Я вытаскиваю пальцы и также быстро всовываю обратно, прежде чем она слова успевают слететь с ее губ.

— Да, детка, я могу. — Я прикасаюсь своими губами к ее уху. — Ты не будешь драться со мной, если я отпущу твои руки?

Она кивает. В следующую секунду я отпускаю ее руки, и они путаются в моих волосах. Ее пальцы сильнее зарываются в волосах, и я стягиваю платья вниз одной рукой.

Ее белый кружевной лифчик грешен своим цветом. Тесса, чьи светлые волосы и белое белье в таком контрасте с моими темными волосами и темной одеждой. Это блять так эротично: мои пальцы исчезают внутри ее снова, ее тихие стоны и всхлипы наполняют воздух, когда мои глаза бессовестно прижимаются к ее груди.

Я отрываю глаза от ее груди, чтобы осмотреть стоянку. Окна затонированы, но я хочу быть уверен, что мы все еще одни на этой стороне улицы. Я расстегнул ее лифчик одной рукой и медленно стал стягивать вниз. Она заскулила в знак протеста, но я не потрудился скрыть улыбку на своем лице.

— Пожалуйста, — она умоляет меня продолжать.

— Пожалуйста что? Скажи мне, что ты хочешь, — я уговаривал ее сказать это с самого начала наших отношений. Было похоже, что если она не произнесет эти слова вслух, то они могли бы быть неверными. Она не могла хотеть меня тем способ, которым хочу ее я.

Она опуская мою руку вниз, толкая ее между своими бедрами.

— Прикоснись ко мне.

Она вся опухла и уже мокрая, явно нуждаясь во мне и я люблю ее больше, чем она это могла когда-нибудь понять. Мне нужно это, мне нужна она, чтобы отвлечь меня, чтобы помочь мне отвлечься от всего этого дерьма, даже если только на некоторое время.

Я даю ей то, чего она хочет, и она стонет мое имя в знак одобрения, прикусывая свою губу между зубами. Ее рука спускается ниже, чтобы сжать меня через джинсы. Я так тверд, что это причиняет мне боль, и прикосновения Тессы не помогают.

— Я хочу трахнуть тебя. Сейчас. Я должен. — Я скольжу языком по ее груди. Она кивает, откидывая голову назад от удовольствия.

— Гар-ри, — Тесса стонет мое имя. Ее руки горят желанием избавить меня от джинс и боксеров. Я поднимаю бедра, чтобы стащить джинсы вниз. Мои пальцы все еще находятся в Тессе, двигаясь в нужном темпе, чтобы свести ее с ума. Я убираю пальцы и прокладываю к опухшим губам Тессы, просовывая их в рот. Она посасывает пальцы, водя медленно языком вверх и вниз, я стону. Я поднимаю ее за бедра и опускаю обратно на меня.

Мы вместе стонем, отчаянно нуждаюсь друг в друге.

— Мы не должны расставаться, — говорит она, оттягивая мои волосы, пока мой рот не находится на одном уровне с ее. Может ли она почувствовать трусливое прощание по моему дыханию?

— Мы должны, — говорю я, поскольку она начинает двигать бедрами. Ебать.

Тесса медленно поднимается.

— Я не буду заставлять тебя хотеть меня. Никогда больше.

Я начинаю паниковать, но все мои мысли теряются, поскольку она медленно опускается вниз на меня, только чтобы отступить и затем повторить то же самое мучительное движение. Она наклоняется вперед, чтобы поцеловать меня, ее язык водит круги вокруг моего, чтобы взять полный контроль надо мной.

— Я хочу тебя —, я дышу ей в рот. — Я всегда, блять, буду хотеть тебя, ты это знаешь. —Низким голосом произношу я, ее бедра снова начинают двигаться. Черт побери, она собирается убить меня.

— Ты уходишь от меня. — Она скользит своим языком по моей нижней губе, и я тянусь туда, где наши тела соединяются и нажимаю на ее опухшие клитор своими моими пальцами.

— Я люблю тебя, — говорю я, не находя других слов, и она замолкает, когда я нажимаю на ее клитор снова.

— О Боже. — Ее голова падает мне на плечо, и она обхватывает руками мою шею. — Я люблю тебя, — она практически рыдает, когда она вдавливается в меня.

Я следую ей и заполняю ее каждой каплей меня буквально и метафорически.

