- Что происхо... Да нахрен! – Рив тяжело дышит.
Я же будто бы улетаю. Растворяюсь. Исчезаю. Судорожно втягиваю воздух, потому что не хочу, не хочу умирать, но такое ощущение, будто я распадаюсь на части. Единственное, что еще удерживает меня, это нечто, горящее на моей спине, и я тянусь к нему изо всех сил, потому что не хочу исчезать.
Из глаз непроизвольно льются слезы, настолько больно, настолько... Страшно? Через пару минут странное ощущение заканчивается. Мы возвращаемся в реальность. Я позволяю себе маленький приступ рыданий, а затем бросаюсь к Риву, который смотрит в одну точку безжизненным взглядом.
- Рив? – разглядываю его. – Рив? Что слу...
Он закладывает руку за спину. Понимаю с полуслова и осматриваю его сзади. И... Раскрываю рот от удивления. На его спине красуется огромное клеймо, проходящее точно между лопатками. Я дотрагиваюсь до него и тут же отдергиваю руку: горячее. Будто кто-то выжег на нас... Выжег... Без слов поворачиваюсь к Ривену спиной.
- У тебя там какая-то хрень, э-э-э... Типа клейма.
- У тебя то же самое.
Мы вопросительно смотрим друг на друга. И ничего не понимаем.
Последние клейменные... Все тринадцать собраны. Четырнадцатого не клеймишь. Ибо он... Не человек.
Челси никого не слышит. И ничего не видит вокруг. Все звуки будто бы находятся в отдалении. Хохот и голоса одноклассниц проходят мимо нее. Она не может сосредоточиться ни на чем: взгляд выхватывает что-то из странной и размытой пелены, а затем она забывает, на что только что смотрела.
Челси все делает на автомате. Встает по будильнику. Идет на уроки. Выслушивает недовольство Гризельды. Тупо кивает головой и ничего не произносит, будто не слыша завуча. Гризельда пытается достучаться до нерадивой ученицы, но та находится в некой прострации. Челси идет на обед и медленно поглощает еду. Долго зависает с ложкой у рта. Не обращает внимания на удивленные взгляды одноклассниц. Снова идет на уроки. Сидит, но ничего не пишет. Хорошо, что сегодня нет самообороны – не нужно драться. И нет конвергенции, это тоже отлично. Сегодня ее не трогают, не спрашивают, не замечают. Дестани в параллельном классе. Но и для Дестани ее больше нет.
Иногда это имя отзывается в сердце странной болью, что на миг отрезвляет сознание и будто возвращает Челси в нормальное состояние. Но через секунду она уже снова смотрит невидящим взглядом сквозь людей и молчит.
Она едва помнит, как добралась в Алфею. Все, что произошло вчера, кажется очень далекими, смутными воспоминаниями. Она очнулась лежащей на крыше: видимо, завалилась назад от страха и шока. Когда Челси открыла глаза, Магикс стал прежним. Огромного зайца больше не было. Все пришло в норму, но что-то случилось с ней самой. Она до сих пор помнит взгляд черных, бездонных глаз.
Челси на ватных ногах поднимается и идет в коридор, потому что звенит звонок с урока. Она никого не замечает. Мимо проходит Дестани с подругами, но Челси не видит ее. Она вообще никого и ничего вокруг себя не видит. Челси идет по коридорам Алфеи, не обращая ни на кого внимания. Бездумно бредет точно по центру, распугивая окружающих фей, но те тут же забывают про нее, погружаясь в свои дела. Равнодушная школа. Равнодушные люди.
Челси гуляет по школе, ни о чем не думая. Никого не слыша. Никого не видя. И не подозревая, что другие тоже ее не замечают. Она не стала невидимкой в прямом смысле. Просто что-то изменилось. Она в отдалении от людей. И люди – от нее.
Перед глазами стоит лишь гигантский заяц и его бездонные глаза, которые смотрели на нее. Челси знает, что он обратил свой взор именно на нее. Он видел ее. Глядел на нее. Из всего многомиллионного города заяц выбрал ее.
Морально фея все еще на той крыше, еще той ночью. Физически – здесь и сейчас. Челси все делает на автомате. Кажется, что из нее вытянули все. Челси не сразу замечает, что рядом с ней замирает незнакомая фея.
- Слышала? – спрашивает она.
Челси качает головой.
- А между прочим, об этом многие говорят... В Алфее творятся странные вещи. Ты что-нибудь знаешь об этом? – Челси пожимает плечами.
