедшей к ней по наследству.

- Акила, Отару, Ороро, Итала... – не сбивается ни на одном названии Стелла. – Молю вас и заклинаю: явите угасший ваш свет, засияйте в мире, позабывшем вас, отвергшем вас, именем королевского дома Солярии, я, Стелла, принцесса по крови, принцесса по праву, призываю вас и прошу о помощи! – и с этими словами Стелла изо всех сил ударяет скипетром о землю, и тут же он начинает сиять невыносимом светом.

А на небе один за другим начинают появляться силуэты угасших когда-то звезд, Брендон завороженным взглядом глядит наверх, считая каждую из них. Стелла призвала ровно сто небесных светил.

Стелла обливается потом, глаза ее широко раскрыты, изо рта вырываются крики-стоны, она прикладывает неимоверные усилия, чтобы удержать все призванные звезды на небе. Фея высоко поднимает голову, смотрит на светила затуманенным взглядом, который очень медленно переводит на сгусток. И сжимает скипетр еще крепче.

А все вокруг заливает нестерпимый свет. Ослепляющий, яростный, сметающий все на своем пути свет. Кажется, что все вокруг разом пропало, Брендон изо всех сил зажмуривается, но даже это не спасает. Ему кажется, что он слышит в отдалении чьи-то крики, где-то рядом напряженно вздыхает Стелла, и все это длится будто бы вечность. Будто время остановилось, а он сам попал в невесомость.

Но в какой-то момент Брендон рискует открыть глаза и не может сдержать удивленного возгласа: громаднейших размеров сгусток уменьшается на глазах, а силуэты угасших звезд в небе постепенно исчезают точно так же, как и появились. Стелла по-прежнему держит скипетр стальной хваткой. Ее щеки раскраснелись, костяшки на пальцах побелели, губы плотно сжаты, а колени заметно трясутся.

Но она не произносит ни слова.

Лишь молча смотрит вдаль, следя за тем, как сгусток того, что было некогда силой злого духа, в конце концов растворяется в воздухе. После этого скипетр перестает сиять. И только тогда Стелла обрушивается вниз, на колени. Брендон бросается к ней, аккуратно придерживая, чтобы фея не упала.

- Кажется, – усмехается она, – я несколько дней не смогу колдовать.

Брендон ничего не произносит. А внизу ошарашенные ведьмы не могут сдержать ликующих криков.

- Итак, Кристалл? – вопросительно смотрит на фею исцеления Текна. – Ты знаешь, что делать?

- Да, – уверенно кивает та.

- Но, девочки... Сказочные животные... – Флора явно в замешательстве.

- Подождут! – рявкает Лейла. Фея природы тут же смиренно опускает голову. Рокси всегда замечала, что когда рядом нет Блум, их негласным лидером становится именно фея морфикса. – Сейчас важнее защитить Алфею.

- А если Калшара найдет животное с первым цветом вселенной? – не унимается фея природы.

- Значит, пойдем и разберемся. Но сначала решим насущный вопрос! – отрезает Лейла. – Текна, ты идешь вправо, Флора, ты – влево, я встану напротив ворот. Конвергируем и создаем щит, чтобы эти твари, – показывает она на мчащихся к ним чертей, – не помешали девчонкам. Кристалл, – обращается Лейла к фее исцеления, – тебе нужна помощь? Флора...

- Нет, мне понадобятся только Рокси и Ана. Я не смогу сотворить заклинание в одиночку.

Лейла кивает, и они с Винкс стремительно разбегаются в разные стороны, занимая свои позиции, и уже совсем скоро все шестерых накрывает защитный купол. Вздохнув, Кристалл поворачивается к своим подругам:

- Это заклинание доступно только для тех, кто владеет силой исцеления. Но вы мне тоже понадобитесь. Вы будете моими проводниками. Сядьте по обе стороны от меня и возьмите меня за руки, – с этими словами Кристалл опускается на колени, садясь на дорогу прямо перед воротами Алфеи. Ана, не колеблясь, опускается по левую сторону от нее.

Рокси садится справа от Кристалл, не уставая отмечать, насколько же величественно выглядит Ана в Энчантиксе. Так она кажется взрослее, тише, увереннее. Перед ней уже не порывистая девчонка, способная просто так послать нахрен, а взрослая, решительная фея музыки. Она же и Кристалл в простых трансформациях.