Минуты молчания проходят, и я луж с закрытыми глазами, мои руки обвивают ее вокруг спины. Мы оба в поту, в машине все еще включена печка, но я не хочу отпускать ее, чтобы выключить его.

— О чем ты думаешь? — Я наконец спрашиваю.

Ее голова покоится на моей груди, ее дыхание медленно и равномерное. Она не открывает глаза, когда она отвечает.

— Что я хочу остаться с тобой навсегда.

Навсегда. Хотел бы я что-нибудь большее?

— Я тоже, — говорю я, давая обещание на будущее, которое она заслуживает. После нескольких минут молчания, телефон Тессы жужжит на приборной панели, я инстинктивно тянусь и беру его, приподнимаясь вместе с ее телом. — Это Кимберли, — говорю я и отдаю ей ее телефон.

Два часа спустя мы стучимся в дверь гостиничного номера Кимберли. Я почти убежден, что мы зашли в другой номер, когда вижу внешний вид Кимберли. Глаза ее распухли и у на ней нет ни грамма макияжа. Я не так плохо, но она выглядит очень расстроенной, как будто она выплакала все ее слезы.

— Входи. Это было долгое утро, — говорит она, ее нормальное голос полностью отсутствует.

Тесса сразу же обнимает ее, отворачиваясь от меня, чтобы обнять подругу за талию, и Кимберли начинает рыдать. Я чувствую себя невероятно дискомфортно, просто стоя в дверном проеме, учитывая, что Ким чертовски раздражает и то, что она не из тех, кто хочет побыть одной, когда она так уязвима. Я оставляю их в гостиной Гранд-люкс и иду в кухню. Я наливаю чашку кофе и пялюсь на стену, пока рыдания превращаются в приглушенные голоса в соседней комнате. Я буду держать дистанцию.

— Мой папа вернется? — гладкий голос говорит откуда-то, заставляя меня вздрогнуть от удивления.

Я смотрю вниз и вижу зеленоглазого Смит, который занял место в пластмассовом кресле рядом со мной. Я даже не слышал, как он подошел.

Я пожимаю плечами и сажусь рядом с ним, напряженно уставившись в стену.

— Да. Я так думаю. — Я должна сказать ему, что этот гребаный великий человек, который является его отцом… на самом деле и мой тоже…

Черт побери.

Этот странный ребенок — мой брат. Я совершенно не могу повернуть свою голову на него. Я посмотрел на Смита, который принял намек, чтобы продолжить свой допрос.

— Кимберли сказала, что у него неприятности, но он может заплатить за них, чтобы найти выход. Что это значит?

Я не могу остановиться смеяться, когда он говорит это.

— Я уверен, что это так, — бормочу я. —Это означает, что он будет подальше от своих неприятностей в ближайшее время. Почему бы тебе не сесть рядом с Кимберли и Тессой? — Моя грудь горит при звуке ее имени, когда слова вылетают из моего рта.

Он смотрит в сторону, откуда раздаются их голоса, но потом смотрит на меня с умным видом.

— Они раздражены. Особенно Кимберли, но она больше злиться на моего отца, так что ты должен быть в порядке.

— Ты узнаешь, что женщины всегда сходят с ума.

Он кивает.

— Пока не умрут. Так как моя мама.

Мой рот раскрывается, и я смотрю на его лицо.

— Тебе не следует говорить такое. Люди будут находить его… немного странным. — Он пожимает плечами, как бы говоря, что люди уже считают его таким. Что справедливо, я полагаю.

— Мой папа хороший. Он не плохой.

— Ладно? — Я опускаю глаза на стол, чтобы не смотреть в эти зеленые глаза.

— Он водит меня в разные места и говорит приятные вещи. — Смит ставит игрушечный поезд на стол. Что такое с этим мальчиком и поездом?

— И…

Я говорю, глотая чувства, которые приходят от его слов. Почему это он говорит об этом сейчас?

— Он отвезет тебя в эти места тоже, и будет говорить приятные вещи.

Я смотрю на него.

— И зачем мне это нужно? — Я спрашиваю, но его зеленые глаза говорят мне, что он знает гораздо больше, чем я предполагаю.

Смит наклоняет голову и выпевает немного моего чая, наблюдая за мной.

— Ты не хочешь, чтобы я был твоим братом, не так ли?

Блять. Я отчаянно начинаю искать Тессу, надеясь, что она придет спасти меня. Она бы точно знать, что сказать.Я смотрю на него, стараясь казаться спокойным, но это довольно сложно.