Незнакомка опирается спиной о стену. У нее длинные фиолетовые волосы и красные глаза, которые умиротворенно созерцают все вокруг. Фее, кажется, все равно на страдания и состояние Челси. Но она определенно хочет с ней говорить.
- Кто ты... – Челси впервые, пожалуй, за весь день раскрывает рот.
- Твой проводник, – фея расслабленно смотрит на нее. Кажется, она тоже находится не здесь. Ее взгляд рассеянно блуждает по сторонам.
- А...
- Странные вещи, понимаешь? Пугающие, ненормальные и странные вещи.
Челси пожимает плечами. Ей все равно. Она ничего не понимает. Не слышит.
- Полубаран, полукозел и полубык. А еще он, – продолжает незнакомая фея.
- Он? – тупо переспрашивает Челси. Ей кажется, что ей снится сон. На самом деле этого нет. Она ни с кем не говорит. А где она? Да хоть на той крыше.
- Да, он. И он всем помогает. Он знает, как, – на последнем слове фея делает акцент. Челси непонимающе пялится на нее.
- Всем помогает? – чуть удивленно спрашивает она.
- Именно, – соглашается незнакомка, – и мне помог.
Мимо них проходят феи. Десятки фей снуют туда-сюда, но никто не замечает двух учениц, стоящих около одной из стен. Их будто бы обходят. Обтекают. Но Челси этого не понимает. Челси вообще ничего не осознает.
- Тебе нужна помощь, – продолжает незнакомка. Челси не особо слушает, но соглашается. – Он даст тебе эту помощь, – продолжает фея, – он всем помогает. Прямо здесь, в стенах Алфеи.
- Да, – наконец, осмысленно произносит Челси, – помогает.
- Они собираются по ночам. В это время спокойнее. И по-другому все ощущаешь, – фея чуть мотает головой и беззвучно смеется, – этой ночью не собираются. А завтра – да.
- Завтра? – Челси пытается сфокусировать взгляд, но перед глазами все плывет. Звуки растворяются, реальность – тоже. Тело тяжелеет, и она опирается о стену, как и незнакомая фея, отчего-то заговорившая с ней.
- Да. Ливанда.
- Что?
- Ливанда. Меня зовут Ливанда, – беззвучно смеется фея. – Тебе помогут. Приходи, и тебе понравится. Я знаю.
У Дафны кружится голова. Ее накрывают четыре стихии, ласково перешептывающиеся между собой и готовые действовать. Стихии кружат в хороводе, взявшись за руки, и такого единства между ними никогда не было. Стихии образуют над Дафной сверкающий нимб, гладят ее по блестящим волосам и обещают золотые горы. Магия просыпается в нимфе.
Дафна ведет урок. Рассказывает спокойно и чуть вкрадчиво, рассказывает о том, что есть магия, о том, как она развивалась, сколько войн было начато, сколько крови было пролито из-за этой невероятной силы.
Ученицы слушают, давно позабыв свои мобильники в сумках. Дафна никогда не повышает голос. Она говорит тихо, спокойно, уверенно. Никогда не проглатывает слов. Ее и не за что бояться вроде бы, но скользящая в голосе сила вызывает легкий холодок, бегущий по коже фей.
Дафна никогда на них не кричит. Не ставит двоек. Ее предмет достаточно легко сдать. Она постоянно водит курсы в разные интересные места. Посещение Музея Волшебства – обязательная часть школьной программы. Но если раньше учениц Алфеи туда водили раз в год, то теперь намного чаще. Открытие новой экспозиции? Феи Алфеи идут в первых рядах.
У Дафны едва ли бывает скучно. Поэтому ее и любят. Но феи знают, что долго преподавать в Алфее нимфа не будет – наследная принцесса Домино все-таки. И ее обязательства перед собственным народом никто не отменял. Это сейчас она может позволить себе преподавательскую карьеру. А потом корона на голове, сверкающий трон и тысячи государственных дел. Им читает лекции и дает темы для рефератов будущая королева.
Дафна всегда заканчивает начитывать материал где-то за пару минут до конца урока, чтобы феи смогли собраться и пораньше рвануть на перемену, чтобы отдохнуть, проветрить мозги и помчаться на следующий урок. А сама же нимфа идет в учительскую, где порой натыкается на кого-то из профессоров. Палладиум, Авалон – приятные мужчины, с которыми можно о многом поговорить, обсудить что-то из мира науки. Они хорошо относятся к Дафне, принимая ее, как равную себе. С Гризельдой отношения чуть напряженные, но лишь потому, что нимфе порой кажется, что завуч вот-вот отчитает ее. Не получится. Женщина, сидящая в янтарных глазах Дафны, растягивает губы в легкой усмешке.
