Пожалуй, стать младшим мужем военного советника монарха хотели бы многие, так как это, безусловно, сулило безбедное существование и много перспектив для детей, но самому Яну этот мужчина был противен до глубины души, и дело было не в шраме или возрасте альфы, дело было в ощущениях. Хавелок вызывал в нем липкий страх, да, именно так, ведь отвращение и презрение были плодом негативного впечатления, а вот запах… именно запах мужчины наряду с его хищным взглядом и вызывал этот страх. Альфа пах кровью, по крайней мере, так чуял Ян, и, пусть какие бы хвальбы не подносили Хавелоку дан’ Глис за военные заслуги, юноша чувствовал в нем угрозу. Кто-то мог сказать, что омега слишком впечатлителен, ведь Хавелок – военный советник и, естественно, делая карьеру, он побывал во многих боях и, соответственно, убил многих, но Ян чувствовал, что запах крови впитался в мужчину не в сражениях, а при других обстоятельствах, омерзительных и гнусных, учитывая то, что оба его предыдущих младших супруга ушли из жизни альфы при довольно-таки сомнительных обстоятельствах, поэтому он ни на каких условиях, даже если его внесут в реестр, не согласится стать младшим мужем главы дома дан’ Глис.
- Не обращайте внимания, - раздался совсем рядом низкий бархатный голос. – Господин Хавелок никогда не отличался манерами и уж тем более не слыл галантным ухажером.
- Простите? – Ян, задумавшись, сперва не понял, кто с ним говорит, но, повернув голову, омега застыл, ошарашено округлив глаза и, как рыба на суше, безмолвно открывая-закрывая рот, не в силах произнести ни слова.
- Согласитесь, это низко, - тем временем продолжал Даар де’ Грей, встав за портьерой и пристально всматриваясь в толпу разговаривающих и танцующих.
- Что именно, Ваше Высочество? – смог таки выдавить из себя Ян, правда, все ещё не веря в то, что с ним, вот так вот просто, без каких либо ухищрений, заговорил сам наследный принц.
- Этот прием, - альфа, прикрыв глаза, хмыкнул. – Пусть это и красиво, и торжественно, и соответствует законам, но я склонен к мысли, что все это действо схоже на базарные торги: альфа – покупатель, омега – товар, разве что ценников на них нет, хотя, - Даар, приоткрыл один глаз и посмотрел на группку перешептывающихся омег, - у каждого из этих милашек есть своя цена, которую альфа просто должен назвать.
- Простите, Ваше Высочество, но я не совсем понимаю ход ваших мыслей, - Яну стоило невероятных усилий выдерживать спокойный тон голоса, так как он сейчас дрожал всем телом. Дрожал потому, что не знал, как себя вести в присутствии монаршей особы и допустимо ли вообще это – разговор с Его Высочеством на равных в виду его более низкого положения. А ещё альфа просто умопомрачительно пах, не совсем так, как другие альфы, немного нежнее, чувственнее, мягче, но при этом в его аромате были именно те нотки, которые и заставляли трепетать крылья его носа, а сердце учащать свой бег.
- Я бы сказал, что это рабство, - тем временем продолжал молодой де’ Грей, так за весь разговор и не взглянув на своего собеседника. – Не то рабство, конечно же, которое процветает в Аркольне и Северной Троаре, но какая-то его разновидность точно. Скажите, - альфа резко повернул голову и пристально посмотрел на омегу своими бездонно-темными глазами, от чего тот поежился и сжался, - вам известна суть рабства?
- Да, - слегка запинаясь, пробормотал Риверс, уже в которые раз за пару минут пытаясь совладать с дрожью тела и трепетанием души. – Рабство – это принуждение и неволя, человек не распоряжается собственной жизнью и полностью зависит от хозяина, который вправе делать со своим имуществом все, что пожелает.
- А вы умны, - Даар слегка улыбнулся и вновь занял исходную позицию, всматриваясь в уже изрядно повеселевшую от игристого вина толпу. – А младшие мужья-омеги? – пусть альфа и не смотрел на своего собеседника, но вопрос он определенно задавал именно ему. – Вы не считаете, что младшие мужья-омеги тоже рабы?
- Я… - Ян не знал, что ответить, точнее, если бы это был кто-то из его сословия, друг или просто человек, разделяющий его собственные взгляды, он бы непременно высказался, поведав о том, что, да, это рабство, поскольку старший муж действительно распоряжается младшим, как вещью, доказательством чему есть ошейник и умеренное наказание за убийство младшего мужа старшим, как говорили, в порыве, но перед ним был не кто-нибудь, а сам наследный монарх, сын Его Величества, который поддерживал и оберегал эти законы. Так имел ли он, омега, низшее сословие, право высказать свое истинное мнение, не опасаясь последствий для своей семьи?
- Я думаю, что мужчины-омеги заслуживают лучшего отношения к себе, - собравшись, начал осторожно отвечать Ян, потому как не ответить члену монаршей семьи он просто не мог. – Я понимаю, что мы слабы и приносим государству, которое нуждается в воинах, торговцах, ремесленниках и так далее, очень мало пользы, но арлеги создали нас равными, - видя, что Его Высочество слушает его внимательно и при этом не выказывает негодования, юноша продолжил уже смелее. – Судя по «Сказаниям…», все мы, и альфы, и омеги, и беты, вышли из смертного тела арлега Ассы и были благословлены Родом, поэтому я не могу понять, почему мужчины-омеги стоят ниже всех остальных и имеют намного меньше прав.
- Что вас омрачает наиболее? – таким же приглушенным голосом спросил Даар, слегка склонив голову. – Вам, как омеге, что кажется наиболее вопиющим и несправедливым?
- Ошейник, - слегка помедлив, ответил Ян, впервые назвав вещи своими именами. – Пусть эту полоску ткани на шее и называют брачной лентой, но для меня она – ошейник, более чем наглядный показатель того, что мы, мужчины-омеги, всего лишь собственность альфы.
- Как вас зовут? – резко повернувшись, спросил молодой де’ Грей, пристально посмотрев на юношу
- Ян… - отшатнувшись, пролепетал омега, бледнея. – Ян Риверс, - Даар де’ Грей был слишком близко и смотрел так… так, что у юноши сперло дыхание. Природная притягательность этого альфы будоражила, его запах был насыщенным, приятным в своем аромате, но Ян пытался не обманываться по поводу альфы, ведь тот был выходцем из монаршей семьи и, скорее всего, сейчас, в лучшем случае, поглумится над его недопустимыми речами, в худшем же… омега запрещал себе думать о том, что его слабость перед альфой и болтливость могли вылиться в проблемы для всей семьи.
- Что ж, Ян Риверс, - Даар мягко улыбнулся и отстранился, - я запомню ваше имя, - альфа едва заметно кивнул головой, но и этого было более чем достаточно, учитывая разницу в их с омегой статусе. – Надеюсь, следующая наша встреча произойдет в более располагающей обстановке.
Когда Его Высочество ушел, Ян почувствовал, что его лицо просто пылает, и это было не только смущение, это был жар, который способен вызвать только альфа волей своего присутствия. Нет, омега не говорил, что влюбился с первого взгляда и готов броситься за наследным монархом, умоляя его о благосклонности, но все же очарован он был, и не только красотой, а ещё умом, галантностью, учтивостью альфы, который, несомненно, станет достойным преемником своего отца, а может, и превзойдет его своими деяниями.
Поймав на себе множество злобных и, опять-таки, завистливых взглядов, Ян нахмурился. Конечно же, его беседа с наследным принцем не могла остаться незамеченной всеми, и теперь многие омеги и даже некоторые альфы, демонстративно фыркая, отворачивались от него и показательно понижали тон голоса, явно перешептываясь о только что увиденном. Юноше стало не по себе, тем более что бокал с игристым вином, который он успел осушить во время беседы с Его Высочеством, дабы успокоиться, явно пошел ему не на пользу, поэтому, тряхнув головой, Ян поспешил выйти на балкон, и чтобы немного проветриться, и чтобы избежать слишком пристальных взглядов других гостей.
Отойдя вглубь зала, Хавелок дан’ Глис позволил себе нахмуриться и пробубнить слова проклятия, адресованные никому иному, как неуступчивому омеге. Нет, альфа не испытывал к Яну Риверсу никаких чувств, его натуре воина вообще было не принятно подобное понятие, но омега был ему нужен, причем нужен позарез и чем скорее, тем лучше, иначе все его планы канули бы в Тартарию.
